Миров двух между... - Пищенко Виталий Иванович (читать книги полные .TXT) 📗
– Очевидно, этот горе-ученый придумал в тиши Сейшел какую-то новую аппаратуру, – предположил я. – Странно, что их так долго не могут обнаружить… Да еще эти блоки машины прокола пространства…
– Ученые в один голос утверждают, что до готовности машины еще очень и очень далеко, – ответил Дэйв. – Многие вообще считают, что создать ее невозможно. В предположениях Батгуула очень много спорных моментов.
– Но беглецы могут отсиживаться где-нибудь в горах и потихоньку доводить машину. Надо как-то спугнуть их, заставить заметаться, чтоб им было не до изобретений. Кстати, – спохватился я, – население Земли получило информацию о случившемся?
– Совет считает это излишним.
По голосу Дэйва я понял, что он не согласен с решением Совета, но обсуждать его не намерен.
Помолчав, Дэйв задумчиво постучал по стеклолитовому колпаку и произнес:
– Если Веркрюисс изобрел аппаратуру, позволяющую глушить возможности нашей техники, значит, придется действовать по старинке.
– Да, Дэйв, будем заниматься обыкновенным доисторическим сыском, для которого нужно совсем немного: уши, глаза, ноги… плюс интуиция и чуть-чуть удачи…
– Как патер Браун, – хмыкнул Дэйв.
Пользуясь предоставленными нам правами, мы не воспользовались общественной посадочной площадкой, а приземлились прямо на лужайке перед госпиталем. Взбежав по ступеням, я сунул свой жетон в щель электронного привратника. Когда эту же операцию проделал Дэйв, дверь перед нами бесшумно распахнулась.
Мы расположились в приемном покое на креслах перед экраном видеотелефона. Вскоре экран вспыхнул, и перед нами предстало изображение главного врача:
– Добрый день. Насколько я понял по вашим жетонам, вы представляете группу «Перехват»?
Дэйв указал на меня:
– Мы не просто представляем. Это начальник нашей группы.
По рыхловатому лицу главного врача блуждало недоумение, и я невольно позавидовал нашим предшественникам. Раньше никому не нужно было пояснять, каковы права и функции служб, обеспечивающих общественный порядок, теперь это приходится делать на каждом шагу. Наверное, в двадцать первом, по старому летоисчислению, веке так смотрели бы на золотаря, вдруг появившегося в городе на лошадке, запряженной в повозку с огромной бочкой, из которой торчит деревянная ручка черпака.
– Мы расследуем обстоятельства, связанные с получением телесных повреждений сотрудниками охранного поста. Они недавно поступили к вам, – сказал я. – Хотелось бы побеседовать с ними.
Главный врач пожевал губами и вздохнул:
– Ничем не могу вам помочь, они нуждаются в отдыхе. Такой стресс не проходит бесследно…
Я смотрел на его картофелеобразный нос и медленно закипал, досадуя на меланхолическую непреклонность этого эскулапа.
– Мы наделены особыми полномочиями, – сухо проговорил Дэйв.
Врач сочувственно закивал:
– Я как представитель медицины, насколько вам известно, тоже…
– Свяжитесь с ОБП, – сдерживая раздражение, посоветовал я.
Бесцветные брови эскулапа сошлись на переносице.
– С Отделом по борьбе с преступностью, – пояснил Дэйв.
Пожав плечами, врач протянул руку к пульту, отыскал на нем одну из пяти красных клавиш и утопил ее. Мы нетерпеливо заерзали в креслах, но в этот момент экран погас. Очевидно, главврач счел ненужным наше присутствие при его беседе с шефом.
Вскоре экран снова вспыхнул. Физиономия эскулапа утратила выражение меланхолии, он сердито смотрел на нас. Дэйв незаметно подмигнул мне, дескать, видал, как ему шеф всыпал?!
– Я могу дать вам возможность поговорить только с одним из сотрудников охраны, Йожефом Сабовчиком. Он пострадал меньше других.
Дэйв уже открыл было рот, чтоб возмутиться, но я, опередив его, поспешно согласился:
– Спасибо, доктор.
– Сейчас подключат к видеотелефону его палату.
Тут я сам не стерпел:
– Нет, так дело не пойдет! Нам нужен личный контакт. Надеюсь, руководство Отдела достаточно красноречиво описало наши полномочия?
