Праксис - Уильямс Уолтер Йон (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
— Я так и сделаю, — решила Гредель.
— И еще… — его глаза потемнели. — Не стоит ли мне заняться Антонием? Или, может, его просто поторопить с отъездом? Ты понимаешь, что я имею в виду.
От этих слов Гредель поежилась.
— Нет, — ответила она. — Нет, он и так не задержится.
— Просто запомни, что есть такая возможность, ладно?
Она заставила себя кивнуть в ответ.
Гредель отдала деньги агенту, хмурой маленькой женщине, у которой в их доме был маленький офис, пропахший луком и капустой. Получив расписку в уплате за два последних месяца, которую агент выдала с большой неохотой, Гредель вышла из офиса, думая о Хромуше и о том, как он любит ее.
Как жаль, что он не жилец на этом свете, невольно подумала она.
К сожалению, она понимала, что так оно и есть.
Люди вроде Хромуши не живут долго. Среди этих ребят не так уж много стариков. Рано или поздно их сажают или убивают. А тех, кого они любили — их жен, любовниц и детей, — либо отправляют работать на фермах, как Эву, либо просто наказывают вместе с ними.
Как по заказу, через несколько дней за кражу груза топливных элементов в мараникском порту взяли Кремня. Через две недели состоялся суд, а еще через неделю и казнь. Поскольку кража частного имущества рассматривалась как гражданское преступление, не оскорбляющее праксиса, его не стали подвергать пыткам, которые полагались за нарушение высшего закона, а просто посадили в кресло и задушили удавкой.
Казнь показывали по каналу телевидения, специально предназначенному для трансляции публичных наказаний, и Хромуша заставил всех парней смотреть на это.
— Чтобы были поосторожнее, — прямо объявил он.
Гредель смотреть не стала. Вместо этого она поехала к Кэроль и там, к своему удивлению, помогла ей уговорить бутылку вина. Кэроль это настолько впечатлило, что она всю ночь говорила подруге комплименты и благодарила за все, что та сделала для нее. Гредель ушла от нее, полная хмельной радости. Ей редко бывало так хорошо.
Эйфория длилась до самого дома. А там бушевал скандал. На полу валялись обломки кресла, а у Нельды над глазом кровоточила глубокая рана. Войдя, Гредель окаменела от ужаса, а потом попыталась проскользнуть к себе, не попадаясь на глаза Антонию.
Не тут-то было. Антоний рванулся к ней и ухватил за ворот. Она почувствовала, как затрещала ткань.
— Где деньги? — завопил Антоний. — Ты должна была продать тряпки и выручить мне денег!
Дрожащими руками Гредель вытащила кошелек.
— Вот! Бери!
Все было предельно ясно. Антоний разыгрывал свой сценарий номер один. Ему нужны были деньги на выпивку, а он уже выгреб у Нельды все, что у нее было.
Антоний вцепился в кошелек и высыпал монеты себе на ладонь. На Гредель дохнуло можжевеловым ароматом, сочащимся изо всех пор его тела. Он молча пересчитал монеты, потом бросил кошелек на пол, а деньги пересыпал к себе в карман.
— Я тебя отведу на панель, прямо сейчас, — решил он и ухватил ее за запястье. — Так можно будет заработать побольше.
— Нет! — закричала Гредель, обьятая ужасом, и попыталась вырваться.
Глаза Антония запылали злостью. Он широко замахнулся свободной рукой.
Гредель ощутила удар скорее костями, чем кожей. У нее лязгнули зубы, а ноги сами подогнулись под ней, и она осела на пол.
Тут подоспела Нельда и, визжа, ухватила Антония за руку, пытаясь остановить его.
— Не смей бить ребенка! — выла она.
— Тупая сука! — прорычал Антоний и с разворота врезал Нельде по лицу. — Не смей больше встревать в мои дела с ней!
Со стороны Антония было большой ошибкой отвернуться. Гнев захлестнул Гредель с головой, всепоглощающая ярость придала ей силы и вложила в руки то оружие, которое было ближе всего, — ножку кресла, которое Антоний разломал совсем недавно, чтобы подчеркнуть один из своих нехитрых тезисов в споре с Нельдой. Гредель взвилась на ноги и, ухватив ножку кресла обеими руками, замахнулась ей на Антония.
Нельда разинув рот уставилась на нее и опять завопила. Антоний внял предостережению и начал разворачиваться к Гредель, но было уже поздно. Деревянная ножка ударила его по виску, и он упал на одно колено. Ножка, сделанная из прессованного волокна деджера, обломалась неровно, и зазубренный конец основательно ранил его.
