Принцип Пандоры - Клоуз Кардин (читать книги без регистрации .txt) 📗
– Сомнения тоже вполне нормальные, Кински. Ты пережил стресс. Сейчас неудачное время для принятия решений, – предупредил Кирк. – Что бы еще ты хотел делать?
– То, что и раньше, – смутившись, отозвался Кински, – видите ли, сэр, когда я был моложе, я моделировал… компьютерные игрушки. Я стал заниматься этим с четырнадцати лет, но потом поступил в Академию, а там не было времени…
– Игрушки, Кински! Я не ошибся, говоря, что мне знакома твоя фамилия! – Кирк с интересом взглянул на взволнованного молодого человека. – Так это ты сделал петлю бесконечности?
– Да, сэр, – лицо юноши озарила широкая счастливая улыбка. – Это одна из моих лучших игрушек. Вы о ней слышали?
– И даже играл. Мой первый офицер, вулканец, нашел все шестнадцать решений.
– Семнадцать, сэр. Какой-то паренек из Айовы выискал в этом году еще одно. Кажется, изобретать игрушки мне удавалось лучше, чем служить Звездному Флоту. Вы правы: настоящее дело может быть разным. Поэтому, если мы останемся живы, я уеду домой и стану заниматься производством игрушек. Понимаете, о чем я?
– Да, – Кирк вздохнул, – прекрасно понимаю. И я хочу тебе кое в чем признаться, Кински. В твоем решении уйти из Звездного Флота нет ничего постыдного. Да, да, я именно это и хотел сказать. Никогда не бросайся в любое дело очертя голову. А после того, как все это закончится, хорошенько подумай, ведь здесь ты тоже очень нужен. Тогда, спокойно разобравшись, ты сделаешь правильный выбор. В этой жизни, мистер Кински, постыдно только одно: не делать того, для чего ты рожден. И если ты нашел свое призвание, не позволяй никому отобрать его у тебя.
– Да, – произнес Кински, и в его голосе зазвучала уверенность, – я так и сделаю, адмирал, спасибо вам.
– Пожалуйста, мистер Кински. – На панели Кирка загорелся красный огонек: впервые за два дня он потребовался зачем-то Ногура. «Энтерпрайз»?
… – Извините, мне нужно срочно отключиться от вас. Не вешайте нос, Кински, все еще будет хорошо.
– Да, сэр.
В ту самую секунду, как Кирк увидел на экране лицо Ногура, он понял, что лучше не будет, лишь намного хуже…
– Адмирал…
– Джим, – хмуро произнес Ногура, – в 09-20 мы получили официальное распоряжение Империи. Были устроены дебаты и голосование в Совете. Серьезность опасности, неудачи научных решений – все сыграло свою роль. Даже Сарэк не смог убедить их, что возможен мирный исход. Вся вулканская делегация демонстративно покинула зал заседания.
– Значит, мы открыли войну? – комната вокруг Кирка, казалось, поплыла.
– Откроем. Совет возглавил тактические операции. Военные группы будут отвезены в Нейтральную Зону с десятой звездной базы…
– Но мой корабль все еще там! У него не будет шанса!
– Джим… С самого начала шансы были сведены к нулю. Спок знал это. «Энтерпрайз» пошел ва-банк. Мы бы уже услышали о них, если бы…
– Они живы, адмирал! – услышал Кирк собственный крик, чувствуя, что нервное напряжение и усталость подводят его. – Еще прошло недостаточно времени, чтобы делать выводы… – Жалость в глазах Ногура разозлила его. – Я бы знал, если бы… черт возьми, они живы!
– Докажите это Ригельским мирам, Джим, докажите это биллионам тех, кто умрет, если будет предпринята еще одна попытка испытания данного оружия. И скажи это Федерационному Совету. Мы выполняем его волю, или ты забыл? И ради бога, Джим, возьми себя в руки! Ты должен был предполагать такой исход.
– Время, Гейгачиро, – Кирк старался говорить убедительно, – дай Споку немного времени. Это все, о чем я прошу.
– Джим, по-моему, ты не уловил ситуацию. Наш город мертв, и когда поступит приказ, ни один корабль там не окажется, или ты хочешь, чтобы я потерял мандат члена Совета?
– Да… то есть, нет! Я… – Кирк боролся с усталостью, уже затмевающей его разум, – я просто хотел сказать, не поддавайся течению. Приказы Звездному Флоту исходят непосредственно от тебя. Пока жив мой корабль, есть шанс остановить безумие. Неужели это не стоит каждой секунды, которую ты выпросишь, позаимствуешь, украдешь, наконец?
