Пепел Вавилона - Кори Джеймс (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Если смотреть с корабля невооруженным взглядом или через камеру, снимающую в том же спектре, свет корабля теряется иа звездном поле. Даже Церера виделась бы темным пятнышком, заслонившим свет звезд. На экране важная точка выделялась ярче, ее курс был отмечен линией. Филип оглянулся на Марко — позволит ли, и, когда тот кивнул, отдалил изображение так, что на нем высветилась вся траектория.
Маленький корабль на полной тяге гнал от Цереры к Тихо.
— Фред Джонсон, — сказал Филип.
— Мало того. — Под спокойствием Марко чудилось опьянение восторга. — Посмотри световую подпись.
Филип посмотрел и моргнул. Дыхание сперло в груди. Подпись «Росинанта». Корабль Джеймса Холдена. И матери–изменницы. Чистый, четкий центр всего, что он ненавидел, что они стремились победить. Вот оно, в подарочной обертке!
— Я за ними следил. Из–под прикрытия Цереры они вышли. Одни в пустоте — наедине с нами. — Марко блаженно улыбнулся, но взгляд из тени глазниц изменился. Он уже не наслаждался моментом, а смотрел на Филипа. Не просто смотрел — видел. Видел насквозь. — Карал, — позвал Марко. Крупный мужчина замер, не закончив пристегиваться. Марко чуть развернулся. — Ты нужнее в машинном. Контроль повреждений, да?
Карал пожал плечами и стал отстегиваться. Марко снова обернулся к Филипу, подбородком указал ему на освободившееся кресло. Это твой пост. Занимай. Карал нырнул в лифтовую шахту — последними скрылись его ноги. Филип втянул себя в амортизатор. На экране светилось управление огнем. Торпеды. ОТО. Он держал в руках меч «Пеллы».
Предупредительный гудок прозвучал словно издалека. «Пелла», неделями продремавшая в пустоте, готовилась к бою. Укол иглы — и холодная яркая струя армейского сока, разлившись по венам, подожгла его изнутри. Филип сам стал пламенем, поджигавшим все, к чему прикоснется.
На тактической схеме загорелись две новые точки. Новые звезды в засеянной звездами черноте, обе отмечены как свои. «Кото» с «Шинсакуто» выскочили из укрытий и ринулись в атаку. «Пелла» метнулась под Филипом, прихватив с собой его амортизатор и всю командную палубу. В унисон зашипели шарниры — Бастьен разворачивал корабль, и кресла ориентировались под новый «верх», менявшийся от толчков маневровых сопел. Рокот двигателя отдался в корпусе и костях. Словно кто–то другой двигал руками Филипа, вводившими боевую задачу. Один корабль против трех. «Росинанту» ничего не оставалось, как погибнуть.
— Видят нас, они! — выкрикнул Бастьен. — Запятнали!
— Филип, — сказал Марко.
— Са–са, — отозвался Филип. Одним движением он развернул ОТО к точке, обозначавшей врага: они разгры–зут на куски подлетающую торпеду. «Пелла» снова рванулась, перегрузка ускорения усилилась. Филип позволил локтям тонуть в геле — пальцы остались на встроенном управлении. За дыхание приходилось бороться. Пять g. Шесть, а ускорение возрастет. Волки на воле. Стая берет разгон.
Поле зрения сузилось, с периферии наползали тени — как мертвецы во сне. Ему чудилось, что она здесь. Наоми Нагата. Но это всего лишь отзывался недавний сон и прилив крови. Амортизатор пискнул, новая порция сока прояснила голову. Звенели онемевшие губы. Филип уже не мог оторвать головы от подголовника. Он сам стал кораблем. Или корабль стал им.
Он слышал, что отец пытается заговорить, но перегрузка и на нем сказалась. «Пелла» стонала, ее конструкции осаживались, прогибались. Высокие гармоники обертонов звенели тревожными колоколами.
На мониторе Филипа загорелось сообщение. От отца. От капитана. От вождя Свободного флота и освободителя Пояса.
«СТРЕЛЯЙ БЕЗ КОМАНДЫ».
Глава 27
Бобби
— Подтверди приближение четырех быстродвижущихся, — с напряженным спокойствием попросил Алекс.
— Вижу, — сказала Бобби.