Гредель завизжала и вложила все пятнадцать лет непрерывно подавляемой ненависти во второй удар. Удар пришелся Антонию по лысине. Раздался гулкий стук, и огромный мужчина упал на пол, словно мешок с камнями. Гредель обрушилась коленями на его грудь и стала бить его, еще и еще. Она припомнила, с каким звуком ботинок Хромуши ударялся о Мосли, и теперь хотела только одного — добиться такого же звучания. Острые края сломанной ножки вырывали полосы плоти из бесчувственного Антония. Весь пол и стены были уже забрызганы кровью.
Она остановилась, когда Нельда схватила ее за руки и оттащила от бесчувственного тела. Гредель замахнулась на Нельду — и застыла, увидев слезы в глазах женщины.
При каждом вдохе из груди Антония вырывался булькающий звук. Из его рта медленно вытекала кровь.
— Что нам делать? — завывала Нельда, бессмысленно мечась по комнате. — Что нам делать?
По крайней мере на этот вопрос Гредель знала ответ. Она достала из кармана телефон и, зайдя в свою комнату, позвонила Хромуше. Он оказался неподалеку с Пандой и еще тремя своими парнями. Окинув взглядом разгромленную комнату, лежащего на полу Антония и Гредель, стоящую с окровавленной ножкой кресла в руках, он сразу все понял.
— Чего ты хочешь? — спросил он у нее. — Мы можем посадить его на поезд. Или бросить в реку.
— Нет! — взвилась Нельда, заслоняя тело Антония от Хромуши. Полными слез глазами она умоляюще глядела на Гредель. — Посадите его на поезд. Пожалуйста, милые мои, пожалуйста.
— На поезд, — повторила ее слова Гредель.
— Мы приведем его в чувство и растолкуем ему, что возвращаться не стоит, — сказал Хромуша. Парни подняли тяжелое тело и потащили к двери.
— Где у вас грузовой лифт? — спросил Хромуша.
— Я покажу. — Гредель вышла вместе с ними на площадку к лифту. В доме жили работающие люди, которые ложились спасть в приличное время, и в этот ночной час безмолвное здание казалось вымершим. Парни дотащили Антония до грузового лифта и переводили дыхание, запыхавшись под грузом тяжелого тела.
— Хромуша, — позвала Гредель.
— Что?
Она поглядела в его жесткие голубые глаза.
— Бросьте его в реку.
Что-то плыло по поверхности воды, но Сула отвела глаза. Мартинес обнял Сулу и стал осыпать поцелуями. Девушка пыталась забыться, отвечая ему. Внезапно ей на руку упала холодная дождевая капля. Она вздрогнула.
— Тебе холодно? Давай я подниму тент.
Мартинес дернул за ручку, и над лодкой раскрылся пластиковый полог, защищающий пассажиров от ветра. Внезапно ей стало не хватать воздуха. Сула рванулась и с криком опустила тент.
— Что случилось? — встревоженно спросил Мартинес.
— Лодка! — приказала Сула. — К пристани! Быстрее!
Паника билась в ее груди, как разорванный парус под ударами ветра. На лицо падали дождевые капли. Мартинес взял ее за руку.
— Что случилось? С тобой все в порядке?
— Нет! — выкрикнула она, вырывая руки. Лодка скользнула к причалу, и Сула рванулась на твердую землю. Упала. Ободранная лодыжка вспыхнула болью, но она не стала обращать на это внимания, а поспешно поднялась на ноги и проворно побежала прочь. Мартинес остался стоять в лодке, смешно раскинув руки для равновесия.
— Что я сделал не так? — крикнул он озадаченно.
По ее лицу хлестал холодный дождь.
— Ничего! — бросила она, ускоряя шаги.
Глава 6
Катафалк последнего великого господина катился вперед, в тишине скользя вдоль бульвара праксиса, ведущего от стоящего на акрополе великого прибежища к вечному пристанищу, расположенному на другом краю верхнего города. Над громадным катафалком высилось изображение последнего шаа в две натуральные величины. Тяжелое тело в полулежачем положении, покрытое тяжелыми складками провисшей серой кожи, приплюснутая, квадратная голова, приподнятая над телом, как холм посреди ровного поля, взгляд, устремленный вперед, в будущее, видное только тем, кто обладает мудростью шаа.
