2312 - Робинсон Ким Стэнли (читаемые книги читать .txt) 📗
— А что насчет технических деталей? — спросила Свон. — Разве это не проблема?
— Я знаю, как это было сделано, — спокойно сказал инспектор.
— Знаешь?
— Думаю, да. Существует, по-моему, единственная возможность осуществить такое нападение, и я знаю, какая именно, сколь бы невероятным это ни казалось, когда произошло. Хотя в данном случае ничего невероятного нет. Но должен сознаться: сейчас, когда разговор записывают наши квакомы, я не хочу говорить об этом. — Женетт поднял запястье и показал толстый браслет, в котором находился его Паспарту. — Полагаю, ваш кваком записывает, как всегда?
— Нет.
— Но частенько записывает?
— Да, наверно. Как у всех.
— Ну, в моем случае я хочу кое-что увидеть в поясе, прежде чем заявить о своей гипотезе. Поговорим об этом на месте. Но я хочу, чтобы ты подумала о второй проблеме: предположим, мы схватим преступника и объясним, что он натворил, — например, при предъявлении обвинения. Как помешать другим повторить его поступок? Вот тут, я думаю, ты сможешь мне помочь.
Они летели на террарии «Молдова», движущемуся по циклу Олдрина [54], и через восемь дней должны были достичь Весты. Все внутреннее пространство «Молдовы» было отведено под выращивание пшеницы; многие путники, поработав какое-то время на полях, перебирались на курорт на торце в носу; с этого курорта, словно с высокого холма, открывался вид на изгиб полей разных оттенков зеленого и золотых, в зависимости от выращиваемого сорта: что-то типа лоскутного неба.
Свон много времени общалась с местными экологами — у тех возникли проблемы с пшеницей, и они хотели их обсудить. Инспектор Жан Женетт оставался в помещениях Интерплана, а когда миновали Марс, опрашивал людей в террариях возле Весты. На исходе таких дней Свон встречалась с группой Интерплана за ужином, а потом допоздна беседовала с инспектором. Иногда она рассказывала о своей дневной работе. Местные пытались вывести сорта пшеницы, которые быстрее сбрасывают воду с колосьев; они экспериментировали с генетическим созданием микроскопических капательниц вроде тех, что известны в макромире тропиков, где у листьев бывают длинные тонкие кончики, позволяющие воде стекать каплями, несмотря на поверхностное натяжение.
— Вот бы мне такие капательницы в мозгу, — говорила Свон. — Не хочу держать в нем то, что причиняет боль.
— Желаю успеха, — вежливо сказал маленький инспектор, сосредоточиваясь на еде и поглощая поразительно много для такой миниатюрности.
Несколько дней спустя они прибыли в зону Весты — один из самых заселенных районов в поясе астероидов. В эпоху Ускорения многие террарии располагались поблизости друг от друга, создавая своеобразные общины, и одной из самых больших таких областей стала зона Весты. «Молдова» выпустила паром с группой из Интерплана, и, когда паром сбросил скорость и оказался близ Весты, они снова пересели, на этот раз на корабль Интерплана с экипажем из сотрудников Интерплана.
Это был впечатляюще быстрый космический корабль «Скорое правосудие», и вот уже они двигались вдоль потока астероидов. Раз или два они останавливались у очередного «камня», чтобы инспектор мог поговорить с его обитателями. Он никак не объяснял эти разговоры, а Свон не спрашивала. Они посетили «Ориноко фантастико», «Крым», «Долину Оро», «Иравади-14», «Триест», «Камбоджу», «Джон Муир» и «Виннипег», и только тогда Свон решилась задать вопрос.
— Все эти малые миры недавно столкнулись с орбитальными помехами, — объяснил инспектор, — и я хотел бы знать, как они их объясняют.
— И как?
— Недавно кое-кто резко покинул зону Весты, и это, по их мнению, сбило соседей с курса.
