Невеста по спецзаказу или Моя свекровь и другие животные (СИ) - Демина Карина (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Правильно, буря не любит чужой силы. Нкрума надеялся, что запасных генераторов нет, а если и есть, то синхронизатор и управляющие модули слишком чувствительны, чтобы не пострадать от бури.
…внешняя граница его пропустила.
Еще один отличный признак. Следовательно, искусственный интеллект продолжал работать в штатном режиме.
…или повезло.
Он ступал по промерзшей земле, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться к происходящему вокруг.
…слабое потрескивание – лед раскалывал каменную породу.
Шорох.
…старая гадюка покинула гнездо. Она была матерой и толстой, и слой бурого жира позволял ей скользить по песку.
Хруст.
Ветка под ногой?
Нкрума застыл. Он видел чужака близко, и тепло, исходившее от него, будоражило сонную еще пустыню. Вот замерла гадюка, втиснувшись в расщелину между камней. И лишь уродливая ромбовидная голова ее, покрытая мелкими наростами, осталась снаружи. Мелькал раздвоенный язык. И змея боролась между желанием подобраться поближе к существу, слишком теплому, чтобы оставить его без внимания, и слишком крупному, чтобы быть хорошей добычей.
…молодая уползла бы, но эта, нарастившая не только жир, но и мозг, знала, что на свежую мертвечину отыщутся желающие.
Будет драка.
И суета.
И в суете этой она спокойно отыщет кого-то себе по силам.
Нкрума позволил ей проползти. Гадюка двигалась медленно и беззвучно, оставляя на песке полустертые следы.
- …первый, все чисто…
От этого отчетливо пахло дымом. И пара молодых скорпионов затаились под крышей. Самка обвила хвостом кладку яиц, выставив тонкие клешни, а самец стрекотал, предупреждая: не нарушай границу…
…пришелец не слышал.
Он слушал музыку, и эхо ее доносилось сквозь стены.
- …пятый на позиции… чисто… надолго? Да какого… чтоб линялому рапану этому…
Он говорил, не прекращая жевать, и интенсивно размахивал конечностями, а потому не сразу и почувствовал укус.
Скорпионы не агрессивны.
Но заботятся о немногочисленном потомстве своем.
- Погоди… какая-то хрень… ползет… - гость остановился и попытался стряхнуть скорпиона. Но конечности того, снабженные сотней крохотных игл крепко цеплялись за поверхность брони. Хвост взметнулся еще раз, чтобы распрямиться. Он нашел уязвимое место, где смыкались две тевларовые пластины, и с легкостью пробил связующую ткань. – Да что…
Яд вошел в гемолимфу чужака, но подействовал не сразу.
Тому удалось скинуть скорпиона. И наступить. Хрустнул панцирь под подошвой, и громко застрекотала обиженная невеста…
…кладку она сожрет. А уже на закате нового дня исполнит брачный танец с другим, более везучим охотником. Впрочем, вряд ли это знание как-либо помогло бы чужаку. Его рука дернулась.
И нога.
Из горла донесся протяжный хрип. Некоторое время он стоял, поддерживаемый мышцами экзоброни, но в конце концов рухнул, забился в конвульсиях.
Нкрума отступил.
…хорошо, что скорпиона удалось раздавить. Вряд ли пираты станут искать иную причину смерти… жаль только их слишком много, чтобы выдать каждому по твари.
Но уходить следовало.
Нкрума задержался на внешней границе, подложив под сторожевые столбы пару маячков-замедлителей. Пригодятся.
Еще он надеялся, что камеры молчали.
А женщина спала.
Меня разбудило то нехорошее чувство переполненности, которое весьма часто обрывает крепкий еще сон. Я поерзала, пытаясь выбрать позу поудобней, но…
Удобной не было.
А мочевой пузырь настоятельно намекнул: еще немного и он попросту лопнет. Это будет нехорошо. В следующее мгновенье тело осознало, что, во-первых, лопнет или нет – этого толком никто не знает, во-вторых, оно отлежало руку, а в-третьих, мягкая грелка исчезла.
Не грелка – Нкрума.
Я открыла глаза.
Темно.
И страшно… и страх этот моментально развеял остатки сна. Впрочем, стоило мне пошевелиться, как под потолком нашей хижины вспыхнула круглая крупная колба, наполненная чем-то мелким и явно живым.
