Э(п)рон-4 (СИ) - Быченин Александр Павлович (бесплатные версии книг .txt) 📗

— Это реально что-то новенькое, Алекс. И на порядок более информативное, чем все прежние методики.

— Кто бы спорил, — хмыкнул я. — А по существу что?

— Ну… чисто на первый взгляд я бы выделил… скажем, три слоя отображения информации. Вот и вот, — воспользовавшись удалённым доступом, отметил Терентьев на экране перечисленные объекты, — думаю, никто не будет спорить — это уже нам известные заросшие «пуповины» плюс «пузыри». Но вот эти «хвосты» у «пуповин»… раньше мы их не улавливали. По моим прикидкам, это некий след, типа турбулентности, взбудораженный континуум ВП и «круги на воде» по Границе. И сдаётся мне, по ним можно определить курс корабля.

— Согласен, — кивнул Вайс.

— Звучит логично, — заключил и Краузе.

— Мы с Кумо пришли к аналогичному выводу, — известил я коллег. — Так, Ваня, ты вроде про три слоя говорил. Один есть. Дальше?

— Да, три слоя, — задумался вслух Терентьев. — Я их разделил по… длительности воздействия, так скажем. Вот это вот всё, очевидно, следы нашей недавней деятельности. Вот траектории и «пуповины» понтонов — они самые яркие и чёткие, вот это — корабли-носители… тоже вполне различимые. А вот всё остальное, особенно «пузыри», это уже дела давно минувших дней.

— Насколько давно?

— Без понятия, Алекс. От недель до десятилетий.

— Господа? — поднял я взгляд на Краузе и Вайса.

— Согласен с Гансом, — буркнул первый, а второй молча кивнул.

Ха, ролями поменялись! Но это тоже у них бывает, особенно когда волнуются, так что всё нормально.

— Итого свежие «следы» и «пуповины», плюс «пузыри». Два слоя, — подвёл я итог. — Третий?

— «Мазки» все видят? — уточнил на всякий случай Терентьев. — Хорошо. Вот они и есть. Но я не могу понять, что это.

— Так может это просто особенности топографии континуума ВП в проекции на пространство ПВ? — предположил я. — Естественные образования, так сказать.

— Вряд ли, — покачал головой Вайс. — Будь так, они бы располагались равномерно по всей зоне охвата «зова».

— Принимается. Твоё предположение?

— Не знаю, герр Алекс.

— А если?.. — начал Краузе, но замолчал, задумавшись.

— Что?! — встрепенулся я.

— Нет, не поймаю мысль… что-то такое крутится в голове… есть сходство с чем-то…

— Колись уже, камрад!

— Если бы всё было так просто, Алекс… я смотрю на… вот это вот всё, и возникают какие-то смутные ассоциации… есть некое сходство.

— Между чем и чем, симатта?! — не сдержался я.

— Тебе бы, Алекс, поменьше с кэпом якшаться, — озабоченно хмыкнул Терентьев. — Плохому он тебя учит…

— Я понял! Короче, «пуповины», «следы» и вот эти мазки… если бы это был холст, я бы сказал, что они одной кистью нанесены, — разродился Краузе, избавив меня от необходимости отбрехиваться.

Чёрт, а ведь верно! И, кажется, я мысль подчинённого уловил. И поймал за хвост, хе-хе.

— Я тебя понял, камрад. И хочу развить твою ассоциацию. Вань, как ты там сказал, турбулентность? Это она и есть, только в привязке к Границе. Это, коллеги, следы от старых «пуповин», просто расплывшиеся и потерявшие резкость. И обязаны мы их появлением… расширению Вселенной. Собственно «пуповины» остаются на месте относительно крупных масс вещества поблизости, но они смещаются вместе с нашей Галактикой… вот это вот всё. Не буду углубляться в дебри теории.

— Похоже на правду, — поддержал меня Краузе. — Но, тогда получается… мы теперь можем отслеживать относительно старые проколы континуума ПВ? Отслеживать траектории прыжков?

— Бинго! Можешь, камрад, когда хочешь. Правда, хочешь очень редко.

— Да ладно тебе, — засмущался Краузе. — Я же даже толком мысль сформулировать не смог.

— Мне хватило, — пожал я плечами. — Так что назовём это явление эффектом Заварзина-Краузе.

— Э-э-э… даже не знаю, что и сказать…

— Спасибо? — подсказал я.

