Мать-Земля - Бордаж Пьер (читать книги регистрация TXT) 📗
– Мне нужны деньги, – ответил молодой человек.
Он оказывал платные услуги туристическим компаниям, но деньги, которые они платили, едва позволяли свести концы с концами.
– Сто стандартных единиц в день, так платят носильщикам…
– А если космины не явятся на свидание?
Охотник пустился в рискованное предприятие, осушая одновременно фляжку и пожимая плечами. Горлышко резко ударило по носу, и в его ноздри проникли капли спиртного. Боль была такой сильной, что его глаза наполнились слезами.
– Конечно… Не все ли равно…
Бедное платье разодралось, открыв белое, толстое тело и шелковое белье официантки. Удивленные охотники отшатнулись, потеряли равновесие, запутавшись в складках своих плащей, и повалились, словно кегли. Она воспользовалась неожиданной передышкой и бросилась к двери кладовой, где и скрылась. Сквозь грязное окно было видно, как она со всех ног улепетывает в сторону леса. Вскоре растительность поглотила пляшущее пламя ее волос и молочную белизну тела. Странно, что людские существа так цеплялись за свою жалкую жизнь.
– Согласен…
– Великолепно! – воскликнул охотник, протягивая дрожащую руку. – Я – Геоф Рунок с Иссигора.
Отвращение охватило молодого человека, когда он пожал потную руку собеседника. В его мозгу возник образ ласковой и ароматной руки Найи Фикит, когда та коснулась рукой и губами его лба, чтобы передать антру. Она обволокла его серьезным и сияющим взглядом. Он долго стоял в неподвижности рядом с ней, погрузившись в ее сине-зеленые глаза, околдованный ее красотой, потрясенный вибрацией и жаром звука жизни. Ему показалось, что телесные границы его существа раздвинулись, стерлись и он превратился в Землю, в Солнце, во вселенную. За несколько секунд он влился в вибрирующий хор творения, стал воителем безмолвия.
Он сообразил, что охотник не отпустит его руку, пока он не назовет себя.
– Микл Манура с Шестого Кольца Сбарао.
– Очень рад, Микл Манура из Сбарао! Пошли, я представлю тебя остальным…
Остальные выглядели не очень представительно, но это не помешало качающемуся Геофу Руноку назвать труднопроизносимые имена тех, кто лежал на стойке и под ней. Такие пьяные сцены не были редкостью в кабаках, стоявших на границе леса. Франзийское вино, могучая смесь перебродившего сока листьев и спирта из желтого риса, входило в набор услуг для опытных охотников, а турист, который нарушал неизменный ритуал пьянства в первый же день, считался слабаком.
Геоф Рунок облокотился о стойку. На его бессильной руке болталась фляжка. Из приоткрытых ртов его компаньонов доносился заливистый храп. Под накидками из живой ткани или шелковыми плащами виднелись облеганы. Завитые локоны пропитались спиртным и рвотой.
– Приходите сюда… завтра… Перед тем как отправиться на Жер-Залем, мы хотим провести небольшой опыт в Неа-Марсиле… Уникальный опыт… Знаешь, какой?
Микл Манура не знал, и ему уже стала надоедать бессвязная речь собеседника. Он подрядился таскать пушки, а не выслушивать дурацкие откровения и нюхать вонючее дыхание опереточного убийцы.
– Уже давно… давно… мы задаем себе вопрос… Охотничий вопрос…
Геоф Рунок нечеловеческими усилиями пытался держать открытыми рот и глаза.
– Этот вопрос, это… Можно ли убить скаита?
Ноги его подкосились. Рука попыталась за что-нибудь схватиться, зацепила стакан, сбила три пустые фляги, ударилась о лоб спящего компаньона, но не удержала охотника. Он рухнул на пол.
– Можно ли убить скаита? – повторил он сонным голосом. – Завтра утром… мы получим ответ… Встреча здесь в три часа локального времени…
Микл несколько минут наблюдал за мощным и ровным дыханием своего нанимателя, потом вернулся и уселся за столик. Он спрашивал себя, сколько бахвальства было в словах Геофа Рунока. Несомненно, речь шла о хвастовстве буржуа, перепившего франзинекого вина, однако он сумел задать хороший вопрос.