– Меня не поддержит ни один офицер.
– Я поддержу! – Это было все равно, что хвататься за соломинку, но может быть… Даже сидя в Вольте, может быть, он все-таки что-нибудь изменит! – Послушай меня, Гейгачиро! – взмолился он, – когда корабли займут свои позиции, Зона будет защищена. Ты найдешь способ задержать приказ, а я… – отступления назад не было, и неожиданно слова полились очень легко, – а я соглашаюсь на перевод с корабля в Управление! Ты получишь мою поддержку. Это кое-что значит, адмирал!
Ногура молча, не мигая, смотрел на него. «Что происходит сейчас в голове этого старого лиса? – гадал Кирк, – черт, никогда мне не удавалось понять это».
– На сей раз я не отступлю. Никаким обманом. Никакой игрой. Слово чести.
– Понимаешь, Джим, – с расстановкой произнес Ногура. – Этим мы сможем выиграть лишь двадцать четыре часа – самое большое. Совет проголосовал, и даже моя свобода действий не продлит времени. За один день… Ты уверен, что хочешь…
– Там мой корабль… – «и я сделаю все, все!»
Но Кирк не мог выговорить последних слов; горло сдавил болезненный комок.
Наконец, Ногура кивнул.
– Я знаю, Джим, – тихо произнес он, – ты всегда был Человеком.
Экран погас, и перед глазами Кирка все помутнело; по телу волной разлилась усталость, руки и ноги казались свинцовыми, и он провалился в пустую темноту, точно камень, в то время, как в голове все еще роились, и кружились мысли… но ведь я выиграл, я победил? Ведь победил?.. Вихри мыслей превратились в бассейны воздуха и света. Мир, в котором он рос, молодая зеленая планета, где под звездами жили и смеялись люди, ничего не зная о Федерациях или Империях… и иногда умирали. И бездонная глубина Черных океанов, и никогда не садящиеся солнца, и необъятные просторы, в которых капитан держал курс корабля, и корабль плыл… вечно… вечно…
Кирк заснул.
Ногура снял наушники, понимая, что согласился с Кирком лишь из-за сильного переутомления. К тому же победы в последние дни были так редки, а это было неожиданным подарком – или обещанием тонущего человека.
Он пересек комнату, подойдя к большому окну, занимавшему почти всю противоположную стену. Земля мирно спала. Темный диск, освещенный по краям. На столе из оникса, в темноте, резко вырисовывались упругие ветки бонсая. Он думал о гибкости дерева, о Джиме Кирке, как вдруг отворилась дверь. На пороге стоял адъютант.
– Сэр, звонил адмирал Комак. Все корабли заняли боевые позиции, кроме «Энтерпрайза». Он сообщил, что «Энтерпрайз» не привез делегатов совета. Он… очень расстроен, сэр.
– И что ты ответил ему, Мичельс? – Ногура задумчиво поглаживал ветви бонсая: они по-прежнему гнулись, не желая ломаться – его предок давно мертв, а урок прошлого не дает четкого выхода в настоящем.
– Ну… то, что вы сказали сегодня утром, сэр: что «Энтерпрайз» на задании, возвращение его ожидается через один солнечный день, и что флот не станет двигаться без этого корабля.
– Все правильно. – Джим должен был знать, что старый адмирал что-нибудь придумает… Но Джим в таком состоянии… Слово чести, обещание тонущего? Неужели старый адмирал дошел до этого?
–., именно это я и сказал, адмирал… ну, он говорил многое, сэр. Хотите, чтобы я…
– Не надо, Мичельс. Когда он снова позвонит, я буду занят, ясно?
– Да, сэр. Вам принести что-нибудь?
Ствол был бархатисто-зеленым, на ветвях появились маленькие почки. В космосе весна наступала медленно, но все-таки ощутимо. За его спиной неловко переминался адъютант, молодой, встревоженный.
– Не сейчас, Мичельс, спасибо. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, адмирал. Хотя говорят, что ожидание всегда неприятно, ведь так, сэр?
– Так ли?.. – «каждую секунду, которую ты сможешь выпросить, позаимствовать, украсть…» Ствол склонился под тяжестью его руки, как, должно быть, опустился три века назад под тяжестью тела его предка в тот день, когда небо над Хиросимой превратилось в ад…
