Комарра - Буджолд Лоис Макмастер (книги полностью TXT) 📗
А флот Тьена вернулся с убытком четыре к одному.
Унаследованных им двадцати пяти тысяч, собранных Катрионой четырех тысяч, его личных сбережений и тощего пенсионного вклада едва хватало, чтобы выплатить две трети долга. А он еще к тому же и просрочил выплаты, судя по разъяренным посланиям кредиторов, собранным в файле. Так что, когда он кричал Судхе, что ему необходимы немедленно двадцать тысяч марок, Тьен вовсе не преувеличивал. Она не удержалась и подсчитала, за сколько лет она сможет наскрести двадцать тысяч, если будет экономить на хозяйственных нуждах.
Какой кошмар! Его можно даже пожалеть.
Если не считать маленькой проблемки происхождения этих волшебных первых сорока тысяч.
Катриона выпрямилась и потерла занемевшее лицо. У нее было жуткое ощущение, что она может просчитать скрытую часть цепочки. Эта явно сложная и глубоко зарытая финансовая афера в департаменте Проекта Терраформирования не была задумкой Тьена. Все его прошлые нечестные поступки были мелкими: невозвращенная неправильно выданная сдача, небольшие приписки в расходных ордерах, обычные проступки, которые совершает практически каждый взрослый человек в минуту слабости. Но Тьен никогда не крал. Судха работает здесь уже пять лет. Значит, это наверняка доморощенное комаррское преступление. А Тьен, только что назначенный главой департамента сектора «Серифоза», должно быть, что-то пронюхал. И Судха купил его молчание. Итак… барраярский предшественник Тьена тоже брал взятки? Задачка для Имперской безопасности.
Но Тьен явно прыгнул выше головы и наверняка это понимает. Отсюда и игра с акциями торгового флота. Если бы флот принес прибыль четыре к одному, а не наоборот, то Тьен смог бы вернуть полученные от Судхи деньги, выплатить долги и вырваться из сетей. Может, такие панические мысли и сидели у него в голове?
И если бы ему повезло – то воплотились бы они в реальность?
И если бы Тьен, как фокусник, вытащил из шляпы сто тысяч марок и рассказал, что заработал их на акциях торгового флота, ты стала бы задавать вопросы об их происхождении? Или прыгала бы от радости и считала его непризнанным гением?
Она сидела скрючившись. У нее болело все: спина, руки, ноги, шея, голова. Болело сердце. Глаза ее были совершенно сухими.
Фор-леди должна быть верной своему супругу. Даже в измене, даже в смерти. Шестая графиня Форвейн последовала за своим мужем и сидела под клеткой, в которой он висел, приговоренный к голодной смерти за участие в Селитряном Заговоре. Объявив голодовку протеста, она умерла на день раньше него от истощения. Великая трагедия, на ее основе поставлена одна из лучших кровавых мелодрам из истории Периода Изоляции. Есть даже видеофильм, хотя в этой версии супруги умирают одновременно, как после совместного оргазма.
Значит, у фор-леди своей чести нет? Разве до появления Тьена в моей жизни я не была цельной личностью?
Да, и я променяла это на клятвы. Что-то вроде того, что поставить деньги на один флот.
Если бы Тьен был охвачен какой-нибудь политической страстью, пусть и неверной, например, встал бы на сторону Фордариана во время последнего дворцового переворота, если бы он следовал своим убеждениям, то она, возможно, последовала бы за ним добровольно. Но то, что он сделал, не имеет никакого отношения к убеждениям, и назвать это трагической ошибкой тоже нельзя.
Это банальная глупость, помноженная на коррупцию. Это не трагедия, это фарс. И в этом весь Тьен. Но и сдав больного мужа властям, чести тоже не восстановишь.
Если я стану еще меньше, стараясь быть ниже него, то скоро исчезну вовсе.
Но если она не фор-леди, то кто же? Шаг в сторону от клятвы быть рядом с Тьеном – шаг во тьму, где можно потерять себя самое вообще.
Но есть, как они говорят, одна открытая форточка. Если она уйдет до того, как разразится скандал, прежде чем чудовищная правда выплывет наружу, то ведь тогда не будет считаться, что она покинула Тьена в годину бедствий, верно?
