Люди Приземелья - Михайлов Владимир Дмитриевич (книги бесплатно без .txt) 📗
Кедрин отыскал взглядом кристаллофон. Голос Холодовского заставил Кедрина вздрогнуть; живой голос неживого человека, голос уверенный, немного отрешенный и спокойный, как всегда.
– Так, – сказал Холодовский. – Прибор не берет запаха. Выходит, запаха совсем нет в пространстве?
Последовала пауза. Потом Холодовский пробормотал что-то, сердито и неразборчиво. Вдруг кристаллофон загудел; Кедрин решил было, что аппарат испортился, потом понял, что и это была запись: таким звуком отзывался скваммер на форсаж двигателя. Несколько минут кристалл вращался бесшумно.
– В общем, – сказал Холодовский, – мои построения, кажется, летят в архив. Или прибор – не прибор, или в пространстве нет запаха. Как же нет, когда я его ощущаю? Но и прибор действует нормально, можно поручиться…
Холодовский был необычно многословен; Кедрин понял: он подбадривал себя. Да, нелегко было решиться на такое…
– Ну вот, – сказал Холодовский. – Надо всего лишь установить: а есть ли запах в скваммере? К сожалению, наши скваммеры такими приборами не оборудованы. Наш недосмотр, ребята, а за это приходится расплачиваться.
Кедрин стиснул кулаки: таким невозмутимо-скучным был голос монтажника в тот миг, когда впору было кричать от ужаса перед тем, что человек собирался сделать.
– Может быть, все мы страдаем галлюцинациями? Чушь, конечно. Но если запах в скваммере все-таки есть, а в пространстве его нет, то он, конечно, возникает именно в скваммере. Почему – я не знаю, да и никто не знает. Тогда источник надо искать вовсе не там, где пытался найти я. Значит, и сейчас мы защищены от запаха не более, чем в начале работы. Сколько часов мы уже потеряли?.. А ведь восемь больше одного, а, ребята?
Он даже засмеялся, Слава, хотя не над чем было смеяться. Потом оборвал смех и сказал:
– Представляю, как обозлятся медики. Я им испорчу статистику… Ну, ладно, монтажники. Схема такова: я разгерметизируюсь, держа нижними руками прибор у дверцы. Воздух пойдет наружу и с ним пахнущее вещество. Остальное прочтете на ленте прибора. – Он помолчал. – Ну, как говорит Гур, мои неунывающие друзья, держитесь: не стоит, право…
Щелкнуло, раздался свист и наступила тишина. Она продолжалась долго, пока электронная игла не обежала весь кристалл и не отключилась.
– Что же показал прибор? – внезапно крикнул Кедрин. Он закричал, как будто умолкнувшая запись могла ему ответить. – Был запах в скваммере? Или нет?
Он опомнился; хорошо, что никто не слышал. Но ответ необходим. Где видеофон? Да где же?.. Вот он, под рукой. Какой шифр Гура по общей связи?
Гур возник на экране и высоко поднял брови, увидев Кедрина.
– Тоска охватила его, и он дрожащими руками набрал номер, – сказал Гур. – Так что же?
– Что показал прибор у Славы?
– Запах был…
– Но откуда же?..
Гур пожал плечами.
– Значит, теория Славы рухнула?
– Как сказать… Теории нет, но могу познакомить с размышлениями по этому поводу некоего прогносеолога. Начну с аналогий. Держа в руке алмаз, можешь ли ты сказать сразу, кем он создан: природой или человеком?
– Нет.
– Но лет двести с лишним назад ты бы не сомневался: тогда ничего не знали о возможности создать алмаз искусственно. Так и с источником предполагаемого запаха.
– Прости, но это ненаучно.
– Прощаю. Ты хочешь сказать, что нет фактов? Да, они нам неизвестны. Но иногда я перешагиваю через неизвестные. Однажды – мы знаем – запах пришел после вспышки на орбите Транса. Значит, было какое-то излучение, против которого наши скваммеры оказались беззащитными. Как возник запах – это дело десятое. Но, чтобы в будущем спастись от него, надо разгадать источник. А история с деталями, которые мы еле удержали на месте?
– Как ты ее объясняешь?
