Пилот Хаоса - Ингрид Чарльз (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— Это неважно.
— Для тебя — может быть, — сердито буркнул Рейнбоу. Он отошел к своему креслу за пультом управления и тупо уставился на экраны.
Палатон вышел на курс прежде, чем достиг сектора, где мог с ускорением войти в Хаос. Когда придет время, иврийца придется удалить из кабины. И дело не в том, — какова цель полета, важен он или не слишком — а это был всего лишь вывоз нескольких контейнеров токсичных отходов к солнцу близлежащей системы — Палатону не следовало пренебрегать правилами.
Преследователь осмелел и приблизился — Палатон был полностью уверен в этом, даже не пользуясь помощью приборов. Он наблюдал: за чужим кораблем, зная, что ведет его к смерти, но не представлял себе» как оторваться от преследования.
Рейнбоу продолжал ворчать:
— Скажи, чтобы он убирался.
Идея показалась Палатону неплохой. Он включил связь, поискал подходящую частоту и вызвал чужой корабль.
Ответ пришел немедленно:
— Тезар Недар, мы рады вновь встретиться с вами.
Палатон замер. Миры Хаоса не часто пересекались, и тем не менее Недар должен быть где-то поблизости. Они не встречались уже несколько лет. Недар пользовался расположением императора чуть дольше, чем Палатон. Палатон взглянул на второго пилота.
— Разве здесь идет война?
Ивриец пожал плечами. Несколько пушистых перьев вздыбились от этого жеста.
— Война всегда где-нибудь, да идет.
Палатон вернулся на связь.
— Прошу прощения, но вы говорите не с тезаром Недаром. Это тезар Палатон. Пожалуйста, сохраняйте дистанцию. Везу отходы, возможно загрязнение.
В ответ на это послышались неясные звуки. Связь резко прервалась. Глядя на экран, Палатон увидел, что корабль быстро набирает скорость, презрев всякую осторожность. Неужели они приближаются, чтобы подтвердить контракт… или расправиться с опасным свидетелем? Или же, что хуже всего, им поручено захватить корабль, попытаться завладеть тезарианским устройством и выяснить, в чем его секрет? Такие попытки не раз случались в военное время, когда пропажу кораблей было легче объяснить. Если так, это объясняет, почему они решили, что связались с Недаром. Такую игру чоя не могли себе позволить.
— Рейнбоу, уходи во вторую кабину.
— Палатон…
— Уходи отсюда. Нам предстоит межпространственный прыжок.
Ивриец удалился из кабины, оставляя за собой вылетевший из крыльев пух и мелкие перья. Палатон обернулся, чтобы проверить, действительно ли ушел ивриец.
Корабль завибрировал в ответ на резкую смену курса. Контейнеры в грузовом отсеке тяжело качнулись.
Дрожащий голос иврийца послышался в динамике:
— Палатон, они вооружены.
— Вижу.
— Мы в пределах их досягаемости…
— Тоже знаю, — его глаза и руки были поглощены делом, используя все возможности корабля. Приборы тезарианского устройства были единственным преимуществом перед обычными межпространственными кораблями — причем удивительно полезным преимуществом. Палатон вышел в нужный сектор и теперь ждал только подходящего момента для прыжка.
Предметы перед глазами стали расплываться, в ушах послышался звон. Палатон откинулся в кресле, наблюдая, как аура относительности вытягивается в тонкую нить, а затем вновь возвращается к прежним очертаниям. Прежде, чем выключить экран обзора, он на мгновение взглянул в него — вид Хаоса возбуждал Палатона лучше, чем самое крепкое вино. Щит тут же потемнел, надежно прикрывая корабль.
Голос Рейнбоу был пронзительным от радости:
— Мы оторвались от них!
— Нет, — пробормотал Палатон совсем тихо, так, чтобы его слова нельзя было уловить по связи. — Они потерялись.
Если у них достаточно здравого смысла, они вернутся и вынырнут из Хаоса, оказавшись в неизвестном квадрате, но наверняка свободном. Вероятно, они даже окажутся в известных координатах, хотя и на некотором расстоянии от того места, где проникли в Хаос. Но чем дольше они останутся в Хаосе, тем больше вероятность их гибели. Палатон чувствовал прилив грусти, а не угрызений совести. Они знали, что делают, только почему-то приняли его за Недара…
В этом месте полет сквозь Хаос должен быть недолгим. Палатон поставил таймер, взял томик стихов и принялся читать, пренебрегая попытками иврийца определить их курс и слыша раздраженный визг в динамике.