Можно ли убить скаита?
На Земле махди Шари никогда не говорил о такой возможности. Он говорил о вибрационной цепочке, об источнике света, о созидании, о божественности человека, но ни разу не поднимал вопроса о вооруженной борьбе со скаитами.
На Микла нахлынули воспоминания детства. В год 2 империи Ангов Кольца Сбарао вели жестокую войну: смерть сеньора Донса Асмуса, публичная казнь его супруги, дамы Мониаж, и их детей подняли местное население на восстание. Репрессии императорских войск, которыми командовал крейцианский кардинал и два скаита-инквизитора, были беспощадными. Миклубыло всего семь лет, когда он стал свидетелем агонии своих родителей на огненных крестах. Его подобрали мятежники с гор Пиаи, и он принял участие в нескольких стычках с войсками захватчика. Он должен был собирать оружие на трупах врагов и друзей. Он видел множество трупов: обезглавленных дисками притивов, изувеченных светобомбами, обгоревших от излучения дезинтеграторов, разрезанных лазерными лучами… Но не видел среди трупов или раненых ни одного скаита, ни одного инквизитора в красном бурнусе, ни одного мыслехранителя в белом бурнусе, ни одного ассистента в черном бурнусе. Словно раны и смерть не касались уроженцев Гипонероса. Оставалось узнать, были ли они когда-либо мишенью или обычное человеческое оружие на них не действовало.
Миклу вдруг захотелось, чтобы Геоф Рунок и его друзья воплотили свой проект в жизнь. Ведь эти типы, пресыщенные, самодовольные, хвастливые и безголовые, действительно нуждались в подобном поступке, чтобы почувствовать себя живыми.
Лицо рыжей официантки робко показалось в щели приоткрытой двери кладовой. Увидев, что клиенты не в состоянии напасть на нее, она вошла, присела на корточки, подобрала разорванное платье, сопровождая свои действия отборной франзийской бранью. И только теперь заметила присутствие Микла. В ее глазах вспыхнули искорки гнева.
– Мерзавец! – прошипела она на империанге. – Ты бы позволил этим свиньям изнасиловать меня!
– Не оскорбляй моих новых хозяев, – холодно возразил Микл. – В их состоянии они вряд ли причинили бы тебе какое-либо зло.
– Не в этом дело! – Она показала на кровавые царапины на плечах и животе. – Ветки и шипы этого проклятого леса исцарапали меня… Платье превратилось в клочья… Ну и день… Эти свиньи, набитые деньгами, считают, что им все позволено! Мотай отсюда! Мне на сегодня хватит!
Микл встал и спокойно направился к двери, выходящей в сторону леса. Перед тем как выйти, он обернулся и поглядел на официантку, которая промокала кровь остатками платья.
– Если продаешь душу туристам, не удивляйся, что они ведут себя так, словно находятся на завоеванной территории.
Она с ненавистью взглянула на него.
– Иди к дьяволу, засранец!
Губы Микла тронула легкая улыбка. Дьявола он уже встречал. И даже продал ему душу шесть лет назад.
Двор заброшенного завода был пуст.
Микл созерцал небосвод. Разгоралась заря, волшебный миг, когда ночные звезды в сердце скопления Неороп бросали последние лучи. Собравшиеся в шар вокруг самой крупной из них, красного гиганта Бетафипси, они образовывали гигантский светильник с разноцветными лампочками, который медленно угасал на западе. Из-за их относительной близости и яркости франзийские ночи больше напоминали постоянные сумерки, и вначале Микл с большим трудом мог заснуть. А потому долгие часы наблюдал за движением звезд, за их медленным сближением, когда из спирали они сжимались в шар. Небо было словно усеяно постоянно меняющимися витражами, чье свечение походило на цветные гало. Он научился различать большой астероидный пояс, тонкую искривленную полоску, которая в зависимости от времени года светилась ярче или слабее.
На востоке проявились золотистые лучи четырех дневных светил Франзии и темные точки планет Алемании, Спайна и Ноухенланда. Четыре солнца за несколько миллионов лет постепенно отделились от общего скопления. Их именовали Эпзилон, Омикрон, Упзилон и Омегон, но франзиане, ленивый народ с душой поэта, называли их четырьмя космическими Домовыми.