Веста — один из самых крупных астероидов, диаметром шестьсот километров, приблизительно шарообразный и полностью обработанный, что делает ее одним из крупнейших примеров паратерраформирования способом, который называется «оболочка-пузырь». Обычно пузыри накрывают часть небесного тела, как старые купола; такие структуры распространены на Каллисто, Ганимеде и на Луне, но все это большие тела, и полное их покрытие даже не рассматривалось. Накрытие всей поверхности большого спутника пузырем — это следующая стадия, ценная возможность освоения внешней поверхности, противопоставленная внутреннему выдалбливанию. Свон догадывалась, что Терминатор тоже можно считать примером паратерраформирования, хотя не привыкла так думать, с предубеждением относясь к использованию внешней поверхности астероидов: наружная поверхность открыта, здесь чересчур низкая сила тяжести по сравнению с выдолбленным нутром; внутри и безопасно, и можно посредством вращения установить любую силу тяжести.
С близкого расстояния Веста производила прекрасное впечатление. Были и погода, и небо (поверхность пузыря была в двух километрах над поверхностью астероида); Полина сообщила Свон, что на Весте вырастили северные леса, альпийские луга, тундру, степи и создали большие простраства холодной пустыни. И все это при очень низком тяготении, а значит, что здесь люди летают и танцуют на почти висящем в невесомости ландшафте. Не такая уж плохая мысль. Здесь даже есть высокие горы.
Свон с удовольствием посетила бы Весту, но у Женетта была иная цель, и, после того как к группе присоединилось еще несколько сотрудников Интерплана, они направились к ближайшему террарию — «Иггдрасилю».
Приблизившись к «Иггдрасилю», Свон увидела, что это типичный астероид-«картофелина», в данном случае темный и не вращающийся.
— Он заброшен, — пояснил инспектор. — Холодный след.
В шлюзе хоппера Свон маленькими легкими плие подплыла к шкафчику, оделась и вслед за Женеттом и несколькими интерплановцами вышла через внешнюю дверь шлюза в пустоту.
В «Иггдрасиль» — стандартный полый астероид длиной примерно тридцать километров, — они вошли через большое отверстие, оставленное в корме; главный двигатель был изъят. Они осторожно перемещались с помощью своих двигателей, сохраняя вертикальное положение. Плыли вперед бок о бок, напоминая статую фараона наоборот — статую, в которой обычно сестра-жена ростом по колено супругу.
Внутри они остановились. В астероиде царила тьма, виднелось лишь несколько далеких отражений их фонарей. Свон не раз бывала в строящихся террариях, но здесь было совсем не то. Женетт бросил вперед ярко светящую лампу, включив на короткое время двигатель, чтобы погасить инерцию броска. Огненная точка поплыла вперед, отчетливо освещая внутренность астероида.
Свон стала осматриваться, и ее чуть не завертело в пространстве. Все было темно, брошено; она подавила эмоции (по-видимому, отзвук судьбы Терминатора); прижав кулак к лицевой пластине, услышала вдруг собственный всхлип.
— Да. — Мимо проплыла маленькая серебряная фигура. — Ни с того ни с сего была нарушена герметичность. Астероид-хондрит, ледяной конгломерат, очень распространенный. Расследование показало: небольшой метеорит случайно попал в оставшийся неукрепленным ледяной сегмент стены цилиндра; лед испарился, и давление резко упало. Подобное произошло не впервые, но этот случай получил категорию тройное «А». Другие похожие случаи получили категории «В» или «С», причиной всякий раз оказывалась людская небрежность. Поэтому я стал пересматривать старые случаи и решил осмотреть этот террарий. Главным образом снаружи, но вначале — изнутри.
— Много погибло?
— Да, около трех тысяч. Все произошло очень быстро. Очень мало кто выжил; одни находились в зданиях с убежищами и успели в них спрятаться, другие были возле скафандров или шлюзов. Весь остальной город-государство погиб. Уцелевшие решили сохранить его как памятник.
— Так сейчас это кладбище?
— Да. Где-то здесь есть мемориал, думаю, на другой стороне. Хочу посмотреть на пробоину изнутри.
Инспектор проконсультировался с Паспарту и отвел Свон на другую сторону внутреннего пространства к бульвару. Здесь все напоминало план Парижа — широкие улицы между трапециевидными жилыми кварталами, дома в четыре-пять этажей.