– Стоп! – сказал Гур, к чему-то внимательно прислушиваясь. – Кончаем. Я слышу на проспекте отголоски грома. Сейчас она ворвется сюда, эта плешивая стихия. А я с трудом переношу прямые попадания молнии…
Он исчез, но Кедрин медлил с выключением видеофона. И в следующую минуту экран безраздельно заняла голова Герна.
Астроном был красен от гнева. Он медленно оглядел всю каюту. Затем его глаза остановились на Кедрине. Герн не удивился.
– Ага, это вы. Что все это значит?
– Что?
– В мое отсутствие этот разбойник оккупировал астролокатор. Острейший! Этот космический пират, этот Гур, этот я не знаю, кто! Удивляюсь, почему он еще не вывесил черный флаг. Зачем ему понадобилось с такой точностью определять расстояние между Трансом и «Гончим псом»? Но я ему задам!
Герн взмахнул руками и стремительно кинулся к выходу. Кедрин хотел уже отключиться, когда в каюту снова вошел ее хозяин. Он победоносно улыбался.
– Ты его встретил? – спросил Кедрин.
– Да. И обезоружил: спросил, из какого пластика была защита регулирующей автоматики в реакторе «Пса». При неожиданных вопросах Герн теряется, и я сбежал. Теперь он не вернется, пока не разыщет ответ в справочнике. Кстати, а ты не помнишь?
– Никогда не знал.
– На всякий случай: там стоял пластик К-178. Вдруг пригодится. «Копите знания, даже внешне бесполезные», – говорил Аристотель.
– Не говорил.
– Он это сказал лично мне. И давай расставаться, пока Герн не узнал, что я израсходовал его лимит видеосвязи на три дня вперед. Свой я берегу для торжественных случаев…
Экран погас, но Кедрин даже не заметил этого. Значит, запах был только в скваммере. Пусть Гур размышляет над тем, что его вызвало. А мы тут подумаем: как вызвало?
Он вышел в коридор. И удивился: не было тишины, обычной для этого часа. За гладкими панелями стен чуть слышно гудели Элмо. Ребята работали? Так поздно? А меркулинский порядок?
Кажется, все мы начали что-то понимать. Хотя бы то, что в любой миг надо быть готовым сделать больше, чем вчера и сегодня, больше, чем когда-либо. Потому что тебе неизвестен час, когда ты понадобишься человечеству. И ребята работают. Воспитывают в себе то, чего не оказалось, когда надо было помочь Поясу. То, чего не смог – или не хотел? – воспитать в них Меркулин. Работать он научил прекрасно. А жить?
Ребята работают. Мыслят. Ищут. И, наверное, находят. Это хорошо. Искать и находить. Дышать неистребимым запахом озона и нагретой пластмассы.
Запах нагретой пластмассы.
Запах… Так.
Нагретой.
Пластмассы. Ну, естественно.
Кедрин опустился прямо на пол, охватил колени руками.
Запах: на уровне молекул и даже атомов, освобождающихся в процессе нагревания.
Нагретой; повышение температуры усиливает испарение…
Пластмассы. Так ли? Пластики устойчивы, несмотря на всю огромность своих молекул. После облучения гамма-радиацией и других операций некоторые сорта их переносят испытания всеми известными видами излучений. Пластики испытывались неоднократно, еще до того, как из них стали изготовлять разные детали. Например, фонари скваммеров – верхние, прозрачные изнутри оконечности пустотных костюмов – изготовлены из поляризованного пластика. Они очень надежны. Из того же пластика, кажется, и глазок в запасной двери…
Да, когда речь идет об известных излучениях. Но Гур предполагает, что тут могут появиться и неизвестные… Предположим. И если это излучение вышибает из пластика радикалы, то вполне может возникнуть… Погоди, погоди… Да! Возникнет запах! Понимаешь?!
А как обстоит дело с количественной стороной вопроса?
Нужно считать. О невооруженном мозге и речи нет, тут нужен Элмо со всей его памятью. Но где же и считать, как не в этом институте?
Он вскочил. Кинулся по коридору. Потом остановился.
А кто будет считать? Ребята заняты, да и долго объяснять… Самому – запрещено. Потом, для него нет свободного Элмо. Его место в институте не дождалось бывшего хозяина.
Хотя… одна машина может найтись.
Он повернул в обратную сторону. Вот снова дверь со знакомой табличкой. Он постучал, наверняка зная, что ответа не будет. Потом нажал на ручку. Дверь открылась.