Последнее приключение Флинкса - Фостер Алан Дин (книги онлайн TXT) 📗
Менее изысканные создания пытались прокусить ботинки Флинкса, вязнущие в серой грязи, через которую он пробирался. Эти твари учуяли кровь.
Флинкса спасал от гнуса высокочастотный репеллент, пристегнутый к поясному ремню. Кроме того, широкополая шляпа юноши, рубашка с длинным рукавом и брюки были пропитаны сильным отпугивающим составом. Все это пока что исправно спасало его от укусов.
Хотя сам Флинкс и не догадывался об этом, но внешне он вполне был похож на исследователя джунглей былых времен. Эти люди — наверняка не остановились бы даже перед преступлением, лишь бы обзавестись чудесными электронными и химическими средствами, чтобы держать этих мерзких аляспинских тварей на приличном расстоянии. А вот транксы совершенно не нуждались в подобных средствах. Ну какой кровопийца сумеет прокусить их хитиновый панцирь! Обходились они и без охлаждающей подкладки в брюках. Это и для людей было некоторым излишеством, но создавало немалый комфорт.
Все эти приспособления были ужасно дорогими. Но деньги меньше всего волновали Флинкса. Хотя он и не был сказочно богат, но имел вполне достаточно для финансовой независимости.
Его уши наполнило жужжание. Но присутствие гостей он ощутил еще задолго до того, как услышал гул. Пип, которая до этого покоилась у него на плече, свернувшись калачиком, распрямилась и взмыла в воздух. Снова они пожаловали сюда. Их можно было увидеть справа, между деревьями.
Каждый из них был чуть больше колибри. Сбившись в стайку, они устремились к Флинксу и закружились вокруг его головы. Он ласково улыбнулся им, а затем, повернувшись, зашагал к озеру, которое обнаружил на топографической карте. Тогда ему показалось, что лучшего места для прощания не сыскать. Но в действительности оно оказалось еще прекраснее. Он увидел это, прорубив себе дорогу сквозь заросли и оказавшись на высоком, крутом берегу.
Было рано. От гладкой, словно зеркало, поверхности озера поднимался туман, в котором очертания деревьев казались нерезкими, словно размытыми. В тусклом золоте солнечных лучей они тянулись к подернутому туманной дымкой светилу, напоминая образы из сновидений.
Просторная гладь озера, казалось, вдохновила необычных спутников Флинкса. Они бросились кружиться над водой вокруг Пип.
Так повторялось изо дня в день. Но все это время Флинкс знал, что расставание не за горами. Он чувствовал такие же эмоции в своей питомице. Пип была эмпатической телепаткой, способной как принимать, так и передавать эмоции хозяину. Полдюжины ее отпрысков, выписывающих сейчас над ней умопомрачительные круги, обладали не меньшим талантом.
Своим появлением на свет они были обязаны этому родному для них миру. Флинкс пришел сюда, чтобы разлучить их с матерью. Он чувствовал, что поступает правильно. Однако определить с уверенностью, в какой степени это решение было продуктом его мозга, а в какой подсказано Пип, он не мог.
Ему было хорошо в компании годовалых малышей, но они росли не по дням, а по часам. Иметь же при себе семь метровых, смертельно ядовитых минидрагов вряд ли было по силам одному человеку. Поэтому Флинкс принял решение вернуть их на родную планету.
На змей они были похожи только на первый взгляд. Даже ксенотаксономисты называли их минидраконами, или минидрагами, хотя на самом деле их ближайшими родственниками были вымершие на Земле динозавры, а точнее — целурозавры.
Стоя на высоком берегу с мачете в руке, Флинкс ощущал их замешательство. От Пип разбегались во все стороны, словно круги по поверхности потревоженного пруда, волны материнского отторжения. Постепенно инстинкт взял верх над недостатком понимания. Их круги становились все шире, и Флинкс ощущал, как на глазах ослабевают узы между матерью и ее потомством. Нет, они не обрывались, но теряли свою насыщенность. Это было прекрасное и в то же время печальное зрелище, наполнявшее Флинкса чувством своей правоты и умиротворения.
Он перестал терзать себя вопросом, правильно ли он поступил, приведя их сюда. Минидраги продолжали выделывать коленца и стремительно взмывали над озером. Их удивительно проворные очертания поблескивали радужной чешуей в лучах восходящего солнца. Наконец, один за другим, словно дети, играющие в догонялки, они исчезли среди деревьев на дальнем берегу озера. Теперь детеныши по-настоящему вернулись в тот мир, который даровал им жизнь. Флинкс глубоко вздохнул.
