Последний шаман Цитруса (СИ) - Вернер Тим (читать книги полные txt) 📗
Дать отцу стакан воды, например.
Но потом он вспомнил, что и воды, и еды в доме хватает, а сил у отца обычно достаточно, чтобы не только пообедать, но и в подвал за куревом успеть сгонять пару раз за день. А потом отец захрапел, и Зак с обреченным вздохом шагнул к его креслу - старика нужно уложить в постель. Искупать еще неплохо было бы, но этого Зак сделать не мог, не сейчас. Сейчас он и кресло толком подтолкнуть не мог - руки не слушались, ноги были ватными от усталости, хотелось просто упасть на пол и отключиться.
- Что ты делаешь? - спросил отец, когда кресло таки подалось вперед.
- Везу тебя в комнату, - ответил Зак.
- Не нужно, - сказал отец. И взмахнул рукой за головой, будто пытался отогнать его, как назойливое насекомое. Зак отпустил - только потому, что сил ругаться и спорить не было. Отец развернулся в кресле, уставился ему в глаза и сухо скомандовал. - Иди спать. На ногах не стоишь.
- Не спросишь, где меня носило? - удивился Зак. - Не будешь ругаться?
- Иди спать, - повторил отец, окинул его взглядом с ног до головы, потом снова глянул в глаза. - Что-то изменилось. Ты изменился. Меняться трудно. Отдыхай.
И укатил в свою комнату.
А Зак, с трудом переборов невероятное желание лечь на пол прямо здесь, заставил себя сделать шаг в сторону кровати.
До рассвета оставалось несколько часов.
Зак не спал. Лежал и смотрел в потолок, чувствуя иногда, как волнами находит ноющая боль в костях, в мышцах, как боль плывет по венам и артериям вместе с кровью, как скребет в горле фантомный песок, и как все-таки это хорошо - жить. А еще его трясло перед встречей с Мистом.
Мист на Базе почти всегда, Рэй не раз говорил, что он почти не уходит. И спит там. Но Зак все же хотел дождаться утра - он слишком устал, чтобы совершить еще один безумный поступок. Как например, разбудить Миста среди ночи.
И Зак ждал. Следил за болью в теле, следил за вдохами и выдохами, слушал шорох песка. Раньше он не замечал, что слышит его - шорох был привычным фоном. И только теперь задумался: а почему он слышит?
В бункере под землей - как можно слышать песок? Отец установил какую-то аудиосистему? Так нет же - Зак давно изучил устройство дома. Скорее всего, просто где-то дырку какую-то не заделал, пока строил, и шум долетает через нее.
“Хорошо, что хоть песком через нее не засыпает”, - подумал Зак, который откуда-то уже знал: в помещении даже он не справится с песком. Тут и свет другой, и воздух. И силы брать неоткуда.
Перед рассветом он поднялся наверх. Сидел на борде у подъемника, подняв борд на метр в воздух. Откинулся назад, уперся ладонями в гладкую теплую сталь, запрокинул голову и закрыл глаза. Волны теплого воздуха омывали его, песчинки чиркали по лицу, перекатывались, бормоча что-то друг другу, тяжелые барханы вдали.
Цитрус все еще был неспокоен. Но Заку дышалось легче.
С рассветом на крыльцо поднялся отец.
И Зак, надышавшись, решил, что время пришло. Сел на борде ровно, одним движением вскочил на ноги и глянул на отца.
Тот был непривычно молчалив. И смотрел странно - будто на войну провожал. Будто боялся, что Зак не вернется, и так странно, по-своему, прощался.
- Я вернусь, - сказал Зак.
Отец кивнул и ответил:
- Я знаю, - а потом едва заметная улыбка тронула его давно пересохшие губы, и Заку показалось, что на мгновение он вновь увидел настоящего отца, а не безумную развалину в кресле.
- Я же вижу, мальчик, - сказал отец. - Я все вижу.
Губы у него были оранжевыми. У Зака - глаза, а у отца все остальное. Губы, щеки, руки. Он весь уже давно пропитался Цитрусом.
Зак кивнул ему и плавно нажал пяткой на кнопку запуска. Пролетев с десяток метров, обернулся через плечо, чтоб еще раз глянуть на отца, но тот совсем слился с наполнившим воздух рыжим песком. Растворился в нем. Показалось, будто в кресле на площадке сидит не отец - кресло занял вихрь из песка. Оно стояло там, за спиной, пустым, в песчаных тучах.
