Курсантка с фермы. Адаптация к хитрости (СИ) - Грин Агата (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
Очень теплое приветствие, так и веет крепкими семейными узами…
Они заговорили на третьем центаврианском, на том самом, который я учила. Некоторые слова я понимала, но большинство казалось мне тарабарщиной, потому что эти двое стрекотали на нем очень уж быстро.
— Мой избранник Артем! — сказала Милу, указав на Тему.
— Моя избранница Нина. — Ли кивнул на меня.
Я онемела, но быстро поняла, что курсант пошутил, и выдохнула.
Сестра Малейва вздохнула и начала стрекотать еще быстрее, а Ли, напротив, говорил медленно и лениво растягивал слова. Его фразы я более-менее понимала: «Ты передумаешь», «Влюбленность — не любовь», «Уйдешь из Рода — назад не примут».
— Ребята, — встрял Тема, — вы не одни, вообще-то.
Дети Рода Малейв замолкли и одновременно посмотрели на Тему. Милу — с нежностью, Ли — как на никчемную букашку. В этот момент мне стало очень обидно за брата. Он легкомысленный, драчливый и влюбчивый — но это не значит, что он плох.
Выбрав из третьего официального знакомые слова и составив из них предложение, я отчеканила: «Слушать вас интересно, но неприятно».
Лица центавриан вытянулись. Как и у Темы, впрочем.
— Нинка, когда это ты успела? — ошеломленно проговорил братец.
— Простите, — быстро сказала Милу на общем. — Мы немного увлеклись… Я не ожидала, что брат придет.
— Я не ожидал, что ты прилетишь, — парировал Ли.
— Раз у вас терки, мы не будем мешать, — подняв руки вверх, как будто прося пощады, ляпнул Темка. В земном секторе его манера говорить и поведение считались нормальными, но в Военной академии да с центаврианами… Я почувствовала, как кровь приливает к щекам. Люблю брата, но порой мне за него стыдно.
Выделенный для общения час подходил к концу, и я сказала:
— Милу, приятно было познакомиться, но мне пора — порядок такой.
— Мне тоже приятно, Нина.
Я потянула брата за собой, чтобы он больше не попадал под прицел ледяного взгляда Малейва, и еще разок обняла. Нет, не буду я его с Милу разлучать! Судя по всему, девушка не просто так рвется покинуть Род…
Центаврианка «тепло простилась» с Ли (то есть смерила ненавидящим взглядом и отвернулась), взяла за руку избранника и прошла через проходную к ее личному аэрокару.
Я смотрела, как они усаживаются, машут мне руками из окна, а потом взмывают в небо и исчезают в нем черной точкой. Смотрела и тосковала… А потом повернулась к Малейву:
— Хорошая у тебя сестра.
— Не могу сказать того же про твоего брата.
— Потому что хорошее ты можешь говорить только о себе! — не удержалась я от шпильки. Поведение центаврианина не на шутку меня взбесило. Сам-то он не против развлечься со мной, даже особую тактику выдумал по завоеванию, а сестре не позволяет. Вот он, сексизм в действии! А еще шовинизм и расизм!
Темнело, и начала зажигаться подсветка. Малейв в этом искусственном свете казался зловещим, на лице его появились тени, а глаза стали казаться черными. Черты лица и те обострились. Пожалуй, он такой «острый» и есть — может порезать, а может и убить.
Даже рядом не хочется находиться.
Я дошла до одноместного кара, на котором приехала, но Малейв умудрился оказаться там раньше меня. Ли задал маршрут, и кар покатил в родной гараж. Я сложила руки на груди и поджала губы. Так и хотелось назвать его подонком, и я с трудом сдерживалась.
— Прокатимся в двухместном каре, — предложил он, и набрал что-то на инфо-браслете. — И, предвосхищая твой вопрос — у меня есть допуск на использование любых каров в академии.
В самом деле, скоро к нам подкатил двухместный кар. Ли провел инфо-браслетом над сканером.
— Залезай.
— Я прогуляюсь.
— Нина, я тебя не съем, — снисходительно произнес курсант, но глаза у него блеснули.
— Конечно, ведь я тебе не по зубам.
— До женской казармы далеко. Садись. Нам нужно поговорить.