— Слава Богу, дело сделано! — произнес он вслух, зная, что хотя для Пип непонятен смысл его слов, она прекрасно поймет все по его настроению. — Вот и все, старушка! Нам пора назад. Становится жарко.
Пип тотчас метнулась к нему и зависла в метре от его лица. Перед ним мелькнул длинный заостренный язык, после чего она, спланировав, удобно расположилась у него на плечах и шее.
Флинкс позволил себе бросить прощальный взгляд на озеро. Его поверхность по-прежнему была спокойна, как зеркало. Затем он повернулся и зашагал по проложенному в джунглях пути.
Даже если Пип и было грустно расставаться с детьми, она не подавала вида. Флинкс чувствовал в ней одно удовлетворение.
Разумеется, нельзя было с уверенностью утверждать, действительно ли он чувствует то же, что и она. Его особая, врожденная чувствительность была для него постоянной загадкой. Правда, каждый прожитый год приближал его к разгадке ее природы. Но, вообще-то, это походило на поединок с туманом. В какие-то мгновения этот удивительный талант бывал ощутим и надежен, как сталь, а порой, когда Флинксу его как раз недоставало, от его пресловутой чувствительности ничего не оставалось. Ну, совершенно ничего. Флинкс вывихнул себе мозги, пытаясь разгадать эту загадку своей природы.
Медленно ступая по густой грязи, он старался не задевать окружающей его растительности. Здесь, в джунглях, под любым листком могла скрываться какая-нибудь кусачая или ядовитая пакость.
Флинкс постепенно начал проникаться уважением к собственным талантам. Они уже не внушали ему былого страха и отвращения. Но если бы они были более предсказуемыми! Как можно соорудить изгородь, если в тот момент, когда вы приготовились забить гвоздь, топор почему-то валится из ваших рук. Пока что таланты Флинкса приносили ему больше хлопот, чем пользы. Но он должен научиться управляться с ними. Ведь попытку избавиться от них можно было приравнять к членовредительству.
Флинкса захлестывали волны эмоций, и Пип, ощутив их, встрепенулась у него на плече. Флинкс застыл на месте и обернулся, заслышав гул. Прямо перед ним завис годовалый детеныш-минидраг. Флинкс мысленно попытался отогнать его. Змееныш, попятившись метра на два, остановился и вытаращился на Флинкса.
Флинкс знал, что он не первый из людей, кому удалось наладить прочные эмоциональные узы с аляспинскими минидрагами. Существовали бесчисленные рассказы о разведчиках, которые сделали то же самое. Флинкс встретил себе подобного чуть более года назад. И минидраг того парня, по кличке Валтасар, спарился с Пип. Однако Флинксу еще ни разу не доводилось слышать, чтобы кто-нибудь дружил более чем с одним змеем. Один человек — один минидраг. Таково правило. Следовательно, детеныш должен улететь.
— Прочь! Хватит придуриваться! — Флинкс прыгнул на змееныша, размахивая мачете, и отпугнул его еще на метр. — Улетай! Чтобы духу твоего здесь не было. Ты больше не со мной и не с матерью. Пора нам с тобой распрощаться.
И Флинкс принялся отгонять минидрага. А тот, отлетев на пару метров, затаился за спасительной голубой корой ближайшего дерева.
Решительно повернувшись, Флинкс двинулся дальше, но не прошел и двадцати метров, как снова услышал шум. Обернувшись, он увидел, как годовалый малыш быстренько уселся на удобную ветку, плотно прижав к телу перепончатые крылья, а хвостом обвив ствол дерева.
— Да что это с ним такое? — он взглянул на Пип, молчаливо взиравшую на своего нахального отпрыска. — Вот твое чадо, которое не желает покидать гнезда. Что ты с ним собираешься делать?
Флинкс изумился, насколько сложные мысли можно передать с помощью эмоций. Пип не поняла ни слова из сказанного, однако чувства были предельно ясны. Она распустила кольца, расправила крылья и стрелой метнулась к своему надоедливому детенышу. Малыш чуть не свалился с дерева, пытаясь увернуться от атаки своей мамаши. Флинкс наблюдал, как два минидрага замелькали среди ветвей, распугивая притаившуюся в зарослях живность. Та с шумом бросалась от них в разные стороны.
