Моя цель — звезды - Бестер Альфред (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Пролетая мимо двери, Фойл заметил свое отражение в полированном хромосплаве. Гулли Фойл, темный гигант, обросший густой бородой с приставшими грязью и кровью, изнуренный, с покорным и бессмысленным взглядом больных глаз. За ним тянулся ручеек плавающего в пустоте мусора, возмущенный его движениями, подобный хвосту тающей на солнечном свету кометы.
Фойл свернул в кладовую и начал методично, с выработанным за пять месяцев проворством, загружаться припасами. Большей частью хранившиеся на корабле продукты замерзли в камень либо взорвались. То, что было в жестянках, в основном вылетело наружу и смерзлось в пыль при абсолютном нуле космоса. Фойл собирал уцелевшие сухпайки, концентраты и лед — отламывал от взорвавшегося бака с водой. Добычу он сгрузил в большой медный котелок, развернулся и оттолкнулся прочь из кладовки, держа котелок перед собой.
Вернувшись к двери в никуда, Фойл снова глянул на свое отражение в обрамленном звездами листе хромосплава. И остановился в изумлении. Звезды за дверью стали ему давними друзьями — за пять-то месяцев. Среди них явилась незнакомка: вроде бы комета? С незримой головой и коротким извивающимся хвостом. Вдруг до Фойла дошло, что смотрит он на звездолет, кормовые дюзы которого полыхают по мере ускорения к Солнцу. Курс корабля пролегал совсем рядом.
— Нет, — пробормотал он. — He-а, чувак. Не-а.
Его постоянно донимали галлюцинации. Он повернулся, собираясь отправиться дальше своим путем в гроб. Потом поглядел снова. Звездолет остался там, где был: кормовые дюзы полыхали ракетными залпами, разгоняя корабль к Солнцу. Он должен был пройти совсем рядом.
Фойл обсудил иллюзию с Вечностью.
— Шесть месяцев уже, — пробормотал он на языке помоек. — Щас? Послушайте меня, паршивые боги. Сделка. И всё. Я снова смотрю, сладкие мои молитвожоры. Если корабль — я ваш. Забирайте меня. А если не то, ну… если не корабль… тогда я щас выпущу себе кишки. Балласт. Мы все балласт. Дайте знак. Да или нет. И всё.
Он взглянул в третий раз. И в третий раз увидел звездолет.
Это был знак. И Фойл поверил. Он был спасен.
Фойл встряхнулся, бросил добычу и устремился по коридору в рубку управления, на мостик. На боковой лестнице ему пришлось умерить пыл. Если срочно не перезарядить скафандр, через несколько минут он потеряет сознание. Он одарил приближавшийся корабль еще одним взглядом мольбы, метнулся в шкаф и наполнил скафандр новой порцией воздуха.
Вернулся на мостик. Через дыру на месте обзорного окна он видел звездолет: кормовые дюзы продолжали полыхать — по всей вероятности, корабль существенно скорректировал курс, поскольку приближался теперь очень медленно.
Фойл нашел панель с надписью СИГНАЛЫ и вдавил кнопку СИГНАЛ БЕДСТВИЯ. Три секунды мучительного бездействия, и его ослепила вспышка белого света: три тройных импульса сигнала бедствия, девятикратная мольба о помощи. Фойл нажал кнопку еще дважды, и еще два раза вспышки озарили пространство. Радиоактивные изотопы, входящие в состав сигнальной смеси, генерировали статический шум электромагнитного импульса, который должен быть заметен на любой длине волны любого приемника.
Выхлоп звездолета резко стух. Его заметили. Его спасут. Фойл как заново родился. Он был на седьмом небе от счастья.
Фойл снова метнулся в свой шкаф и наполнил скафандр свежей порцией воздуха. Слезы потекли у него из глаз. Он начал торопливо собирать пожитки — часы без циферблата, которые он оставил только затем, чтоб тикали, рычаг с рукоятью в форме руки, за которую он хватался, когда подступало одиночество, яйцерезку, на чьих струнах он ухитрялся наигрывать примитивные мелодии… От возбуждения он уронил их, начал собирать в темноте, потом покатился со смеху над собой.
Еще раз наполнив скафандр воздухом, он поспешил обратно на мостик. Нажал кнопку, помеченную как СИГНАЛ СПАСЕНИЯ. И корпус «Кочевника» изрыгнул протуберанец яркого света, видного на много миль вокруг.
