Змеи Эскулапа - Бессонов Алексей Игоревич (мир бесплатных книг TXT) 📗
– Но ты же противоречишь сам себе! – возмутилась Касси.
– Да, – кивнул головой Андрей. – Да, я противоречу, и в этом парадокс всей нашей культуры: в течении долгих столетий мы шли к мысли о том, что свобода является, так сказать, самодостаточной ценностью, этаким высшим Добром, проводить которое – наш святой долг и наше, знаешь ли, бремя. Я как-то раз беседовал с одним очень умным человеком, и он сказал мне: это происходит оттого, что мы давно поняли, что дьявол – это то, что живет в каждом из нас. И когда он рвется на волю, мы, чтобы преградить ему путь, начинаем творить Добро, да так, что пыль столбом…
– Что такое дьявол? – спросил его Ингр. – Ты часто произносишь это слово, и я уже много раз хотел тебя спросить – что это такое?
– О-оо, о дьяволе я расскажу тебе немного позже, потому что это долгий разговор, а сейчас я устал и хочу спать. Боюсь, что вам, увы, незнакомо имя его, и оттого вы не всегда способны различить добро и зло. Проклятье, я начинаю вещать, как миссионер!.. не хватало мне еще заняться обращением язычников! Давайте лучше завтракать, а потом кинем жребий, кому караулить первым.
Трое суток спустя, оборванные, злые и донельзя измученные, они выбрались в верховья реки, где Ингр оставил свой катер. Последний день они почти ничего не ели, из провизии оставался лишь НЗ Огоновского, и даже теплая палатка была брошена на месте последней стоянки, потому что ни у кого не было сил продолжать тащить ее на себе.
Фактически, из всего груза на них осталось лишь оружие да бесценная видеокамера Касси. Ингр избавился от своих фляжек, остро заточенной лопатки и даже аптечки. Андрей, конечно, с медикаментами не расстался, так как прекрасно понимал, что равноценной замены им тут не найти. Впрочем, он выглядел лучше всех: его сверхпрочный комбинезон легко выдержал все перипетии броска через горы, ни разу даже не порвавшись.
За время, проведенное на Трайтелларе, Андрей привык к пониженной гравитации и чувствовал, что двигаться ему значительно легче, чем его тонкокостным спутникам, не очень отягощенным мускульной массой. Там, где они начинали задыхаться, он помогал им своим плечом, зная, что теперь они связаны общей судьбой, и никто не сможет предсказать, как сложится обстановка в дальнейшем.
Выйдя к реке, он устало потянулся, хрустнул костями и заулыбался: перед ним, глубоко вонзившись острым носом в песок, стояла серо-зеленая металлическая посудина с задранной в небо крупнокалиберной спаркой на носу. Катер был довольно велик для реки, и Огоновский решил, что строили его, по всей видимости, из расчета на морскую службу. Узкое, вытянутое тело внушало доверие. Андрей взбежал по мокрым сходням, внимательно осмотрел пулеметы на поворотной турели и вошел в небольшую рубку. Вместо привычного штурвала он увидел два длинных изогнутых рычага, размещенных перед высоким мягким креслом, и наклонную приборную доску, на которой слабо поблескивали какие-то разноцветные трубочки с делениями.
«Странное у них оборудование, – подумал он. – Рычаги, наверное, напрямую связаны со штуртросами: вправо-влево… как-то неудобно. Хотя им, конечно, виднее.»
По железной палубе гулко забухали шаги Ингра.
– Ну, я рад, что все в порядке, – произнес он, деловито подходя к настенному щиту со множеством каких-то рычажков. – Можем отправляться прямо сейчас. Касси! – распахнув прямоугольный иллюминатор, Ингр высунулся наружу, – Касси, пусть Халеф приготовит нам что-нибудь горячее. Начинаем отход!
– Помощь нужна? – поинтересовался Андрей.
– Да! Выйди наверх и командуй мне, чтобы я не зацепился за корни…
Огоновский послушно забрался на огражденную леерами крышу рубки и приготовился корректировать разворот. Ингр послал его туда не зря: катер стоял в миниатюрной бухточке, над которой нависали толстые ветви растущих под самой водой деревьев – их мощные корни уходили чуть ли не на середину узкой в этом месте реки.
В корме фыркнули двигатели, над сразу забурлившей водой поплыл едкий черный выхлоп. Катер медленно двинулся с места.
– Так держать! – гаркнул Андрей, всматриваясь в темную воду реки. – Левее!.. еще левее! Держи!.. можешь разворачиваться!
