Провинциал. Книга 2 (СИ) - Лопарев Игорь Викторович (читать полностью книгу без регистрации .TXT, .FB2) 📗
— Ты, шлюха! — донёсся до моего слуха визг этого самого Клюева.
— Ага, — пронеслась в моей голове мысль, — нарывается, придурок… Ну, ладно, пусть нарывается. Я уже иду…
Тут Серёга, хоть и не боец, благородно попытался заслонить Истер от этого агрессивного хама. Но хам, чувствуя, вероятно, его неуверенность, грубо толкнул моего товарища в плечо, отодвигая в сторону, и продолжил орать дурниной и брызгать слюной.
А вопли его сводились к обвинениям Истер в том, что она украла те драгоценности, кои сейчас были на ней. Интересно, однако…
Вокруг быстро собралась группа высокородных зевак. Дело принимало такой оборот, что придется мне, скорее всего, опять выходить в круг.
Я уже не так опасался этого, как в первый раз, но всё равно, большого удовольствия мне дуэли не доставляли. Клоунада, как есть… Жалкая клоунада.
Первым делом, приблизившись к демонстративно истерящему бретёру, я взял его сзади за воротник, и что было сил дёрнул назад и немного вниз, не забыв подставить ногу ему под пятки.
Поток сквернословия, до этого непрерывно изливавшийся из ротового отверстия этого мерзавца, мгновенно прекратился, ненадолго сменившись придушенным хрипом. А потом этот персонаж свалился на пол, сильно приложившись затылком о крепкое дерево паркетной плитки.
Но, похоже, череп у него был отлит из чугуна, так как он не обратил на это никакого внимания, а на паркете осталась небольшая вмятина.
Напротив, на его неприятном лице расцвела не менее неприятная ухмылка. Он не спеша поднялся, отряхнулся и процедил мне в лицо:
— Твоя шлюха украла украшение у приличных людей, а ты… — больше сказать он ничего не успел.
Того, что он сказал, мне вполне хватило. Удар правой получился, ну, просто, на загляденье. По груше не всегда так удачно удаётся попасть, а тут… В общем, я был доволен собой.
Зубы и брызги кровавой юшки разлетелись веером, и, по странной случайности, ни на кого не попали.
Я был спокоен, так как вокруг находилось достаточно много народу, чьё внимание было и так направлено на нас.
Поэтому происшедшее теперь очень трудно толковать иначе, нежели намеренное оскорбление моей дамы со стороны этого недоумка.
А недоумок, кстати, в очередной раз поднялся с паркета и уставился на меня. Теперь в его взгляде самодовольства, равно как и глумливого веселья, не наблюдалось.
Он смотрел на меня, как смотрят в прорезь прицела.
Мой удар вполне можно было расценить, как пощёчину — общепринятое ритуальное действие, означающее вызов на дуэль, а потому я не очень то и удивился, когда Роберт Клюев, утерев окровавленные губы прошамкал:
— Дуэль, шерес пол-шаса фо дфоре. Шпахи. То смерти.
Да, теперь дантисты озолотятся, ну, в том случае, разумеется, если этот хлыщ сегодня скоропостижно не скончается. От естественных причин, хе-хе.
— Твой Робертик, мне кажется, несколько перестарался, — флегматично прокомментировал происходящее Пётр Сергеевич, — ты разве приказывала ему затеять дуэль?
— Да, а разве это было нежелательно? — искренне удивилась Василиса Родионовна.
— Ну, — глубокомысленно хмыкнул господин Овечкин, — мне-то, собственно, всё-равно…
— Серж, тогда к чему все эти твои вопросы? — перешла в атаку госпожа Овечкина, — сейчас Робертик убьёт этого несносного Антонова, который приносит тебе сплошные беспокойства, и всё будет хорошо… Разве не этого ты хотел?
— А ты уверена, что у твоего Робертика хватит сноровки, чтобы сладить с таким, — Пётр Сергеевич слегка задумался, — с таким непростым противником?
— Робертик победил более, чем в трёх десятках дуэлей! — взвилась госпожа Овечкина, — и сражался он не только с такими неумехами, как этот вонючка Антонов, а с признанными мастерами шпаги. И одерживал убедительные победы, между прочим!