— Иди ко мне, ты, малышка, — лепетал Фойл. — Спеши, парень. Спеши, малышка, малышка, ты спеши.
Как призрачная торпеда, незнакомец скользнул по внешнему гребню светового сигнала, медленно приблизился, словно бы оглядывая его. У Фойла на миг сжалось сердце: тот вел себя так осторожно, что ему вдруг подумалось, а не вражеское ли это судно, с Внешних Спутников. Но нет: он увидел хорошо знакомую красно-синюю эмблему, торговый знак могущественного клана промышленников. Клан Престейна. Престейн с Терры, великолепный, властный, щедрый. Он понял, что космическая посудина «Кочевнику», можно сказать, сестра: корабль Фойла тоже принадлежал Престейнам. Ему почудилось, что гостья парит над ним, словно ангел.
— Сестренка, — залепетал Фойл. — Маленький ангелочек… забери меня домой…
Корабль проследовал совсем рядом с Фойлом, на уровне его груди, так что тот мог видеть освещенные иллюминаторы, название и регистрационный код, четко выделявшиеся на корпусе: «Ворга-Т:1339». Звездолет поравнялся с ним за одно мгновение, миновал за второе, удалился во тьму за третье.
Сестренка от него отреклась. Ангел бросил его в аду.
Фойл замер, оборвав приплясывание и лепет. В полном отчаянии он воззрился ей вслед. Потом кинулся к семафорной панели и яростно застучал по кнопкам, подавая все сигналы подряд: зов на помощь, посадка, отбытие, карантин. «Кочевник» воссиял белыми, красными и зелеными огнями, запульсировал, извиваясь… И тут «Ворга-Т:1339» молча, безжалостно устремилась вдаль. Кормовые дюзы ее снова загорелись ракетным пламенем. Звездолет лег на прежний курс в сторону Солнца.
За пять секунд он родился заново, прожил целую жизнь и умер.
Тридцать лет бесцельного существования и шесть месяцев пыток Гулли Фойла, стереотипного Обычного Человека, завершились. Ключ повернулся в замке, дверь распахнулась. Это происшествие не оставило от Обычного Человека даже праха.
— Ты меня бросаешь, — проскрежетал он, наливаясь злобой. — Ты меня бросаешь тут гнить, как собаку. Оставляешь меня подыхать, ты, Ворга. Ты, Ворга-Т:1339. Не-е-е-е-ет. Я отсюда выберусь, я. Я за тобой пойду, за тобой, Ворга-Т:1339. Я найду тебя, Ворга. Я тебе за все отплачу, тебе. Я. Я тебя сгною. Я тебя убью, Ворга. Я тебя урою.
Ярость, будто кислота, потекла по его жилам, выедая тупое терпение и покорность, делавшие Гулли Фойла ничтожеством. Кислота замыкала цепь реакций, которым суждено было произвести на свет нового Гулли Фойла — адскую машину смерти. Теперь у него появилась цель.
— Ворга, ты… я тебя урою.
Он занялся тем, на что ничтожество не способно: принялся спасать себя.
Двое суток он бороздил обломки в пятиминутных вылазках, потом отыскал нечто вроде заплечной переноски, прицепил к ней баллон и присоединил к шлему скафандра импровизированным шлангом. Он извивался и протискивался, как муравей, тянущий на себе сучок, зато теперь весь «Кочевник» был ему доступен.
Фойл размышлял.
В рубке управления он нашел несколько уцелевших навигационных инструментов и научился ими пользоваться по стандартным руководствам, которые в изобилии валялись на полу. За десять лет службы на космофлоте он на это так и не сподобился, вопреки обещаниям повышенных окладов и продвижения по службе; теперь же его ждала более значительная награда: «Ворга».
Он определил, где находится. «Кочевник» висел в космосе на плоскости эклиптики, в трехстах миллионах миль от Солнца. Перед ним раскинулись созвездия Персея, Андромеды и Рыб. Почти точно впереди виднелось дымчатое оранжевое пятно Юпитера: даже невооруженным глазом было видно, что это планетарный диск. Если повезет, он доберется до Юпитера и найдет там спасение.
Юпитер не был и никогда не будет обитаем. Как и все планеты за пределами пояса астероидов, он представлял собой мерзлый ком метана и аммиака, а вот четыре крупнейших спутника его кишели людьми и городами, и все их население ныне вело войну с Внутренними Планетами. Ему грозила участь военнопленного, зато он останется жив, чтобы свести счеты с «Воргой-Т:1339»
