Мюларисы - Леман Серж (версия книг .txt) 📗
Полированный металл коробки отражал облик Ахаба.
Ахаб спал сном младенца. Проснулся он поздним утром, отпил воды из кружки и направился через двор к валу. Было пасмурно. Лохмотья облаков стремительно мчались по угрюмому небу. Поднялся ветер, швырявший вниз клочья черного дыма. Птицы в панике уносились прочь.
До прихода мурены оставались считанные дни.
Ахаб заставил себя проглотить кусок хлеба, прежде чем подняться на вал. Оттуда он с облегчением увидел, что все мюларисы исчезли. Наверное, их окончательно убедили волны хаоса, поднимавшиеся над горизонтом. Он окинул внимательным взглядом двор внизу. Красная земля. И - никого. В стороне черной пастью зиял вход в подземелье. Ахаб решил непременно закрыть отверстие до появления мурены.
Он просидел на валу почти до обеда. Время от времени он фотографировал, делал топосъемку небольшого участка, диктовал запись. Перед уходом Холландер демонтировал и забрал с собой все снаряжение, но у него хватило такта оставить Ахабу кое-что из его личного оборудования - несколько маломощных приборов. Их было недостаточно для детального изучения событий, связанных с приходом мурены, но Ахаб в этом и не нуждался. Он остался на Ансиле, чтобы предупредить мюларисов об опасности, чтобы спасти их. Теперь, когда эта проблема была решена, у него не было других дел. Свою работу он продолжал делать исключительно по привычке. И, наверное, из любопытства. Мурена оказалась слишком экзотической и слишком опасной формой жизни, так что непосредственных сведений о ней почти не было.
Когда он покидал свой наблюдательный пост, джунгли за рекой горели. Высокие столбы дыма поднимались примерно в пятидесяти километрах к западу. Поверхность реки из зеленой стала коричневой; казалось, вода вот-вот закипит. Под покровом листвы мелькали тени животных, с испуганным ревом спасающихся бегством.
Еще пару часов Ахаб потратил на настройку приборов. Потом он спустился в джунгли и отобрал несколько десятков проб тех видов растительности, по которым у него уже были данные, полученные раньше. Он рассчитывал повторять отбор проб ежедневно, пока это еще было возможно, чтобы зарегистрировать все стадии общего некроза, охватившего поверхность Ансиля.
Потом он сходил к реке, где взял немного воды для анализа. Возвращаясь, он видел, как на тропинку перед ним упала мертвая птица. Он захватил ее с собой и вечером занялся вскрытием, обнаружив при этом много неожиданного.
Уже в сумерках он снова поднялся на вал, чтобы сделать очередную серию снимков. Вернувшись в каморку, быстро поужинал и заснул.
Посреди ночи его разбудило первое землетрясение, повторившееся перед зарей. Третий толчок случился вскоре после появления над горизонтом обоих солнечных дисков. Толчки были не очень сильными - не более двух баллов по шкале Осборна. Но Ахаб знал, что их периодичность и интенсивность быстро возрастут.
Ветер представлял собой гораздо большую опасность. За ночь он заметно усилился. Порывы, врывавшиеся внутрь донжона, сопровождались зловещим завыванием, то прекращавшимся, то возобновлявшимся с новой силой. Непрерывным дождем на двор сыпались самые разные предметы: ветки, листья, перья, комки земли, оплавленные камни. Иногда с мягким шлепком на землю падало мертвое животное.
Ахаб осторожно поднялся по лестнице. Если смерть от клыков мурены еще имела какой-то смысл, то ему совершенно не хотелось агонизировать часами, оплакивая свои переломанные ноги. Когда он шагнул на гребень вала, на него с ревом накинулся ветер. Осторожно, передвигаясь буквально по сантиметру, Ахаб подобрался к краю. Пожиравший джунгли пожар несся с невероятной быстротой. Небо заполняли тучи перепуганных птиц. На западе через низкие тучи проглядывала ярко светящаяся колонна. Мурена.
Спустившись вниз, Ахаб занялся поисками достаточно большого предмета, которым можно было бы закрыть вход в подземелье. И с удивлением обнаружил множество мюларисов, толпившихся на верхних ступеньках.
- Нет! - закричал он. - Здесь нельзя оставаться! - Он кинулся к ним, размахивая руками. - Уходите! Уходите немедленно!