Он почти дочитал книгу, когда сработал таймер. Пульт управления снова ожил, замигав индикаторами. Приборы давали противоречивые показания, не в силах постичь случившееся обычными методами. Вместо этого Палатон взглянул на панель тезарианского устройства с несколькими приборами и глубоко вздохнул. Он оказался на одном из изгибов Хаоса — только не на том, который чоя прозвали Мотыльком, а на излюбленной им Поющей чоя. Бахдар Пала-тона вспыхнул, давая ему второе зрение и помогая работать рукам. Он устремился к солнцу, которое здесь притягивало корабли с огромной силой, обнаружил его и с неохотой нырнул по изгибу пространства, напоминающему вытянутую шею поющей женщины-чоя — несомненно, она восхваляла Вездесущего Бога.
Он поспешно замедлил ход корабля, не желая расставаться с изгибом, и когда приборы наконец-то стали давать нормальные показания, независящие от путаницы в Хаосе, он увидел, что все в порядке. Выведя корабль на орбиту солнца, он обратился к Рейнбоу:
— Найди траекторию, чтобы сбросить контейнеры. Не хочу залетать слишком далеко.
— Только сбросим их и улетаем, да? — ответил Рейнбоу.
— Я устал, — отозвался Палатон и внезапно почувствовал, что и в самом деле устал. Он захлопнул книгу, сунул ее на полку в кабине и расслабился в кресле. Лоб под роговым гребнем мучительно ныл, и Палатон с отсутствующим видом массировал его, склонившись над большим экранов пульта. Рейнбоу выдал траекторию, и Палатон одобрил ее. Здесь было нечего, опасаться, в этой пустынной системе — солнце сожжет притянутые к нему контейнеры.
Рейнбоу подтвердил сброс контейнеров, и Палатон вывел корабль с орбиты. Он чувствовал скорее, чем видел, как во время их полета нечто огромное, мрачное, неопределенное окружило корабль и исчезло. Он протянул руки к пульту.
— Идем к дому, — произнес он.
Без опасностей ему давно бы все наскучило. Хаос постоянно бросал ему вызов. Чем больше полетов он совершал, тем сложнее они становились, казалось, он делает все больше и больше ошибок, пока в один прекрасный день не ошибется так, что ничего не сможет поделать и исправить. Летная паранойя, так называли это ощущение тезары и все, кто испытал его на себе. К сожалению, она не была мнимой. Раньше или позже Хаос пожирал любого, у кого не хватало силы бахдара, чтобы пролететь сквозь него… пожирал и навечно погребал в своих лабиринтах.
В эту бездонную могилу суждено когда-нибудь опуститься и ему.
Палатон заморгал, чувствуя, как дрожат его руки, и быстро сжал их.
— У меня приборы показывают межпространственное ускорение, — сообщил он иврийцу, по-прежнему сидящему во второй кабине.
Рейнбоу подтвердил его слова. Палатон включил двигатели, почувствовал, как корабль набирает ускорение, и как только его роговой гребень вновь заныл, они вошли в Хаос.
На мгновение щит оставался темным, но Палатон уже знал, что они не одни. Он вспомнил о преследователе-ронине, но приближающаяся к нему аура была совершенно иной. Палатон растерялся, но тут же взял себя в руки.
Он поймал край ауры — психической мешанины боли, растерянности и безнадежности. Палатон размышлял, не исходит ли она от пустынной солнечной системы, ибо такие же мрачные чувства испытывал прежде, чем корабль набрал ускорение. Нет — это их пути пересеклись с другим тезаром, чоя, попавшим в безвыходное положение.
Палатон сделал необходимые изменения курса, сел и открыл бахдар, изучая близлежащие квадраты, дотягиваясь до растерянного пилота. Его бахдар рассыпал искры надежды в темноту, как огненный стержень, исходящий из его нутра. Следи за мной… двигайся за мной… давай же…
Внезапно его одолело удушье, как будто сам мрак вытягивал энергию, но Палатон знал, что это не так. Ему мешал чужой страх. Он удвоил усилия, протягивая незримую нить помощи. Не подымая век, он видел ее — золотистую нить, протянувшуюся по лабиринту Хаоса, закрученную спиралью и устремляющуюся в миры, которые он уже покинул.