Я икнула.
И зажала рот руками.
Как быть?
Позвать на помощь? А если не услышит и… и если он далеко? А кто-то другой близко? И этот кто-то вряд ли будет рад встрече. То есть, он, может, и обрадуется, а я вот таки нет…
Разум и инстинкты подсказывали, что надо сидеть тихо-тихо и надеяться, что мой жених ушел недалеко… скажем, в кустики или, с учетом окружающего пейзажа, в камушки.
Вот сейчас вернется.
Или сейчас…
Или…
Время шло. Медленно так, как жевательная резинка, тянулось, а Нкрума не возвращался. И первое беспокойство сменилось другими, нехорошими мыслями. Бросил? Нет, он не похож на того, кто… а вот оставить на время… скажем, чтобы проверить, как там гости незваные…
…заухало сердце.
Вдруг он к усадьбе пошел?
И в ловушку попал?
Или его местные твари сожрали? Небось, здесь изрядно тварей водится, которые сожрать способны. И тогда я осталась одна?
Одинокая.
Несчастная.
Дева в башне, точнее в палатке… но от этого не легче… и надо бы еще подождать, только у мочевого пузыря собственные планы на жизнь имеются. И я… я ведь недалеко.
За палатку.
Писать в палатке – дурной тон. А больше я просто не выдержу… и если не уходить, то… то ничего дурного не случится.
Я выбралась из шелестящих листьев, которые поспешили сомкнуться. Сейчас наша постель больше всего напоминала кукурузный початок. И верхние листья начали подсыхать.
Камень в центре палатки был еще теплым и, значит, если Нкрума ушел, то не так давно: он бы не бросил меня замерзать. То есть, очень надеюсь, что не бросил бы.
Я коснулась стены, не слишком понимая, что делать: та выглядела сплошной. Но стоило тронуть, и по гладкой поверхности побежала трещина. Отлично. Надеюсь, войти будет не сложнее, чем выйти. Снаружи было… холодно.
И видела собственное дыхание. И холод на губах, на языке.
…я видела седой налет на камнях и палатке.
Острые иглы сосулек, крохотных, с полногтя… и ощущала холод сквозь пленку защитного костюма. А вот его как снимать-то? Я вдруг вспомнила, что мне говорили про эту колонию. В теории, если она поглощает всю влагу, то…
Нет уж. Теория теорией, а практика…
Я огляделась.
Два шага.
Вот к тому камню. Заблудиться невозможно: палатка видна издали, то есть я так думаю, но проверять не собираюсь.
- Извините, - сказала я обломку, который, кажется, был не просто так камнем, а куском статуи некогда величественной и грозной. – Но мне очень надо.
Одни штаны я сняла.
Вторые… чувствую, содрать их можно будет только с кожей. И как быть? Наверное, я бы долго еще думала, если бы вдруг серые пластины пола не треснули, выпуская огромную яйцевидную голову…
…организм среагировал быстрее меня.
И… и я осознала одновременно две вещи: во-первых, голова находилась между мной и палаткой, надежно перекрывая прямой путь, а во-вторых, из палатки вообще не стоило выходить.
Тепло появилось.
И исчезло.
А костюм мой потемнел. Так, об этом лучше не думать.
Голова медленно поднималась. Ее продолжала длинная суставчатая шея вида преотвратительного. Впрочем, и сама голова не отличалась особой красотой. Вытянутая. Сплюснутая с двух сторон, она радовала взгляд многочисленными выростами, больше похожими на бородавки.
Рожки.
Кажется, потеки застывшей слизи. Во всем этом прятались крохотные золотистые глазки. А вот пасть была огромной и полной острых крючковидных зубов. Так что надеяться на вегетаринские повадки твари не стоило.
Я икнула.
Голова покачнулась.
Мелкая чешуя блестела, словно жиром смазанная… а шея все тянулась и тянулась, слегка расширяясь.
- Вы не будете против, - сказала я, отмерев, - если я вас покину?
Голова склонилась набок, а из трещин на шее вывалились бледно-розовые перья, на концах которых мигом заблестели капли влаги.
Я сделала шаг в сторону.
И голова качнулась за мной.