Но мюларисы, вместо того, чтобы подчиниться, лавиной устремились наружу. Через несколько секунд полной неразберихи они собрались в круг. Ахаб в отчаянии остановился. На него уже смотрел гигантский глаз.
- Что такое? В чем дело? Глаз моргнул.
Мы должны поговорить.
Ахаб замотал головой и начертил в воздухе яростный зигзаг. Об этом не может быть и речи.
Глаз снова моргнул. Очень настойчиво. Ахаб вздохнул.
- Ну ладно, банда идиотов.
Через минуту он уже стоял перед экраном, с лазерным стилом в руке. Внизу глаз мюларисов превратился в вопросительный знак. Ахаб нахмурился.
- Не понимаю. Что вы хотите узнать?
Мюларисы переместились. В круге начало проявляться новое изображение. У Ахаба перехватило дыхание.
Посреди двора возникло его лицо, сымитированное с невероятной точностью. Лицо смотрело на него.
Потом картина изменилась. Теперь это был космический корабль, позади которого виднелся диск с крестом посередине.
Другие люди покинули Ансиль.
Мюларисы подождали немного, затем переместились еще раз. Ахаб снова увидел себя, но его лицо на этот раз было внутри донжона, тогда как в небе парил, приближаясь, чудовищный псевдозавр.
Почему ты остался? Ахаб прикусил губу.
- А вам-то что с этого?
Но он возмущался напрасно. Мюларисы даже не шевельнулись. Они ожидали. Ахаб задумался на мгновение, потом нарисовал себя, стоящим на поверхности Ансиля.
Мюларисы снова изобразили глаз, моргнувший два раза в знак понимания. Ахаб продолжил рисовать. Позади своего силуэта он изобразил людей, спешащих на корабль. Над ними он нарисовал череп с костями.
Другие испугались.
Потом он снова нарисовал себя, на этот раз гораздо более крупным. На лице схематично показал улыбку, а над собой - сжатый кулак, символ мужества. В небе над ним псевдозавр-мурена утратила свой угрожающий вид.
Я не боюсь.
Снова знак вопроса мюларисов. Почему?
- Потому что я герой, - ухмыльнулся Ахаб. - Отважный боец. Он обвел свой силуэт на экране несколькими кругами красного
цвета. Глаз мюларисов наполовину закрылся. Мы не поняли.
Ахаб принялся шагать по гребню. Через каждые три или четыре шага он останавливался, с вызовом смотрел на взбесившееся небо над головой и грозил ему кулаком, выкрикивая проклятья. Потом возобновлял ходьбу, развернув плечи и выпятив грудь. Напряженные бицепсы вздулись буграми под тканью комбинезона. Он кричал:
- Я герой! Я великий воин!
И крики его соперничали с завыванием ветра.
На него налетела туча пыли и комьев земли. Глаз мюларисов внизу был закрыт. Ахаб рухнул на тротуар, не понимая, чем было вызвано ощущение охватившей его пустоты: то ли усталостью, то ли облегчением. Постепенно, с большим трудом, ему удалось перевести дух. Посмотрев вверх, он увидел нависшее над ним темно-серое небо. А когда он поднялся и взглянул вниз, то не разглядел ни одного мюла-риса.
Уже стемнело, когда Ахаб вспомнил, что его товарищи вынули из стены донжона один блок, чтобы проложить какой-то кабель. Вооружившись фонариком, он направился вокруг него и почти сразу же наткнулся на каменную глыбу. Покачав блок с одного ребра на другое, он оценил его вес не менее чем в сотню килограммов. Ему потребовалось несколько часов, чтобы подкатить блок к лестнице. Блок подошел к входу в подземелье так точно, словно был выполнен на заказ. Совершенно измотанный, Ахаб заснул, не обращая внимания на возобновившиеся подземные толчки.
Почти весь следующий день он просидел в своей каморке. Обстановка снаружи резко ухудшилась. Почти постоянный гул от сотрясений почвы, все более и более частых, рев ветра, напоминавший вопли агонизирующего животного… Жара стала совершенно невыносимой.
Ансиль умирал - и Ахаб умирал вместе с планетой. У него не осталось сил даже на то, чтобы есть и пить. Он лежал на постели с закрытыми глазами, стараясь не вздрагивать, когда очередной порыв ветра пытался выломать дверь в помещение.