И Зак отвернулся. Ему только миражей сейчас не хватало. Цитрус был щедр на них. Всегда слишком, всегда несвоевременно щедр.
Зак присел, пригнулся пониже, разгоняя борд до максимальной скорости. Зак тоже стал вихрем. Он мчался над песками, и пески мчались вместе с ним, и на мгновение, как раз на то мгновение, когда Медуза вынырнула из-за горизонта и щедро швырнула лучи, и песок снова стал теплым-оранжевым, Заку показалось, что все вокруг застыло, запеклось в рыжем янтаре.
Песок несся рядом с ним всю дорогу, но только сейчас он наконец поймал ветер, он наконец согласовал скорости, и косматые рыжие тучи по обе руки как будто замерли рядом с ним. И теперь не движутся относительно него - находятся в полном покое. И он не движется, и он - в покое.
И очень тихо, и тепло, и светло.
Мгновение потянулось сладкой липкой патокой.
А потом Зак выдохнул, борд дернулся под ногой, а песок снова погнал по своим делам, то перегоняя, то замедляясь, то бросаясь наперерез.
Впереди выросла стена Базы.
Стена стремительно приближалась, и он заранее поднял нос борда, поймал очередной порыв ветра и взмыл вместе с ним вверх. Перемахнул стену, ухнул вниз затормозил над песком, двинул вдоль смутно видимой под рыжей поземкой дороги.
Двинул уже медленно и осторожно. И даже руки поднял, демонстрируя, что безоружен. На крыльце у главного входа стояли двое в форме. Один из них вскинул оружие, стоило ему перепрыгнуть стену, второй сделал шаг вперед и приложил руку к глазам, чтобы было лучше видно.
Зак плыл бесконечно медленно, его держали на мушке, но не стреляли. А как только он оказался на расстоянии, достаточном, чтоб докричаться, человек, рассматривающий его, скомандовал:
- Поворачивай!
- Не могу! - крикнул в ответ Зак.
- Назовись! - потребовал тот.
- Зак! - прокричал Зак. - Шаман! Я к Мисту!
Человек убрал руку от глаз и тоже рванул из-за пояса оружие.
- Ага, - напряженно сказал он: Зак был уже достаточно близко, чтоб не кричать - говорить. - Сейчас. Разбежался. Разворачивай борд и лети отсюда, шаман.
- Это я могу, - легко согласился Зак, подплывая все ближе. - Только Мист расстроится, если улечу. Он меня очень ждет.
- Ну да, - подал наконец голос второй, но пушку опустил. Не совсем - просто чуть ниже, чтоб не на уровне лица. - Ждет. Ты себя видел? Штаны у кого украл? Спадают же. Мистом он нас пугать будет.
- А можете ему позвонить? - доверительно спросил Зак, оказавшись совсем рядом.
На него посмотрели странно и недоверчиво.
- Зак, - напомнил он в ответ на взгляды. - Скажите ему, что пришел Зак.
- Ну да, - недоверчиво хмыкнули ему в ответ.
И пока первый продолжал сверлить его взглядом, сжимая в руках пушку, второй отошел в сторону и что-то забормотал в ком.
Потом вернулся, посмотрел еще страннее, кивнул напарнику - и дверь главного корпуса базы мягко поехала в сторону. Зак подмигнул им, подхватил борд под мышку и вошел.
Остановился и осмотрелся. Дверь за ним закрылась. Назад пути не было. И Зак сделал первый шаг вперед.
Ему казалось, главный корпус будет выглядеть иначе. Красивее, масштабнее. Секретнее, блин.
Но здесь был просто пустой коридор и много дверей. А еще - свет был другим. Как в лазарете. Мягче и спокойнее, чем снаружи. Очень непривычный свет - под него прямо так и хочется лечь на койку. К тому же все как раз очень сильно болит - окончательно закончилось действие обезболки, и Зак кусал губы, чтоб не выть от боли. И чтоб отвлечься, думал о том, какие все-таки ненормальные идеи лезут в голову под лекарствами. И какие ненормальные люди его окружают - раз такие идеи поддерживают. И что надо бы идти по центру коридора, а то вдоль стены получается как-то совсем некрасиво. И медленно.
А потом створка двери в торце коридора бесшумно поехала в сторону, и навстречу ему вышла очень красивая женщина. Дверь оказалась лифтом.
- Зак, - произнесла она и решительно двинулась к нему.
- Здрасьте, - улыбнулся он помахал ей бордом - второй рукой держался за стену. - Я тут… решил стены потрогать. У вас такие ровные стены...
