Лучшая доля (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" (читаем книги онлайн .txt) 📗
Самое главное, что я выяснила для себя — женщина неприкасаема. Как бы они ни выносили мозг своим мужчинам, те терпеливо сносили любые выходки. Просто рай для истеричек. Второе, тоже немаловажное, желание женщины в приоритете. Вот бы и у землян было так же. Но, увы, за всё надо платить. Третье правило, которое я для себя уяснила — покорность. Как бы абсурдно это не показалось с первого взгляда, но логика мне понравилась. Хочешь шубку? Тогда будь покорна и слушайся своего покровителя!
И я не раз становилась свидетелем занимательных сцен, когда достаточно было одного тихого приказа покровителя, и разгорячённая женщина тут же успокаивалась. Власть мужчин никто не оспаривал. Да, собственно, и смысла не было. Всю ответственность за семью и подопечных мужчины на себя взваливали с неуместным, по моему мнению, азартом. И чем больше подопечных, тем выше престиж манаукца среди сородичей. Интересно, а хоть кто-нибудь подсчитал те деньги, которые он тратил на этот абсурдный имидж?
Но это всё касалось только манаукских пар, что же до смешанных, тут дело обстояло привычно по-земному. Женатые манаукцы вынуждены были отречься от своих обязательств перед подопечными.
Ох, какой ор сегодня днём перед моим отлётом устроила одна манауканка, когда узнала, что Шандар женился, такой скандал закатила. Мы с сёстрами долго тайком слушали, как Понтер прямо в холле спокойным голосом объяснял незнакомке, что ей нужно выбрать кого-то другого, а та и слушать ничего не хотела, подавай ей Шандара и всё тут. Конечно, такой богатый покровитель сорвался, где она другого найдёт с таким же достатком. Я прекрасно понимала ярость брошенной женщины, которая, по её словам, с девятнадцати лет бед не знала, ведь он её первый и единственный покровитель, и она просто не готова что-то менять в своей жизни.
Потом не выдержала Роза, у которой собственническое чувство было всегда острое, словно шип у прекрасного бутона, и своего она не отдавала никому и никогда, тем более мужа. Она чуть не бросилась в драку с красноглазой. Вилоргу пришлось силком выставить манауканку за дверь, а мне успокаивать нашу нежную Лилию, которая, наверное, впервые видела Розу такой воинственной фурией, я-то и не такому была свидетелем. Сиротам тяжело в реальной жизни, приходилось даже участвовать в потасовках, чтобы отстоять своё право на жизнь.
Я оглядела улицу, прежде чем войти в гостиницу. От неприятного чувства чужого взгляда зудел затылок, но никого подозрительного не заметила. Хотя у меня рябило в глазах от огромного количества красноглазых мужчин, которые проживали в столице Яшам, и я поневоле подозревала всех прохожих. Мне в каждом виделся Вилорг и его ехидная улыбочка.
На ресепшене мне выдали магнитный ключ, портье взял чемодан и проводил до номера. Дома на планете были невысокими, гостиница имела двадцать этажей, меня заселили на десятый с прекрасным видом на засыпающий город. Поблагодарив портье, я прошлась по номеру. Открывая шкафы, проверяя целостность имущества, вполуха слушала наставления молодого манаукца, который просил чуть что сразу звонить на ресепшен, и все проблемы будут решены и улажены. Только когда за ним закрылась дверь, и замок привычно мигнул красным индикатором, я успокоилась.
Удивительно, что здесь, в маленькой комнате с крохотным коридором, уводившим в кухню и санузел, я чувствовала себя свободнее, чем в комфортабельном апартаменте у Понтера в особняке. И дело было не в роскоши мебели, а в той атмосфере, что царила там. Вот она свобода — делать, что вздумается и не оглядываться на сестёр. Как бы я их сильно ни любила, но, видимо, по натуре я одиночка и меня это вполне устраивало.
Особняк Понтера
В саду, хранимом сумраками, вдоль вымощенной дорожки шла Лилия, выглядывая Шандара. Она видела, как тот спустился с крыльца, и поспешила за ним. После отъезда Маргариты мир словно потерял опору. Это была не привычная вылазка сестры ради репортажа, а именно целенаправленный уход, о котором она предупредила за пару дней, и этого времени не хватило, чтобы принять её выбор. Она уехала и всё изменилось. Праздничное веселье сошло на нет. Роза перестала улыбаться и начала избегать мужа, а Шандар мрачнел, как грозовая туча. Сама Лилия не могла понять сестёр. Словно они и не были теми, с кем она провела всю свою жизнь.