Когда Ингр, вывернув катер кормой на восток, переложил реверс и, прибавив обороты, их суденышко заскользило по реке, уходя прочь от упрятанного в горах Туманного города, Андрей спустился вниз в рубку. На небольшом металлическом столике его ждала тарелка с горячими бутербродами и две пузатые высокогорлые бутылки со смешными, словно ушки, ручками. Восседавший в кресле Ингр шуровал рычагами управления.
– Через час река станет шире, – сказал он, – тогда можно будет передохнуть. Бери арру, пробуй.
– А ты?
Вместо ответа Ингр молча протянул руку. Усмехнувшись, Андрей вложил в нее бутерброт и бутылку. За последнее время он стал ощущать бывшего летчика если не другом, то по крайней мере верным, немногословным партнером, на которого можно положиться в любой ситуации. Они и в самом деле мало разговаривали, как правило, на разговоры просто не было сил. Замкнутый, какой-то подозрительный Халеф был целиком погружен в молитвы, которые он беспрестанно повторял, едва заметно шевеля губами, а Касси вообще казалась Андрею совершенно отстраненной от окружающего мира. Он терялся в догадках, что же могло так повлиять на девушку: Пророчество?.. жуткая и таинственная гибель их людей? Или, может быть, не до конца выполненная задача? Как-то раз Ингр обмолвился ему, что добрая половина ящиков, которые они бросили там, на лугу перед обрывом, принадлежала Касси – в них, по его словам, находилась какая-то непонятная аппаратура. Ингр не знал, что именно собиралась обследовать девушка, но клялся, что Пророчество было не самой главной целью ее путешествия.
– А что было в остальных? – спросил его Андрей.
Ингр махнул рукой.
– Я собирался уходить через юг Саарела, – непонятно объяснил он. – Там можно пройти через горы. Я не очень-то хочу возвращаться к своим…
Катер стремительно резал носом черную воду. Прислушиваясь к незнакомому для него шуму волны, обтекающей острые скулы судна, Андрей рассеянно глотнул из бутылки. Арра оказалась сладковатой, сильно отдающей ароматом каких-то трав. Готовили ее явно на ячменном спирту. Крякнув, Огоновский закусил бутербродом и поймал на себе заинтересованный взгляд Ингра.
– Отлично, – сказал Андрей, показав парню сложенные колечком пальцы. – Будешь у меня, выпьем коньяку. Он тоже крепкий…
– Если Халеф не спит, скажи ему, чтобы он занялся обедом. Продовольствие в кухне, на корме. Ты найдешь.
– Есть, шкип, – иронично отозвался Андрей и выбрался на палубу.
После блуждания по лесам и горам свежий, лишь чуть отдающий тиной речной ветерок показался ему сладким, как мамочкин пирог. За рубкой Андрей спустился в глубину корабля, и почти сразу же обнаружил Халефа – сидя на койке в небольшом кубрике, тот привычно держался за голову и шевелил губами.
– Кончай молитву, – Андрей стукнул ладонью по переборке, – Ингр говорит, чтобы ты занялся обедом.
Халеф поднял на него глаза. На секунду Андрею показалось, что в них мелькнула усмешка – впрочем, в следующее мгновение Халеф легко встал на ноги и, пройдя мимо него, выбрался на палубу.
Понаблюдав, как он вскрывает найденные в камбузе консервные банки, Андрей вернулся в рубку. Ингр все так же сидел в крусле рулевого, удерживая рычаги ногами, и меланхолично прихлебывал из бутылки.
– С тобой все в порядке? – спросил он Андрей, садясь на маленький стульчик, приваренный к стенке чуть позади него.
Ингр привычно махнул рукой – этот жест означал у него и сожаление и безразличие, в зависимости от ситуации.
– Я думаю, что со мной будет, когда я вернусь в свою страну.
– Тебя там ищут?
– Да нет. Все не так плохо. Просто мне там нечего делать. Я уволился из армейской авиации и уже почти начал работать на одну небольшую компанию, когда начался весь этот бардак. Я должен был летать на маленькой машине, обслуживать городки далеко на юге – хороший климат, хорошие заработки, всегда можно приработать на стороне. Потом началось… когда в наш город вошла банда дезертиров и начала грабежи, я убил троих и бежал в сторону столицы провинции. А там уже бои, понимаешь? Армия разбилась на две части, целые толпы солдат резали командиров и разбегались с оружием в руках. Я видел танки, которые носились по городу и давили людей – просто так, для забавы, потому что экипажи надышались зеленым дымом и не понимали, что они делают. Им казалось, что теперь они стали хозяевами страны.