— Свет очей моих, — Пётр Сергеевич успокаивающе сжал пальцы супруги, — не кипятись, будь добра…
— Извини, Петя, я просто приняла эту ситуацию близко к сердцу, да и твоё неверие в победу…
— Василия, ты же знаешь, я человек очень прагматичный, — продолжил Пётр Сергеевич, — и категориями веры во что-либо я не оперирую в принципе. И, тем не менее, взвесив все «за» и «против», я прихожу к выводу, что ты серьёзно рискуешь этим своим Робертиком…
— Робертик лучший поединщик на этой планете! — в запале провозгласила Василиса Родионовна, да так неожиданно громко, что тучная дама в просторном розовом платье, украшенном дорогими кружевами, удивлённо обернулась на звук.
— Тихо, дорогая, тихо, — улыбнулся Пётр Сергеевич, — люди оборачиваются…
— Прости, дорогой, — извинилась госпожа Овечкина, — но Робертик просто не может проиграть этому ничтожеству!
— Экая ты у меня азартная-то, — сказал Пётр Сергеевич, поглаживая супругу, — раз так, то давай поспорим.
— Я так поняла, что мы спорим относительно того, победит Робертик этого Антонова, или нет?
— Да, ты всё правильно поняла, — Пётр Сергеевич немного задумался, — в общем так, если я прав, и Робертик проигрывает, ты прекращаешь третировать Серафиму и пугать её поркой.
— Кобель, — фыркнула Василиса Родионовна, — ладно, ты обзавёлся ещё двумя младшими жёнами. Понимаю, политика, деловые связи и всё такое… Но я не хочу терпеть твои откровенные заигрывания с этой распутной девкой!
— Ну, если начинать разговор о том, что мы хотим терпеть, а что нет… — прищурился Пётр Сергеевич.
— У тебя есть, что возразить мне? — приподняла бровь Васислиса.
— Я же до сих пор не кастрировал твоего ненаглядного Робертика, — он с насмешкой посмотрел в глаза супруги, — хотя я точно знаю, — эти слова он интонационно выделил, — что есть за что…
— Ладно, я согласна, — сказала госпожа Овечкина, опустив взгляд в пол, — а что будет, если он всё таки выиграет? — и опять с вызовом уставилась на мужа.
— Тогда я его всё таки не кастрирую, — сквозь зубы процедил Пётр Сергеевич, а потом, почти не двигая губами, обращаясь, видимо, только к самому себе, продолжил, — в ближайшее время…
— Андрей, ты опять собираешься драться? — Истер подступила вплотную ко мне и встревоженно посмотрела в моё лицо.
— Дорогая, ну, не мог же я просто так спустить ему оскорбления в твой адрес, — я успокаивающе улыбнулся, встретившись с ней взглядом, — главное, чтобы ты искренне желала моей победы, и мы обязательно прорвёмся, не взирая ни на что.
— Андрей, — это уже Серёга подошёл, — этот тип весьма опасен.
— Я понял, — отозвался я, — других ко мне, похоже, уже и не засылают.
— Поговаривают, что он человек Овечкина, — озабоченно продолжил он, понизив голос, что бы не афишировать предмет нашего обсуждения.
И правильно, а то уши некоторых, близко к нам стоящих, показались мне излишне настороженными.
— Да чей бы он ни был, — рыкнул я, — никто не имеет права оскорблять меня или тех, кто со мной.
— А тебя не смущает тот факт, что это известный бретёр? — поинтересовалась Светлана, — и на его счету целая череда побед над весьма серьёзными противниками?
— Светочка, — улыбка у меня вышла довольно кислой, — следует признать, что ты совершенно не представляешь, насколько я живучий.
— Хочется, конечно, верить, — скептически ответила Серёгина подруга, — но что-то как-то боюсь я за тебя…
— Ну ладно, давайте опрокинем ещё по бокальчику вина, да пойдём к ристалищу, — предложил я всей нашей честной компании, — а то в горле, что-то, сухость какая-то образовалась…
Пока Сергей разливал по бокалам вино, Истер наклонилась ко мне, и задала вполне ожидаемый вопрос:
— А ты мне расскажешь, что это за таинственная красавица тебя на танец пригласила? — и хитро так посмотрела на меня.
— Расскажу, конечно, — вздохнул я, — куда мне деваться то от вашей любознательности?
— Ну, тогда рассказывай, — сказала подруга, всем своим видом давая понять, что это её, страсть, как интересует.
Я совершенно без утайки рассказал ей нехитрую историю наших с Эви романтических отношений, ну и, разумеется, в красках обрисовал ту ситуацию, в коей она оказалась по причине своей доверчивости и наивности.