Челюсть ныла от перегрузки. Канонирский пост отследил новые торпеды и добавил их к отмеченным на экране шести. Три корабля, надвигающиеся на них под различными углами, были распознаны как «Пелла», «Шинсакуто» и «Кото». Личный корабль Марко Инароса и два корабля поддержки, а спрятаться «Роси» негде, кроме как за собственным дюзовым выбросом. Враг был еще далеко — в миллионах кэмэ — и начинал атаку под неудачными для себя углами. «Роси» уже ушел. Уходил, как игрок с мячом, увернувшийся от трех набегающих с разных сторон противников. Только вот у противников имелись пушки.
В точке математического равновесия скорости, массы и расстояния, определявшей половину пути, их ожидал выбор. Произвести переворот и начинать торможение к Тихо или затягивать гонку до бесконечности? Позволив Свободному флоту застать их в пустоте между базами и станциями, они рисковали перевести погоню в мерзопакостную битву ресурсов. У кого первого кончатся боеприпасы или реакторная масса. Учитывая нынешнее состояние системы вне Пояса, разумнее казалось начинать торможение и надеяться, что «Роси» попадет под прикрытие станции Тихо раньше, чем Свободный флот сделает из него лепешку: металл с кровью.
Заботой Бобби и Алекса было сохранить корабль до момента, когда придется решать. Бобби отслеживала торпеды. Хорошо бы они оказались обычного типа. Торпеды еще не вошли в зону досягаемости точечной обороны. Когда войдут, «Роси» примется их пережевывать, разрывая на куски крошечными вольфрамовыми ядрами. Если все ограничится шестью, он наверняка справится. С десятью пришлось бы труднее, ио, если ударят не все враз, «Роси» скорее всего совладает и с десятком.
В ухе прозвучал встревоженный голос Холдена:
— Когда можно будет отстреливаться?
— Быстродвижущиеся объекты войдут в зону ОТО через шестьдесят восемь минут, — доложила Бобби. — Церера не отвечает? Я бы не обиделась, если бы оттуда запустили по сукиным детям несколько дальнобойных.
Ей хладнокровно и деловито ответил Фред Джонсон:
— Я над этим работаю.
— Наши новые друзья уже близко, — заметил Алекс. — Ожидаются некоторые неудобства.
— Понял, — сказал Холден.
«Росинант» и так шел на трех g. У Бобби ускорение отзывалось в глазах и суставах. От дрянного сока ныла и мутилась голова, а во рту стоял вкус формальдегида. Остальная команда, располагавшаяся ниже, — и Холден, и Джонсон — уже пристегнулась, изготовившись к бою. Из наушников Алекса просачивался голос Сандры Ип, звучавший по личному каналу. Наоми тоже с кем–то разговаривала, ее голос слышался сквозь палубу внизу.
Отдававшие в живот тревога и страх были знакомы, как любимая песня. Логика тактики и силовых столкновений, размазанная по экрану, походила на предвидение будущего. Если «Церера» выпустит залп дальнобойных торпед, «Шинсакуто» наверняка отколется, чтобы их перехватить. Бобби заранее видела кривую, по которой Алекс будет уводить «Роси», вырывая несколько лишних секунд до столкновения с торпедами Свободного флота. Векторы вражеских кораблей нашептывали ее подсознанию о безрассудстве и агрессии. Наверняка на каждом из тех кораблей кто–то производил такой же анализ и приходил к тем же выводам. Замечал что–то, не замеченное ею, или упускавший мелочи, которые Бобби ухватила. Одна серьезная ошибка вела к плену или гибели. Один промах врага, и они уйдут.
И кроме всего перечисленного — паршивого сока, страха, отчаянных усилий сохранить ясность мыслей, когда кровь норовит скопиться в затылке, — было кое–что еще. Теплое чувство, что она на своем месте. Команда на нее рассчитывает, и ее жизнь зависит от того, что каждый в команде работает эффективно, профессионально, с полным знанием дела.
Так ей и хотелось умереть. Не в больничной постели, как бабушка. Не в унылой норе на Марсе, с пистолетным стволом во рту или горстью таблеток в брюхе, как неудачливые ветераны. Ей хотелось победить, защитить свое племя, стереть врага в кровавую, безнадежную кашу. Но если это не удастся, хоть умереть в попытке. В голове всплыл вычитанный когда–то обрывок: «…Умереть готов за кости пращуров своих и храм: своих богов». Да, примерно так.
— Дерьмо, — ругнулся Алекс. — Вижу еще шесть. Всего шестнадцать быстродвижущихся.
