Звездный вирис (сборник) - Бейли Баррингтон Дж. (библиотека книг txt) 📗
Секретарь-реаттец, которого я взял с собой для помощи при переводе, оглядел пейзаж. На его лице я прочел отвращение. Для него, человека культурного, этот мрачный пейзаж был просто адом. И это впечатление усиливалось еще и тем, что он уже отслужил здесь срок в качестве раба.
А мне даже понравилось. Все здесь напоминало Каллибол, разве что свет слишком ярок. Единственным признаком человеческого присутствия были какие-то напоминающие хижины постройки, расположенные в полумили от нас.
Сопровождавшие нас ротроксы сошли с пандуса и повели нас за собой. Они уже не вышагивали, подпрыгивая, как на Земле. Их высокие, долговязые тела с широкой грудью были действительно адаптированы к жизни при слабой гравитации, так что теперь ротроксы шли прямо и уверенно.
Мой реаттец уже проинструктировал меня, как мне ходить: тело немного наклонить вперед, делать небольшие скользящие шажки и всегда думать, куда поставить ногу в следующий раз. Уже через несколько ярдов я усвоил эту манеру движения, так что мог продолжить смотреть по сторонам.
Еще одна деталь на Мераме делала эту планету похожей на Каллибол. По всей округе были разбросаны бугорчатые монолиты из грубого, похожего на бетон вещества, которые очень походили на уменьшенные модели городов Каллибола.
Но это были постройки насекомых, термитов. Такие же термитники я видел и на Земле, но там они редко достигали высоты более семи футов. Термиты Мерамы развились до размеров в три-четыре дюйма, а их постройки имели размер от пятидесяти до ста футов.
Мы пересекли тень от термитника и добрались До зданий ротроксов. Они оказались намного больше, чем показалось вначале, походили на казармы и образовывали кольцо вокруг одной части большого кратера, противоположный край которого исчезал в темноте. Кромка кратера была срыта вровень с окружающей поверхностью, а дно, находившееся примерно в сотне футов ниже нас, терялось в тени, и там мерцали фиолетовые огни.
Мы вошли в одно из зданий, такое же, как и крытые переходы строений на Земле, из которого сквозь открытые боковые двери я мог заглянуть в кратер. Сопровождавшие нас ротроксы поговорили о чем-то с пожилым соотечественником, который носил кроме формы племени еще и широкий длинный халат, после чего удалились. Пожилой ротрокс посмотрел на меня, не обратив внимания на реаттца, и холодно улыбнулся.
— Добро пожаловать на Мераму, кровный брат. Совет ротроксов знает о твоем прибытии и сейчас примет тебя. Ты готов?
Я и Бек знали язык ротроксов, но не очень хорошо. Я едва понял его слова. Переводчик-реаттец, не получив от меня команды, молчал. Я кивнул.
Пожилой ротрокс провел нас через дверь, и мы вышли на нависающую над краем кратера платформу. Платформа оказалась лифтом. Мы начали спускаться сквозь мрак вдоль, гладкой стены сб множеством входов. Похоже, весь кратер был испещрен туннелями.
У одного из входов платформа остановилась. Мы молча прошли по коридору. Он освещался яркими электрическими лампами, которые давали жуткий зеленоватый свет, отчего казалось, что кожу ротроксов покрывает какая-то плесень. Наконец ротрокс провел нас вниз по винтовой лестнице, и мы очутились в круглом помещении, которое было роскошнее, чем все, виденные нами прежде.
Члены Совета ротроксов сидели, вытянув ноги вперед на низких диванах. Присутствовало восемь членов, включая и того, который привел нас сюда и теперь занял свое место среди остальных. Члены Совета сидели полукругом. За их спинами с пустыми лицами стояли, ожидая приказаний, рабы-реаттцы.
На лицо все ротроксы казались мне одинаковыми, но я узнал Инмитрина по дуэльному шраму, идущему по левой щеке от самого лба. Инмитрин кивнул мне, встал и представил по порядку всех членов Совета.
В языке ротроксов мало гласных. Их там две: краткое и и краткое о, и вместе они редко встречаются в одном слове. Вот имена правителей Мерамы: Обло, Минцинитрикс, Тиникимни, Коблоротовро, Оксотоблов, Виллитринимин и Ожтоблоро. Ну и конечно, Инмитрин. Речь ротроксов представляет собой цепочку почти неотличимых друг от друга слогов, поэтому научиться говорить на этом языке очень трудно.
