В тени над затмением (СИ) - Зайцев Артем (онлайн книга без TXT) 📗
Павил запрокинул голову, закрывая глаза. Ему нужна была надежда, что с Камилем всё в порядке. Надежда, что они найдут его. Аманда патрулировала пространство, ожидая сигнала. Леклерк не позволял ей выходить за орбиту Андана, мотивируя это вопросами безопасности. Они все не в шутку всполошились фактом образования коллапса так близко к станции. Но Павилу была нужна надежда, чтобы не пасть духом. И только в таком аномальном месте, здесь, на орбите Сатурна, он бы мог её отыскать.
Голова ужасно болела. К тому же, что-то давило ему на лицо, вдавливая его. Руки отказывались выполнять простую работу мозга. Одним свободным глазом он видел огромный охровый круг, застилавший собой всю часть обзора на востоке. Ужасно хотелось пить, а горло пересохло. И каждый раз, когда Камил закрывал на недолгое время глаз, пытаясь скинуть с себя тяжёлую усталость, он видел перед собой Сатурн, свет которого высек себя на сетчатке. Он слышал своё дыхание, призрачным эхом отражающееся от, чудом уцелевшего, шлема. Думай, думай. Гравитационные силы планеты уже взяли его в свои невидимые лапы, положив на орбиту, притягивая его к себе — безвольную тушу, кувыркающуюся в невесомости. Сколько прошло времени?
Единственным рабочим глазом он попытался осмотреть объект, закрывший другую половину лица. Стекло шлема покрылось паутинкой трещин, идущих от пробоины, куда втянулась защитная подушка. Перепад давления всосал её в эту дырку, и с обратной стороны, наружи, торчал конец подушки. Подушка безопасности скафандра была так сконструирована, что надувалась от воздуха, но он же и сыграл свою роль, плотно распределив слой помпы по пробоине. Камил втягивал носом приятный, успокаивающий запах, пытаясь сосредоточится на мыслях. Проклятая планета разгоняла его, но, к счастью, не быстро. Дней через пять его закрутит по орбитальной баллистике спиралью к низшим слоям атмосферы. Но пока…
Интерфейс накрылся. Визор не работал. Экран девайса, наложенный поверх, сигнализировал о серьёзных повреждениях скафандра, рекомендуя как можно скорее добраться до безопасного места. Счётчик ионизирующего излучения пересёк рекомендуемую отметку. Так сколько он времени он уже в полёте и как далеко отлетел? Шкала дистанции молчала, не способная провести расчёты от ближайших ориентиров. На икону связи лёг красный, мерцающий крестик, оповещающий о потери оной. Думай, думай. Твердил себе Камил. Он помнил карту низших радиационных поясов, набегающих между Сатурном и его ближайшим кольцом D. Чем выше фон, тем ближе он должен был находится к ним. Чем более заряженные частицы электронов и протонов, измеряющиеся в электронвольтах, окружали его, тем дальше он отлетел от Януса. Камил навёл глаз на шкалу: больше трёх Зивертов в час за слоем скафандра. Километров тысяч двадцать от Януса? Тридцать? Сто пятьдесят тысяч минус тридцать. Голова очень болела. Минус радиус планеты. Шестьдесят тысяч километров до атмосферы или около того. Он уже пересёк орбиту Пана? Деление Роша? Достиг кольца А? Его должно было стягивать к экватору, туда, где на плоскости лежали сами кольца, но Камил не мог пошевелить головой, не мог повернуть её, чтобы проверить. Если он уже отлетел на тридцать тысяч километров от Януса, двигаясь, при этом, не прямым курсом, хотя и начальный импульс должен был его запустить «куда-то-туда», а двигаясь по собственной орбите, сужающейся с каждым часом, то сколько времени прошло? Больше дня? И его так и не нашли?
