Сеня с планеты Земля (СИ) - Синтезов Евгений Викторович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
- Вот здорово! – не могу сдержать радости, - тебе дали выходной! У нас это называется субботником.
Глава 10
За устроенный срач я даже благодарен Максу, просто не представляю себе, как бы иначе получилось завязать разговор. А так вполне обыденное явление, мы с ним уже привыкли общаться за уборкой.
Можно подумать, что мы на отработке штрафов только и треплемся, вовсе нет – каждый погружён в собственные задачи. Иногда у меня появляются вопросы, Макс чётко отвечает строго по существу.
Просто мы оба знаем уже, что через несколько минут общения на отвлечённые темы вновь выяснится, что мне, как и всем прочим, его не понять, а ему наши мысли неинтересны. И фиг бы с ним, если уж совсем станет скучно, можно и с Буханкой поговорить, но возникла насущная необходимость, и расспросить его, и понять.
Субботник я организовал таким макаром: держал, значит, открытый пакет, а он влачился по лаборатории, поднимал разбросанный хлам по одной вещи. Указываю ему, например, на поломанную мышку, Макс направляется к цели, вдогонку прилетает мой вопрос.
Он складывает мышь в мешок, по пути, пытается мне объяснить и забывает, конечно, чем в эту минуту занят. Что-то доходит, что-то нет, я указываю следующую цель на полу и задаю новые вопросы.
Шиза, конечно, суровые будни психбольницы, но как ещё поговоришь с психом? Для этого самому нужно немного того, хотя бы временно. А тут тема такая, что возникла реальная перспектива стать не немного и временно, а совсем и навсегда.
Но, как сказал поэт, умом нас не понять, значит, в этом и есть наша сермяжная правда. Я, уповая на вселенский разум и собственную психологическую устойчивость, отважно начал с главного. Каким образом он с японцами за всеми подглядывали?
Макс, пожав плечами, равнодушно подтвердил мои догадки, что да, Танака первые участники программы. Как мне уже известно, японцы были игроками, на покере он их и зацепил. Они стали тренировать счётные способности, и вскоре выяснилась невероятная штука – им удалось научиться оцифровывать воспоминания, даже сны!
Я, конечно, спросил, чем же эта способность такая невероятная? Макс просто сказал, что этого не могут Кэп и Чиф – их нейросети недостаточного уровня. Он даже не представляет себе, какого уровня должна быть сеть, чтобы поддерживать такой функционал.
Ну, нет у него доступа к подробной информации по сетям, Буханке известны только общие положения. Так вот – в общих положениях такая способность вообще не упоминается!
Уникальная получилась программа, но они не побежали с радостным известием к Кэпу, осчастливить мир в их планы не входило. Они стали обыгрывать его в покер.
Карточные комнаты станций изолированы от искинов. К игре допускаются только наёмники, существа без гражданства, то есть без нейросетей - каждый игрок пользуется лишь собственными мозгами.
Джун с Кин долго проигрывали, изучая оппонентов, с их возможностью сливать видео Буханке для обработки, они быстро начали запросто читать и считать противников. Им оставался всего лишь финальный этап, получение супер-приза казалось делом техники…
Как делом техники стало для кого-то и решение проблемы опасных конкурентов. Впрочем, по мнению Максима, мне это не грозит.
Каким образом работает придуманная ими живая видеокамера? Начал Макс с аксиомы, что вся наша мысленная деятельность это простой перебор вариантов по принципу «подходит/не подходит». Утверждение сиё он назвал аксиомой потому что, ничего никому доказывать он не собирается, а ему лично всё и так ясно.
Кстати, по объективным данным, наши зрачки в состоянии «полного покоя» совершают до двух тысяч микро-движений. Наша нервная система фиксирует только различия, и если нечто неизменно долее срока нашей «короткой» памяти, мы этого не замечаем.
Далее процедуры перебора, дающие стабильные результаты «архивируются» - так мы «узнаём» изображение, увидев лишь его часть. Понятно, что наиболее задействованные «функции» поддерживаются большим числом нейронов, это наша «быстрая» память.