Спроси свое сердце воина, женщина. Дезертирство в ночь перед битвой лучше дезертирства в разгар битвы?
И все же если она не уйдет, то станет косвенно причастна к этому фарсу. Только незнание есть невинность, есть благо. А знание… все что угодно, только не сила.
Никто ее не спасет. И никто не может спасти. Даже прошептать «помогите!» означает обречь Тьена на уничтожение.
Она долго сидела молча, неподвижная как статуя.
Глава 8
Капитан Тумонен договорился о встрече с Майлзом и Тьеном в холле дома, где жили Форсуассоны, а не в помещении департамента Проекта Терраформирования. Казалось бы, элементарная вежливость, но Майлз по этому поводу не обманывался ни секунды. Судя по всему, Имперский Аудитор таки получит телохранителя, хочет он этого или нет. Майлз чуть ли не с нетерпением ожидал возможности понаблюдать, какие чудеса невидимости будет демонстрировать эта жертва вежливой изобретательности Тумонена.
На станции Майлз воспользовался возможностью запихнуть Тьена в другую машину, заявив, что ему нужно обсудить с Тумоненом дела. Несколько ранних пассажиров сели вместе с администратором, и Тьен уехал. Но как только очередная пара комаррцев, и так мнущаяся при виде зеленой имперской формы, приблизилась достаточно, чтобы разглядеть Глаза Гора в петлицах капитана, то мгновенно передумала присоединяться к маленькой группе Майлза.
– Вы всегда ездите в одиночестве? – поинтересовался Майлз у Тумонена, когда кабина закрылась и машина двинулась вперед.
– Когда я в мундире. Действует как чары, – чуть улыбнулся Тумонен. – Но если хочу подслушать, о чем болтают серифозцы, то всегда езжу в гражданке.
– Ха. Так в каком состоянии библиотека Радоваша нынче утром?
– Я ночью отправил гвардейца из взвода охраны отвезти ее в штаб-квартиру в Солстисе. Солстис в трех временных поясах от нас. Сейчас их аналитик уже приступил к работе.
– Отлично. – Майлз выгнул бровь. Взвод охраны? – Хм… А какова численность отделения Имперской безопасности Серифозы, капитан Тумонен?
– Ну… Я, мой секретарь сержант и два капрала. У нас есть база данных, мы переправляем сведения в штаб-квартиру и оказываем помощь всем следователям, которых присылают из центра. И еще мой заместитель, лейтенант, который командует взводом гвардейцев, охраняющим консульство в Серифозе. У него в подчинении десять человек.
Имперский советник – так в виде реверанса туземцам титуловали барраярского вице-короля Комарры. Прибытие Майлза инкогнито избавило его – или он пожелал считать, что избавило, – от вежливого звонка представителю советника в Серифозе.
– Всего десять человек? Круглосуточно? Всю неделю?
– Боюсь, что так, – криво ухмыльнулся Тумонен. – В Серифозе мало что происходит, милорд. Это был один из наименее активных куполов во время Восстания, и здесь царит традиционная политическая апатия, которую здесь с тех времен культивируют. Из этого сектора оккупационные войска вывели в первую очередь. Один из моих комаррских родственников с пеной у рта доказывает, что дома в центральной секции купола до сих пор не подверглись реконструкции лишь потому, что предыдущее поколение не догадалось сделать так, чтобы имперские силы сровняли их с землей. – Этот старый квартал как раз виднелся вдалеке, когда машина достигла верхней точки дуги, прежде чем нырнуть в следующий туннель. Они скользнули вниз к следующему сектору.
– И все же… апатичные или нет, как вы справляетесь со всеми делами?
– У меня есть фонд для платных осведомителей. Мы платили им, так сказать, по факту, пока я не узнал, что, когда у них нет ничего интересного на продажу, они это сами выдумывают. Так что я сократил их численность вдвое, оставшихся, самых лучших, посадил на зарплату. Мы встречаемся раз в неделю, я даю им задания, и мы с ними немного сплетничаем о том о сем. Я пытаюсь сделать так, чтобы они считали себя гражданскими аналитиками, а не доносчиками. Это значительно улучшило качество и достоверность поставляемых ими сведений.
