Звездные самураи - Като Кен (читаем книги онлайн .txt) 📗
— Ну, это-то по крайней мере правда, — примиряюще пробормотал Хайден, отметив, что японка говорит все громче и громче: вернувшийся из рощи Синго-сан может услышать их разговор.
— Мистер Стрейкер, мы, обитатели Ямато, считаем, что человек должен не только отстаивать свои законные права, но и исполнять свои обязанности. — Ясуко выпрямилась, и лицо ее озарило неподдельное чувство гнева. Ее выводили из себя невежество и равнодушная вежливость американца, от которых в душе закипала ярость. — Мы, как и вы, считаем, что человек должен стремиться познать мир внешний, но не менее важно познать и мир внутренний. Поверьте, одно неотделимо от другого. Нужно стремиться и к тому, и к другому. Двигаясь одним путем, ничего не добьешься. Следуя же одновременно и по той, и по другой дороге, познаешь и то, и другое.
Хайден улыбнулся:
— Ваша философия, госпожа, по-видимому, и очень древняя, и очень возвышенная.
Тут он вспомнил, как отец самодовольно отзывался о самурайском кодексе:
«Пойми, сынок, их интересуют только правительство, боги, отвага и гены, причем, именно в таком порядке. Ну, если хочешь, можешь добавить сюда и оружие. И всего этого у японцев имеется в избытке, вот только, благодарение пси, с последним пунктом слабовато. А головы их забиты идиотской версией конфуцианства, давным-давно скисшего и протухшего от многовекового бормотания синтоистских жрецов. Так что советую держаться от них подальше…»
Глаза американца и японки встретились.
— В Ямато многие вещи необъяснимы с позиций вашей науки. Это действительно так. Прибыв в Мияконодзё, вы должны думать по-нашему, поскольку, продолжая рассуждать как гайдзин, вы никогда не добьетесь успеха.
— Позвольте поблагодарить вас за совет, госпожа.
Тон ее резко изменился:
— Я думаю, в Мияконодзё мы прибудем завтра.
Хайден пристально посмотрел на Ясуко, не понимая, что она хочет сказать. В этот момент на пороге появился Синго-сан, и они замолчали.
Завтра, подумал Стрейкер, возвращаясь мыслями в реальный мир, где не было места ни синтоистской магии, ни идиотскому самообману, где всему имелись надежные пси-объяснения. Завтра я вручу амигдалу Хидеки Рюдзи. И тут же попрошу его помочь в выдворении китайцев с космодрома Каноя-Сити.
21
Как только отряд въехал в Мияконодзё, мысли Хидеки Синго с амигдалы переключились на двух его сводных братьев. Учение дзен совершенно, а слова учителей невообразимо мудры, думал он. Наличие более чем трех жен несомненно является пороком, даже если человек богат и могуществен, как мой отец. Чем больше у даймё жен, тем в более сложное положение он попадает, когда состарится, поскольку к тому времени у него оказывается множество отпрысков, а соответственно, множатся и внутрисемейные раздоры.
Не отрываясь, Синго смотрел на пронизанные солнечными лучами ворота, которыми заканчивалась запруженная людьми улица, и остро сознавал, что слишком давно не был дома и не принимал участия ни в каких интригах. Ему до боли хотелось снова оказаться среди тех, с кем он соперничал и боролся с раннего детства, среди тех, кто, как, например, его мать, Исако-сан, воспитывал его и заботился о нем. Мать отлично знала, какой беспокойный характер у сына, но он просто не может не проявлять его. Она всегда это понимала. Исако-сан и по сию пору является самой влиятельной женщиной при дворе, думал он, фактической правительницей резиденции, и только с ее помощью я смогу стать даймё.
Синго тщательно продумывал тактику предстоящей борьбы. Из дюжин отпрысков Хидеки Рюдзи мужского пола немногие могли претендовать на право стать преемником отца. То были сыновья его законных жен, поскольку дети куртизанок и наложниц в счет не шли. Из этой горстки потенциальных наследников только двое были зрелыми мужчинами и могли представлять реальную угрозу для Синго: старший, Садамаса, и младший, Нобору. До сих пор, прикидывал он, Нобору проявлял мало интереса к политике, но даже прояви младшенький этот интерес, то он непременно стал бы моим союзником, поскольку именно Садамасу отец объявил своим заместителем и приемником власти. И непременно должен появиться союз остальных претендентов, действующий против фаворита… Но даже и этому быть не суждено.