Инмитрин сел. Я волновался оттого, что все они на меня смотрят, но решил не тратить времени. Через переводчика я сказал:
— У меня послание к вам, кровные братья, от вашего слуги коменданта Реатта.
Я поставил магнитофон на стол — сделанный под рост ротроксов и доходивший мне до груди — и щелкнул выключателем. Зазвучал баритон Бекмата, говорящего по-ротроксски нарочито спокойным тоном.
— Послание от коменданта территории Реатт Верховному Совету правителей всей Мерамы и территорий Земли, — начал Бек. — Могу сейчас доложить своим кровным братьям, что подготовка к завоеванию Каллибола близится к завершению. Могу обещать своим кровным братьям, что если они отдадут соответствующий приказ, то вторжение, которое имеет все шансы на успех, может начаться практически сразу. Я очень надеюсь, что воины ротроксов охотно присоединятся к нам в этом великом предприятии.
Запись закончилась. Один из ротроксов — имени его я не запомнил — взял лежавший рядом с ним на диване автомат клиттманнского образца.
— Наш брат говорит об успехе. Но разве народы Каллибола не обладают таким же оружием? Не могут они выставить миллионы солдат?
— Люди Каллибола живут в больших замкнутых городах, которые не воюют друг с другом, — объяснил я. — Они не ожидают нападения и не держат армий. Будут бои, но одного, может быть, двух легионов ротроксов, а так же обученных реаттских солдат, верных теперь Империи ротроксов, будет достаточно, чтобы обеспечить победу.
Воцарилось ледяное молчание, и я начал подумывать: что-то тут не так. Но вдруг атмосфера резко разрядилась. Инмитрин подал знак своему зеленому слуге, тот подбежал, из бутылки налил какой-то мутной жидкости в кубок и подал его мне. Я отхлебнул напиток. Вкус у него был крепкий и земляной.
— Передай Бекмату, что мы очень довольны нашими кровными братьями, белыми людьми с Киллибола, — произнес пожилой ротрокс, которого, наверное, звали Обло. — Мы переправим на Землю два легиона для посылки на ту новую планету. Скоро в Империи ротроксов будет три мира, и все существа вокруг будут трепетать в страхе, заслышав наше имя.
Я почувствовал облегчение. О наших долгосрочных планах они не подозревали. Они нам подыграют, хотя, честно говоря, я бы предпочел, чтобы вокруг Клиттманна буйствовали не два, а один легион ротроксов. Со всеми этими хладнокровными воинами может оказаться трудно управиться, подумал я.
Они все выпили свои кубки, и им налили еще. Предвкушая будущую кампанию, члены Совета испытывали радостное чувство товарищества. Инмитрин пообещал, что сам будет командовать двумя легионами ротроксов.
— Будет очень приятно снова воевать плечом к плечу с Бекматом, — пропищал он торжественным и немного пьяным голосом.
— Скажи-ка мне, — продолжил он, выпивая еще своего напитка, — что Бекмат сделает со своими врагами, когда они окажутся в его власти?
Я пожал плечами.
— Может быть, убьет, если они будут сопротивляться.
— Убьет? Это очень скромное удовольствие. — Инмитрин вскочил на ноги. Разве он не станет растягивать мучение, дразнить их и злорадствовать? В чем же радость завоевания, если не видишь страданий врага? Просто умереть — разве это мучение? Идем со мной, брат, и, может быть, Бекмату будет интересно узнать, как с побежденными поступаем мы.
Он остановился у двери и взглянул на моего секретаря-реаттца.
— Оставь своего переводчика. Если надо, я сам буду говорить по-реаттски.
Секретарь, который становился все более робок, по мере того как члены Совета делались все более веселыми, был рад присоединиться к стоявшим в дальнем конце помещения соотечественникам.
Инмитрин повел меня по бесконечным коридорам и ведущим вниз каменным винтовым лестницам. Воздух становился все более сырым, свет — более тусклым. Я почувствовал, что мы приближаемся к подземной тюрьме.
— Тюремщик, пропусти нас. Пусть гость посмотрит на наших заключенных.