Последняя фраза была сказана мной с такой интонацией, что эскулап, недовольно зыркнув глазами, металлическим голосом, словно пользуясь синтезатором речи, произнес:
– Хорошо. Поднимайтесь на двадцать седьмой этаж. Палата двадцать семь дробь шестнадцать.
Миловидная сестра проводила нас до дверей палаты.
– Как самочувствие Сабовчика?
Девушка не успела ответить, как дверь уехала в сторону, и мы увидели, что Сабовчик чувствует себя вполне сносно. Он задумчиво стоял посреди гостиной на одной руке, ногами жонглируя футбольным мячом. Юноша так увлекся, что пришел в себя, лишь узрев в полуметре от собственного носа стройные ноги медсестры. Он прыжком поставил себя на ноги, захлопал глазами, под одним из которых была внушительная опухоль.
– Не беспокойтесь, Йожеф, – улыбнулась девушка. – Доктор разрешил вам заниматься чем угодно. Только прошу вас при малейших признаках усталости сообщить мне… А сейчас с вами хотели побеседовать сотрудники группы «Перехват». Познакомьтесь, пожалуйста, – она посмотрела на меня, – начальник группы Асен Геров, – она перевела взгляд на Дэйва, – и его заместитель Каллаган.
Сабовчик уставился на нас с откровенным любопытством, к которому примешивался восторг:
– Правда?!
– Что? – не понял я.
– Правда, что вы начальник «Перехвата»?
– Так получилось, – развел я руками.
– Всю жизнь мечтал хотя бы одного сотрудника «Перехвата» увидеть! – воскликнул Сабовчик, глядя то на меня, то на Дэйва. – А тут сразу двое!
Я покосился на заместителя, который не сводил глаз с медсестры, и поблагодарил девушку:
– Спасибо, я думаю, у нас не возникнет трудностей при общении с вашим пациентом.
Медсестра кивнула и оставила нас наедине с Сабовчиком.
Парень смущенно предложил нам сесть, а сам остался стоять, переминаясь с ноги на ногу.
– Устраивайся, – мотнул головой в сторону кресла Дэйв и язвительно добавил: – Больной ведь.
Йожеф залился краской, но последовал совету, виновато буркнув:
– Какой я больной? Заперли сюда, говорят, надо пройти курс психологического лечения. А что мне лечиться? Синяк вон только.
Дэйв добродушно похлопал его по колену:
– Не переживай. Врачи лучше нас знают, что надо, что не надо.
– Йожеф, расскажи, что там у вас произошло, – попросил я.
Сабовчик отвел глаза:
– Откуда мы знали, что они чокнутые?
– Почему чокнутые?
– А разве нормальный полезет в зараженную местность? Ведь там еще только ведутся работы по обеззараживанию. За последние пятьдесят лет, говорят, никто туда и не пробовал проникнуть.
Дэйв вынул из кармана портативный опознаватель:
– Если чье-либо лицо покажется тебе знакомым, скажешь.
На миниатюрном экране через равные промежутки времени стали появляться портреты самых разных людей: сначала крупным планом, потом в полный рост, затем эти люди начинали двигаться, разговаривать, сердиться, смеяться. Когда на экране возник Айкен, Сабовчик произнес:
– Он!
– Нажми-ка на эту кнопочку, – предложил Дэйв.
Сабовчик ткнул пальцем, и в левом верхнем углу экрана выплыла красная точка. Потом снова замелькали незнакомые лица. Йожеф безошибочно опознал всех четырех отшельников.
– Теперь давайте по порядку о происшедших событиях, – сказал я.
Йожеф наморщил курносый нос, раздумчиво почесал затылок.
– Мы только что заступили на смену. Начальник караула поехал проверять посты, а мы сели поиграть в шахматы. Вы не подумайте, это у нас разрешается!.. Собственно, играли двое: Ли Зен и Гуго Стадлер, а остальные болели – кто за Ли, кто за Гуго. Слышим, в караулке запищало, значит, какой-то объект на подходе. Игру-то прекратили, но особо не насторожились. Мало ли, может, какой шальной турист завернул к нам? Потом уже визуально стали наблюдать за ботом, попытались выйти с ним на связь – бесполезно, решили, что проверяющие нагрянули. Привели в порядок форму, заняли каждый свою позицию. Подлетает этот самый бот. Гуго – он за старшего остался, – как полагается, вышел из караулки, хотел выяснить, что к чему. Из бота вылез тот, которого я третьим по счету опознал.