Менее используемые «тонут», архивируются - чем дольше к ним не обращаются, тем большим числом этапов-уровней. Не забывается, конечно, ничего, но чтобы вспомнить некоторые вещи, нужно потратить столько ресурсов и времени, что оно того просто не стоит.
И дело ведь не в том, чтобы вспомнить, а в том, чтобы передать воспоминание машине. У японцев это получилось спонтанно. Они, как уже говорилось, тренировали счёт по методике Макса, используя карточные задачи. Сами уроки сохранялись в памяти Буханки, а для простоты и наглядности Джун и Кин снабжали их зарисовками игроков.
Искин стараниями Макса не может обойти ни бита необработанной информации… и картинки однажды стали жить своей жизнью. У японцев и искина сформировался собственный общий язык образов. А дальше просто – пилоты «думали» на этом языке, и Буханка снимала данные с имплантов, вживлённых в речевые центры.
- Но и это не самое главное! – Макс увлечённо размахивал передо мной пучком проводов.
Я отобрал у него хлам и сунул в пакет, а он, ничего не замечая, продолжил. – Что, по-твоему, нейросети? Как ты их понимаешь?
Я честно признался, что совсем никак не понимаю.
Макс для начала дал общее определение – это группа имплантов. Первое её назначение – дополнительные вычислительные мощности и память, второе – коммутация с киберсистемами. Главное - спровоцировать деление нейронов на своих контактах, вырастить саму нейросеть-симбиота, к которому и обращается мозг.
Макс лукаво спросил. – Ничего не напоминает?
Я помотал башкой, скорее, чтоб утрясти в мозгах этакую негабаритную хрень.
- Да мы ж делаем то же самое! Тренируем, заставляем усиливаться «быструю» память, и синхронизируем её с искином. Я тебе больше скажу – можно активировать несколько очагов «быстрых нейронов»…
- Шиза! – первое, что пришло мне в голову.
- Конечно, - Макс согласился, - но! Это болезнь, если они развиваются спонтанно и независимо. А у нас согласованы, структурированы. Это просто сопроцессоры!
- Угу, просто, - вздыхаю обреченно. – Делать-то мне теперь что прикажешь? Мне-то эти штуки, вроде как, ни к чему.
- Ну… - Макс смутился, - я слышал, что тебе придётся летать без оператора…
- Допустим, - соглашаюсь с этим доводом, - хотя Кэш говорит, что я быстро расту.
- Но лишними дополнительные возможности не будут?
- Конечно, не будут, - говорю уже раздражённо, - они ж помогут выжить в бою!
- Кстати, о боях, - Макс, почувствовав мою заинтересованность, тут же уселся прямо на полу. Пошёл с козырей. – Тебе ведь хоккей нужен, чтобы отрабатывать взаимодействие в группе?
- Какой догадливый! – я с него улыбаюсь, - нефиг рассиживаться, говори и работай.
- Да ладно, - он присел на корточки и принялся собирать осколки пластика, - не хочешь, не надо. Только мне сказали…
- Да надо, - вздыхаю печально, - но ты ж говоришь, что не получится.
- Когда это я такое говорил? – удивился Макс. – Покатаетесь просто пока во всём нарисованном.
- А как же эффект присутствия? Как у немцев на горных лыжах? Ну, как твои японцы всё смогли передать Буханке?
- Так, тут два вопроса. – Макс снова уселся на полу, и я не стал его прерывать. – Первый это эффект присутствия. Для начала натренируешь свой «треник»…
- Э?
- Ну, ты ведь уже играешь с валькириями в ангаре? Покатаешься в тренировочном костюме, а с него запись мышечной активности передадим искину.
- Во как! – в перспективе забрезжил свет, - только знаешь, с ними и в жесткаче небезопасно играть!
- Будешь надевать под скафандр, не спаришься – у жесткачей хорошая терморегуляция.
- Ну… ладно! – мне ещё не всё ясно, - но как мы создадим саму игру? Поле, противников…
- А вот это будет непросто, - Макс стал серьёзен. – Понимаешь, в лыжах и стрельбе человек играет один, а тебе нужна командная игра. Как-то нужно будет растолковать это Буханке.
