Восстание Персеполиса - Кори Джеймс (бесплатная регистрация книга txt) 📗
В первые годы Союза, официальной доктриной была блокада. Флоты Земли и Марса были сильно повреждены в борьбе против Свободного флота, внимание правительств было направлено то, чтобы восстановить Землю, и чтобы не развалилась инфраструктура. А Лакония никогда активно не угрожала, и поэтому...
- Вы мне говорите, что пропала часть флота, и это никогда не было приоритетом? - спросила Драммер, уже зная ответ - да, именно это он и говорил.
Спящие собаки, не готовые шевельнуться, пока у них все хорошо и спокойно. И укол этого понимания был тем хуже, что эти события, по крайней мере их часть, произошли, пока она была у руля. Она была также виновна, как и любые другие, глупость которых сейчас ее так раздражала.
Изображения, которые пришли из Медины, были сюрреалистичными. Корабль, который вошел через кольцо Лаконии, не напоминал ничего, что вышло в эти врата несколько десятилетий назад. Взрыв, разорвавший Тори Байрона, был похож на один из высокоэнергетических звездных феноменов, о котором человеческое оружие и мечтать не могло. И разрушение рельсовых пушек сопровождалось выбросом гамма-излучения в таких пределах, которые Кэмерон Тур описал как "энергетический эквивалент солнечной вспышки". Выброс уничтожил Шарон Чавес, грузовой корабль, который ждал разрешения от транспортного контроля Медины. Его команда умерла в мгновение ока, и даже он от прямой атаки. Драммер отказывалось принимать реальность этого. Это было слишком большим. Слишком странным. Слишком внезапным.
- Нападавшие отключили ретрансляционную сеть, - сказал Вон, отвечая на какой-то вопрос Сантоса-Баки. - Нет никаких новых сигналов в зону колец, или оттуда. Медина эффективно отрезана.
Драммер сжала кулаки, пока они не заболели. Она не могла позволить своим мыслям блуждать. Не имело значения, как это ее ранило. Союз был атакован, и теперь все зависело от нее. Ей надо было сосредоточиться. - У нас есть записи с траспортника, который был припаркован за вратами. Искажения слишком серьезные, чтобы получить что-нибудь с высоким разрешением, но у нас есть достаточно, чтобы утверждать, что на станцию Медина высажен десант. Мы должны исходить из того, что она захвачена.
- Можем ли мы получить данные через ворота? - спросила Драммер. - Радио достаточно мощное, чтобы пробиться через помехи с обеих сторон? Или узкий луч? Или еще что-нибудь, для доставки сообщений в другие системы?
- Это возможно, - сказал Лаффлин тоном, который подразумевал, что он это возможным не считает. - Но наверняка они будут это отслеживать. Наша схема шифрования не взламывается никакой известной технологией, но перед нами не известная технология. - Он взглянул на сообщение и поднял бровь. - Прошу извинить на минутку. Кто-то видимо ошибся.
Драммер кивнула разрешающе, оставляя внутряка в покое. Когда двери за ним закрылись, она повернулась к Сантос-Баке и МакКахилу.
- Ну, учитывая, что тут только мы, какие есть варианты?
- Если мы сможем найти способ общения с другими системами, мы сможем координировать контратаку, - сказал Сантос-Бака. - Я тут собрал списки ресурсов, которые у нас есть в каждой системе.
- Дайте-ка я посмотрю, - сказала Драммер, и Сантос-Бака перекинул данные на ее дисплей. Более тринадцати сотен ворот, каждое из которых ведет в новую солнечную систему. Почти на всех теперь колонии, от едва функционирующих деревень до научных комплексов, которые выживали практически самодостаточно. Города в пустоте Транспортного Союза, огромные корабли, но она могла вливать атакующие силы только с интервалом, чтобы не потерять их в сбое ворот. Она будет посылать их по одному за раз, чтобы их там перестреляли. Пальцем она прижала губу к зубам, пока та не заболела. Был способ. Должен был быть способ.
Сначала ей надо было разобраться с самыми важными делами. Необходимо было восстановить связь со всеми союзными силами во всех системах. Нужна была какая-нибудь скрытая система ретрансляции, установленная на месте. И, может быть, какой-нибудь финт, который отвлек бы внимание врага достаточно долго, чтобы позволить ей расставить новые ретрансляторы по обе стороны этих ворот, если не вообще всех.