От осознания своего положения у Камила сжалось сердце. Хотелось размяться, но не было возможности. Если никто так и не явился за ним, то значит, что всякого рода аварийные маяки вышли из строя. Антенна связи не работает или сломалась. Даже все возможные инструкции, соблюдение безопасности и перестраховка не сработали тогда, когда этого требовалось больше всего. Не было разницы ближе он подлетал к Сатурна или бы отдалялся — шанс найти небольшой объект на таком расстоянии ничтожно мал. У скафандра не громадное значение альбедо, чтобы Камил мог сиять самой яркой звёздочной на небосводе. Если судить по чёткой линии терминатора, разделяющего Сатурн перед взором Камила на две отчётливые части, то скоро физик уйдёт на ночную сторону, где найти его будет ещё сложнее. Жаль, он не знал своей скорости, чтобы определить через сколько часов он бы мог выплыть на дневную сторону опять. Линий колец он тоже не видел. Они были где-то под ним, но это не так уж и важно. Скорее всего, ещё несколько часов — часа два — он будет на дневной стороне, а перелёт на ночной стороне займёт до полудня. Никаких хороших новостей. Он не мог ничего поделать, не мог никак исправить ситуацию. Оставалось лишь ждать и надеется.
Убегающее время он коротал тем, что думал о своих исследованиях последних дней. Неровный рельеф наверняка разрушенного спутника то и дело всплывал в его памяти. Он чувствовал движение машины, пытающейся добраться до Паука. Но потом его сознание пробуждалось, и он вновь оказывался здесь, поглощаемый огромной сферой Сатурна, по которой бежали штормы водорода и аммиака. Где-то там, на его верхушке, виднелась линия гексогона, вихревого аномального шторма, бушующего на полюсе, образующий периметр аврорального сияния. Космический холод пропитывал его кожу, пронизывая фантомной болью до костей. В какой-то момент он осознал, что вращается по вертикальной оси тела. Не сильно, с маленькой угловой скорость, но вращается. Он не заметил, как его уже развернуло лицом к экватору, разрезанному теневыми полосками, откидываемыми кольцами. Теперь не было никакой надежды увидеть Андан, хотя и эта попытка была бессмысленна. Камил просто убивал время, не зная, сколько ещё будет продолжать работать система циркуляции воздуха. Успокаивал лишь тот факт, что, когда этот момент настанет, он просто уснёт. И никакой больше боли.
На ночной стороне Сатурна, куда держал свой путь Камил, что-то моргнуло. Некий сгусток света, исказившийся об…что? Ах да, знаменитые миллископические чёрные дыры, сопровождающие объект. Только вспышка была близко, раз Камил мог наблюдать её визуально. Он поднял свой глаз, проводя взглядом по воображаемой линии экватора, доходя по ней до ночной части Сатурна. «Коробка с крыльями» должна была вот-вот явится перед ним. Только их разделяло пространство в шестьдесят тысяч километров. Возможно, уже меньше. Ни о каком визуальном контакте и мечтать не приходилось. Но хотелось. Хотя бы напоследок.
Его мозг рисовал маленькую точку вдалеке-далеке, плывущую над водородным небом. Жаль, что практически все система визора вышли из строя. Никакой возможности зазумиться. «Векторное поле, чьи векторы падают в одну точку». Теперь он не мог перестать думать об объекте, об аномальных чёрных дырах, о вселенной, полной разной формы жизнью, скрытой за ограничением скорости фотонов. Векторы, устремляющиеся в одну единственную точку в пространстве, наполняя её. Отчаявшиеся кванты, стремящиеся покинуть порочный круг, рикошетом отлетающие об потенциальный барьер, теряя при этом часть энергии. Как человек, пытающийся прыгнуть выше головы. Как инферно Ефремова, окружающее нас всегда. Мозг экстраполирует. Ищет совпадения. Основная программа млекопитающих. И всё это началось из обычного любопытства. Величайшая сила человечества и его проклятие. Ведь именно любопытство привело Камила сюда. Он не хотел умирать, он хотел выжить и узнать, чем всё закончится. Какая будет разгадка у этой головоломки?
Земную фауну наполняют микроорганизмы. Они кишат, паразитируя или симбиотизируя с теми, кто крупнее их. Человек смог овладеть и ими, используя в своих личных целях. Один из таких организмов, возможно, сам того не ведая, сохраняет сейчас жизнь Камила, не давая излучению добить бедного космонавта. Этот маленький штамм восстанавливает генетические разрывы раз за разом, а за свою работу он не получит ничего. В следующие часы на его плечи упадёт ещё больше работы. Шкала внешнего излучения увеличилась на двадцать пять тысяч бананов с того момента, когда Камил последний раз проверял её. Если бы только Камил мог использовать радиационный пояс в своих целях.