Синго бросил взгляд направо и заметил, что гайдзин внимательно разглядывает улицы и саму крепость Мияконодзё. Толстые черные сплошные плексовые стены высились над расположенным на склоне горы городом. Цитадель была достаточно большой, чтобы в случае вторжения или нападения на город крупного отряда ронинов послужить укрытием для большинства именитых горожан, и достаточно мощной, чтобы выдержать практически любую осаду, кроме разве что массированного нападения из космоса. Население широко раскинувшегося у ее стен города Мияконодзё равнялось приблизительно миллиону человек и состояло во основном из чонинов или крестьян, большинству которых не было абсолютно никакого дела до не стихающих при дворе даймё интриг. Горожане отлично знали, что их это не касается.
Ничего, скоро все изменится, подумал Синго. В ближайшие месяцы произойдет революция, которая затронет всех и каждого. Если отец окажется человеком проницательным, то не выиграет ни один из его сыновей; не исключено также, что претендентов даже станет на три человека меньше. Но если он допустит ошибку, то выиграет один из отпрысков, а двое других умрут. Тогда в Мияконодзё появится новый даймё. Синго улыбнулся, представив открывающиеся перед ним перспективы — теперь, когда на свете нет Хайго Годзаэмона.
Въезжая под своды ведущих в столицу ворот, он глубоко вздохнул. В этом городе смешались все этапы истории Осуми. Вон там Гинза — базар Старого Города, соединивший в себе все знакомые черты Ямато. В мостовые будто пахучее древесное масло, впитался запах длительного пребывания людей. По обеим сторонам кривых, узких улочек тянулись покосившиеся лачуги. Над ними паутиной гигантского паука висели электрические провода. По улицам бродили буффалоиды, домашние птицы, бегали детишки в защищающих от солнца широкополых шляпках. Да, миллион человек и многие десятилетия жизни в условиях невероятной скученности. Распадающаяся ткань города была пропитана запахами: пыль, пряности, вяленая рыба, благовония, смрад паленой резины и навоза, то тут, то там аромат темных стоячих луж, и над всем этим — безжалостное, спекающее воедино ароматы, солнце.
Гайдзин нервно оглядывался по сторонам; он взмок от волнения и неуверенности. Его искренне потрясло то, как стражник отшвырнул любопытного простолюдина, осмелившегося поднять глаза, чтобы взглянуть на его стремя. Да, подумал Синго, это тебе не Каноя-Сити с широкими улицами и сверкающими зданиями МеТраКора. Здесь нет ни размеренной торговой жизни, ни прямых чистых проспектов, характерных для американских городов. Здесь мы терпим только те технические достижения, что появились до начала двадцатого века. Именно такова была, есть и будет Осуми! Это мой мир! И вам ничего, слышите, мистер Американец, абсолютно ничего с этим не поделать!
На улицах, как саранча, кишели толпы и толпы людей — самых разных, но, к каким слоям населения они не принадлежали, при появлении колонны все отводили глаза и покорно расступались, пропуская всадников. В воздухе звенели громкие окрики стражников, впереди бежали люди, длинными пиками-нагината поторапливающие нерасторопных, и поэтому отряд двигался беспрепятственно. Горожане рангом повыше, когда кавалькада проезжала мимо них, низко кланялись или старались побыстрее исчезнуть. Ни один не осмеливался посмотреть в глаза Синго, но страх их был не слишком велик, а показное почтение являлось сплошным лицемерием. Горожане заметно отличались от сельских жителей: на памяти чонинов сменилось немало династий. Даже молодежь производила впечатление людей, умудренных немалым жизненным опытом — будто даже юные обитатели Мияконодзё были живыми очевидцами того, как целые поколения правителей и их придворных старались урвать от жизни все, что только можно. И кем для них является какой-то сын даймё? Ничего, скоро они узнают кто такой Хидеки Синго!