- Мээм, - раздался голос Лаффлина из-за ее спины, - пожалуйста, вы не можете...
Незнакомый голос ответил.
- Да расслабься нахер, Бенедито. Я могу делать любую херню, которую захочу. И кто тут мне говорит, что не могу? Ты?
Старушка двигалась медленно, используя трость даже в мягкой гравитации Народного Дома. Ее волосы были ослепительно белыми и тонкими, и были собраны в пучок сзади у основания шеи. Ее кожа была тонкой как пергамент, но в ее глазах блестел интеллект, который не смогли погасить годы. Она посмотрела на Драммер и улыбнулась с теплотой бабушки. - Камина. Рада видеть тебя. Я прибыла первым рейсом, которым смогла. Как поживает твой брат?
Драммер испытала целый каскад сменяющихся эмоций - удивление от того, что эта женщина здесь, проблеск слабого благоговения, смущение от того, что кто-то назвал ее имя на публике, недоверие к тому, что Крисьен Авасарала - отставная гранд-дама политики внутренних планет - знает про ее брата, и, наконец, твердая уверенность в том, что все чувства, которые она только что испытала, ожидаемы. Больше, чем ожидаемы. Были так задуманы. Все это было манипуляцией, но сделанной так искусно и с такой грацией, что даже знание о ней, не снижало ее эффективности.
- Он в порядке, - сказала Драммер. - Приживление прошло хорошо.
- Отлично, отлично, - сказала Авасарала, опускаясь на стул. - Поразительно, что они теперь могут делать с нейронной заменой. Когда я росла, они больше лажали, чем делали правильно. А пару лет назад, я заменила почти всю периферическую нервную систему. Работает лучше, чем старый хлам, только теперь ночью нога беспокойная.
Сантос-Бака и МакКахил улыбались оба, но в глазах у них была тревога.
- Мээм, - продолжал Лаффлин, - пожалуйста. Мы прервали встречу на середине.
- Потом сможете закончить, - сказала Авасарала. - Президенту Драммер и мне нужно переговорить.
- Я не видела этого в своем расписании, - мягко сказала Драммер. Авасарала повернулась к ней. Тепло исчезло, но интеллект остался, острый и дикий.
- Я была на твоем месте, - сказала старушка. - Единственная из всей человеческой расы, кто была. Что ты чувствуешь в животе, когда пытаешься есть? Как часть тебя кричит все время, пока ты действуешь спокойно? Как чувствуешь вину? Любому, у кого ребенок попадал в больницу, знакомо это дерьмо. Но та часть, в которой вся человеческая история сводится к тому, что ты сделаешь, а у тебя один выстрел? Это только ты и я. И я пришла потому, что я нужна тебе здесь.
- Я признательна...
- За то, что облажаешься, - сказала Авасарала, и ее голос был тяжелее камня. - А я могу это предотвратить. Мы можем продолжать этот разговор в присутствии этих дерьмоголовых бедолаг, или ты можешь закатывать глаза над юмором сумасшедшей старой стервы, за чашкой чая в слегка приватной обстановке. Хочешь, можешь винить в этом меня. Мне без разницы. Я слишком старая, и устала стыдиться.
Драммер накрепко сцепила пальцы. Ее челюсть ныла, и ей пришлось сосредоточиться, чтобы расслабить и разжать ее. Ей хотелось кричать. Ей хотелось пнуть Авасаралу со станции в пластиковом аварийном пузыре, с запиской, прикрепленной к ее трости: "Сначала назначьте встречу". Ей хотелось увидеть, как МакКахил и Сантос-Бака смотрят на нее с обожанием и тревогой в глазах, опасаясь вызывать ее неудовольствие. Но ничего из этого не было вызвано Крисьен Авасаралой. Все это было вызвано тем, что случилось с Мединой.
- Вон, - сказала Драммер. - Не будете так любезны, принести Мадам Авасарале чайник с чаем? У нас перерыв на час или вроде того.
- Разумеется, Госпожа Президент, - сказал Вон. Остальные поднялись со стульев. Сантос-Бака уделил секунду, чтобы пожать руку Авасаралы, прежде чем уйти. Драмер расчесывала подбородок, несмотря на то, что он не чесался, в нетерпении, пока не осталось никого, кроме них двоих. Когда она заговорила, тон ее был осторожным и размеренным.