Мужской ссутуленный силуэт девушка увидела возле фонтана, который с тихим журчанием навевал вечернюю прохладу. В этом уютном уголке сада были установлены скамейки и яркие фонари, бьющие словно из-под земли прямо в звёздный шатёр ночного неба. Лилия смело подошла к Шандару, села рядом на скамейку и поправила подол жёлтого платья, которое надела, так как считала, что праздник ещё продолжался.
Шандар давно услышал тихие шаги младшей Яриной, точнее, первым опознал её Вилорг и поспешил откланяться. Он улетал вслед за средней сестрой, обещая проследить за ней. И теперь мужчина сидел и пытался не впасть в уныние. Сообщение от Маргариты принесло больше ясности, но не решало сложной задачи. Понтер не психолог и боялся не справиться с той глобальной проблемой, что возникла у них с женой. Совсем к иному он готовился. По разговорам старших собратьев мужчина знал, что землянки уступали в выносливости манауканкам, и сдерживал себя. Но и этого оказалось много для Розы. И как теперь быть?
Шандар выпрямился и потрепал по волосам Лилию.
— Устала? — тихо спросил он.
Девушка молча мотнула головой.
— А ты? — тихо спросила, подбирая правильные слова. Вопросов у неё было много и хотелось поговорить хоть с кем-то. Раньше её всегда выслушивала Маргаритка.
— Нет, — с улыбкой ответил манаукец, разглядывая молодую землянку. Она совсем оправилась после операции и с каждым днём расцветала всё ярче. Тёмные круги под глазами стали таять, а кожа светлеть.
С приходом Лилии мужчина больше не мог думать о своих проблемах, ведь девушка не просто так его искала, видимо, что-то хотела от него. Но спрашивать её напрямую не собирался. Так хорошо просто сидеть, оттягивая момент, когда придётся вернуться в особняк к той, что стала его женой. К той, чья красота и дерзость покорили, а честность подкупила. К той, что оказалась холодной, как самая настоящая роза, такой же строгой и величественной. Не прикоснёшься — уколет. Вилорг же предупреждал друга, что не стоило торопиться, но Шандар считал иначе. Года уходили, нужно было ловить момент, строить будущее.
Вода с тихим щебетом прыгала с мраморных чаш в круглый бассейн, свет фонарей раскрашивал траву в тёмный насыщенный зелёный цвет, а звёзды на небе игриво перемигивались. Лес за рекой шумел от шаловливого ветра, который своими порывами мешал деревьям спать.
Шандар мечтал, что этот дом станет местом его счастья, семейным гнёздышком, но теперь все мечты казались романтичным бредом. Осадок тоски и отчаяния ложился, словно тяжёлый плед на плечи, мешая мыслить позитивно.
— Я хотела спросить, а не знаю у кого. Маргаритка уехала, а Роза опять заперлась в спальне.
Шандар кивнул, он это знал и теперь понимал почему — жена боялась близости с ним.
— О чём ты хотела спросить? — обернулся манаукец к девушке, замечая её смущение. Лилия рассматривала свои сцепленные пальцы, опустив низко голову. — Что-то женское? — догадался он.
Она тут же подняла на него взор и робко кивнула.
— Не совсем женское, я бы даже у Розы постеснялась об этом спросить.
Признание удивило манаукца.
— Почему? — вопрос вырвался сам собой вместе с любопытством. Что такого хотела она спросить, о чём не поделилась бы со старшей сестрой, только с Маргаритой?
Глядя на девушку, укутанную лёгким сумраком ночи, ласково освещённой светом уличных фонариков, Шандар вдруг забыл о своих заботах, словно их сгладила эта ночь.
— Роза, она… — Лилия украдкой бросила взгляд на дом, прежде чем продолжить: — Она мне как отец — такая же строгая и серьёзная, а Маргаритка, она словно мама, исподтишка позволяет то, что запрещает Роза.