— Наверное…

— Очередная проблема на афедрон, — буркнул Вайс, невольно выручив коллегу из неловкого положения.

— В плане? — вскинулся я.

— Это же теперь придётся отдельную разведслужбу формировать, — развил мысль дойч. — Не будем же мы вот так каждый раз звенья от оплаченной работы отрывать? Следовательно, нужно специализированное подразделение. Четыре вымпела минимум.

— Нужно, — кивнул я. И с прищуром покосился на соратника: — И я уже знаю, кто её возглавит.

— Доннерветтер!

— Да ладно тебе прибедняться, — поддержал Вайса Терентьев. — Пора уже расти, нефиг за спиной у Краузе прятаться.

— Да ну вас к чертям!..

— Что ж, благодарю, коллеги, за результативную работу, — прервал я не успевшую разгореться дружескую свару. — Кумо даст вам доступ ко всему инфомассиву, подумайте на досуге. Я тоже обмозгую получше. Повторный мозговой штурм устроим… часов через пять примерно. Я дам знать.

— Хорошо, — высказался за всех Терентьев. — Текущая задача?

— Наблюдать, охранять, пресекать. «Спиридоновцы» неспроста поблизости крутятся.

— Есть, — чуть ли не козырнул Терентьев. — Разрешите выполнять?

— Ага.

Озадаченные коллеги один за другим отключились, а я, посчитав, что у «мини-гекса» было уже достаточно времени, вернулся к прежним делам и хлопотам:

— Кумо, что там по «пузырям»?

— Есть совпадения, капитан Заварзин, — с готовностью отозвался тот. — Вот этот «пузырь» предположительно содержит транспортник «Урания», пропал два года назад в текущем районе, — выделил «мини-гекс» цветом одно из самых ярких пятен. — Груз — промышленное оборудование. Эти два — контейнеровозы «Утес» и «Скала», пропали одновременно семь лет назад. Судя по расположению «пузырей», прыжковый генератор одного из кораблей дал сбой, а второе судно попало в зону действия и не сумело удержаться в континууме ПВ. Перевозили товары народного потребления широкой номенклатуры, в общей сложности две с половиной тысячи пунктов по грузовой ведомости. Оставшиеся четыре объекта в открытых базах за последние тридцать лет не фигурируют. Искать дальше?

— Конечно! — подтвердил я, воодушевленный первым успехом — добыча намечается весьма богатая. Хоть что-то, раз уж основной цели мы не достигли. — Кстати, что скажешь о наших с коллегами домыслах? Вот на эти «следы» внимание обратил?

— Ответ положительный, капитан Заварзин. Я, как и вы, предполагаю, что они от наших понтонов. А те, что потусклее, от кораблей-носителей.

— А «мазки»?

— Провожу анализ трафика за последний год, сэр. Процесс активирован… процесс завершён. Ваша с капитаном Краузе гипотеза подтверждена. Обнаружены следы схода с прыжковых траекторий в количестве трёхсот сорока семи. Идентифицированы по базам данных семьдесят девять. Самый старый идентифицированный след образовался пятьдесят суток назад.

— Ты по времени привязку делал, что ли?

— Нет. По расчётным курсам и траекториям схода со «струны». Для более старых следов расхождение с официальными данными превышает тридцать процентов.

— То есть шанс угадать два к одному, даже чуть больше… недурно.

— Слишком велика вероятность пересечения траекторий, сэр. Я проанализировал «следы» по внешним признакам. Вывод очевиден: со временем «след» размывается, и восстановить путь судна с достаточной точностью не получается.

— Цветовая градация?

— Не только. Ещё и форма.

— Вижу… точно «турбулентность», только «взбаламучен» сам континуум, а не атмосфера.

— То есть вот эти мазки — «следы» кораблей? И это всё меньше чем за два месяца? — хмыкнул Рин-сан, до того ориентировавшийся только на слух, а потому и не вмешивавшийся в нашу с коллегами беседу. И то верно, много ли по моему бурчанию определишь? — А ничего тут трафик, оживлённый.

— Это тебе не наша Картахена, кэп. А представь, что творится в зоне того же «Саввы Морозова»?

— Красиво, видимо.

— Кто о чём, а Рин об эстетике, — усмехнулся я. — Самурай хренов. Или это на тебя пиво так подействовало?

— Завидуй молча, э! И вообще, если бы не я, ты бы на эту важную деталь забил.

— Это вряд ли… просто гораздо позже внимание обратил.