Если сяду — придется терпеть его присутствие. А если не сяду, выставлю себя полной дурой, да еще и трусливой. Я залезла внутрь, разгладила юбку и уставилась на панель управления так, как будто ничего более интересного в мире не существовало. Ли залез следом, задал пункт назначения, и мы поехали.
— Я не хочу, чтобы Милу входила в вашу семью, — начал разговор Ли.
«Надо же? Не хочешь? А другу своему говорил, что тебе все равно и сестренку не жаль, и в вашем Роду еще много драгоценностей».
— … Твой брат для нее — как домашнее животное. Поначалу он будет ее забавлять, а потом надоест. Не получится из него достойного спутника жизни. Кто, как не ты, знает Артема лучше?
Малейв приводил еще много разумных аргументов против этого союза, и со многими я мысленно соглашалась. Он начал клонить к тому, что я должна убедить Тему не встречаться с Милу, ведь меня-то он послушает, я ему ближе, чем Ли — Милу. Я кивала с серьезным видом, поддакивала, а под конец, когда кар остановился у моей казармы, сказала:
— В нашей семье есть правило — не встревать в личную жизнь друг друга. Поэтому отговаривать я его не стану.
Ли усмехнулся.
— Как у вас просто.
— А у вас разве нет? — с невинным видом спросила я. — Разве каждый центаврианин не имеет права покинуть Род по собственному желанию? Или вы с родственниками обращаетесь, как с беженцами — полезных оставляете, а бесполезных вышвыриваете?
Малейв побледнел. Причем резко, как будто его облили белой краской. Я поняла, что попала в больное место, и поспешила выйти. Да только не может скорость младшей сравниться с реакцией старшего! Курсант перехватил меня за талию, вынуждая усесться обратно на сиденье, и прижался всем телом; его дыхание опалило мою щеку.
Я растерялась. Интуиция говорила сразу о возможном убийстве и о возможном изнасиловании, инстинкт самосохранения требовал немедленно начать защищаться, а разум констатировал, что защита в данном случае бесполезна и лучше не рыпаться. Логика справедливо замечала, что в Военной академии он не посмеет причинить мне вреда.
Малейв тяжело дышал, и держал крепко. Я считала удары своего сердца и недоумевала, почему так жарко. В голову настойчиво лезли страшилки про срывы старших…
Центаврианин медленно разжал пальцы и еще медленнее, с большим трудом, как будто преодолевая притяжение, отстранился.
— Иди.
Стоит ли упоминать, что из кара я выскочила очень быстро?
Глава 12
Наша команда собиралась все в той же комнате досуга. Там мы пытались проходить тесты, прорабатывать сложные ситуации и непредвиденные обстоятельства, которыми нас должны были непременно озадачить во время игры. Почему пытались? Да потому что Круек требовала одного, Тулл — другого, Экри — третьего, а мы с Динри Ридисом вскоре плюнули на командирские замашки этих троих и начали готовиться вдвоем. У нас были общие черты: мы принадлежали к младшим расам и уступали остальным в силе. Динри стал чемпионом с помощью своей наблюдательности, а я — находчивости. На этом выехать мы хотели и в играх; жаль только, капитанша нашей команды Круек и слушать не хотела наши предложения.
Еще и Солд не давал спуску: после его тренировок у меня тряслись руки-ноги, а еще тянуло спину, как у бабки, разменявшей третью сотню, долго не сходила краснота с лица. Но хуже всего было то, что во время этих самых тренировок Солд доводил меня до белого каления своими замечаниями.
— Ветрова, запрыгивай! Запрыгивай, как на лучшего самца в своей жизни! — орал он, когда я взбиралась на стенку с выемками и углублениями. Вспотевшие руки так и соскальзывали с выемок.
— Если не запрыгнешь, останешься без самца, Ветрова!
— Видать, ей больше самки нравятся, — заметила щурившаяся Круек, которая давным-давно прошла эту стенку. Рядом с ней стояли парни, и они тоже не могли скрыть улыбок. Ридис единственный молча выражал сочувствие.
Лейтенант что-то негромко сказал. Все громко рассмеялись, и я соскользнула.
На самом деле, на стенку я бы залезла с первого раза. Подростком я бегала в джунгли с братьями, несмотря на мамины запреты, и научилась отменно лазать, прыгать, плавать, бегать — разве что драться не умела. Притворяться неуклюжей вошло у меня в привычку с того дня, как я узнала от однокурсниц, что лейтенант женат на своей работе и ему всего полсотни.
