Спираль - Ливадный Андрей Львович (серия книг .txt) 📗
Осыпь бетонных обломков закончилась торчащей из-под нее рубкой «Хоплита». Обзорный триплекс кабины был выбит прямым попаданием снаряда, изнутри серв-машины сочился едкий желтоватый дымок.
Чуть ниже, на уровне засыпанного обломками выхода из здания, лежало разорванное миной тело лейтенанта Дугласа.
В этот момент Полынин заплакал... первый раз обжигающие слезы сами собой вдруг брызнули из глаз, и не было сил удержать их – солоноватые капли тонкими змейками сбегали по щекам, прокладывая извилистые дорожки в копоти и засохшей крови...
Упираясь из последних сил, он дотащил Сытникова до выхода из здания.
Модуль стоял метрах в пятидесяти от диспетчерской башни, которая со стороны выглядела как пирамида, сложенная из накренившихся плит перекрытий и крупных обломков стен, застрявших между ними.
– Ну что смотрите! – заорал Антон на двух санитаров, топтавшихся подле откинутой рампы модуля. – Сюда давайте, с носилками, суки полусонные!
Когда Пашу укладывали на носилки, он вновь ненадолго пришел в себя.
– Антон... Ты только не дай им себя убить, ладно?.. – вдруг негромко произнес он.
Полынин склонился над ним, порывисто сдернул с шеи свой посмертный медальон с записанным на тонкой стальной пластине генетическим кодом и протянул его Паше вместе с фотографией, где они снялись вдвоем, на фоне выщербленной пулями стены диспетчерской башни.
Павел сжал обе вещи в кулаке и смотрел на Антона все время, пока носилки несли к модулю.
– Паша, ты не умрешь! – не выдержав, закричал ему вслед Антон. – Я найду тебя, обещаю!..
Когда эвакуационный модуль, забрав десятерых раненых, взлетел, Антон еще минут пять стоял на площадке перед горой битого бетона, которая несколько часов назад была башней диспетчерского контроля.
Приказ командира «Светоча», который ему передал пилот модуля, был коротким: собрать весь личный состав и удерживать стартопосадочное поле до подхода подкреплений с борта тяжелого крейсера «Апостол Петр».
Антон оглянулся вокруг и понял, что стоит совершенно один.
Один.
ОДИН...
Может, кто и остался в живых, но рядом не было никого. Кому передавать этот приказ, кто будет его исполнять?
Антон не знал этого. Он не хотел думать над этим. Он смертельно устал. Вытаскивая Пашу, он не взял своего автомата и теперь отчетливо понял, что не полезет наверх этой страшной пирамиды, мимо засыпанного «Хоплита», мимо разорванного миной тела лейтенанта Дугласа...
Развернувшись, он пошел к приземистому зданию погрузочного терминала, куда накануне боя лейтенант отправил нескольких бойцов с пулеметом и куда, по его же словам, ушел Кашперо.
Позже, валяясь на койке госпиталя и вспоминая те страшные часы, Антон так и не смог ответить самому себе на вопрос: почему он не оглянулся вокруг несколькими минутами раньше, не понял, что остался один и не улетел вместе с Пашей, на борту эвакуационного модуля?
На этот вопрос не было ответа. Так сложилась судьба...
...Войдя в сумеречное полуподвальное помещение терминала, он сразу увидел заложенное мешками с песком окно, установленный на треноге станковый пулемет с практически нетронутым боекомплектом и понял, что бойцы, посланные сюда, отступили, когда между двумя близко расположенными терминалами поднялся ураганный огонь.
Подойдя к окну, он попробовал, как перемещается на треноге пулеметный ствол, и выглянул в амбразуру, аккуратно выложенную из мешков, набитых оранжевым песком планеты Хабор.
По площади, низко пригибаясь, двигалось человек пятьдесят ганианцев, в сопровождении двух планетарных машин.
Они шли на штурм молчаливой пирамиды, среди нагромождения обломков которой в данный момент держали оборону лишь трупы, во главе с мертвым лейтенантом Дугласом.
Антон прижался щекой к холодному прикладу, поймал в прорези прицела крайнего в цепи ганианца и нажал гашетку.
Пулемет заработал, зло, ритмично, выкашивая пространство площади беспощадным огнем. Промахнуться с такой дистанции по группе в пятьдесят человек было попросту невозможно, тела расшвыривало ударами крупнокалиберных пуль, словно манекены. Антон стрелял, окаменев от напряжения, не в силах отпустить теплую гашетку, пока башня ближайшего к нему планетарного танка не повернулась в его сторону и не плюнула огнем прямо в амбразуру...
Глава 5.
Аллор. Ночной клуб «Орфей». Спустя десять лет после событий на Хаборе…
На несколько минут в номере дорогого борделя наступила звонкая, гнетущая тишина.
– Я искал его после Хабора... – наконец произнес Антон, не поднимая головы. – Искал и не нашел!.. – Он вытащил из кармана пальто сигареты, прикурил сам и положил пачку на стол. – Я обшарил все госпиталя, реабилитационные центры... Нигде, никто не слышал про Павла Сытникова. Он никуда не поступал. В конце концов, мне сказали, что тот эвакуационный модуль был сбит ганианцами!..
– Не сбит, а захвачен, – негромко уточнила Сара, потянувшись к сигаретной пачке.
– Где он сейчас? – глухо спросил Антон.
– Не знаю, – коротко ответила она, прикурив. – По-прежнему в плену.
Скупые слова резали его, как горячий нож затвердевшее масло, легко проникая в душу, заставляя одну за другой распадаться те защитные оболочки, которые так тщательно выстраивал Полынин на протяжении долгих десяти лет...
Пытаясь как-то смириться с услышанным, Антон несколько минут сидел, хмуро глядя в пол, но воспоминания, так долго хранимые в тайниках души, уже вырвались наружу, заставляя вновь переживать события последних лет...
...Казалось, что с того момента, как их вытащили с проклятого Хабора, прошла бездна времени, все отболело, забылось, оставив после себя лишь стойкую, непреходящую неприязнь к людям определенного сорта... но нет, стоило затронуть эти воспоминания, и они тут же вернулись, во всех своих страшных подробностях, словно все происходило только вчера...
Оказывается, ничто не кончилось тем пасмурным утром, когда остатки разбитых десантных подразделений были эвакуированы с планеты на борт тяжелого крейсера «Апостол Петр». Хабор зачищали, выкуривая оттуда остатки банд ганианцев, уже без него – для рядового Полынина война завершилась еще одним ранением и окончательной потерей сознания, спустя сорок минут после того, как планетарный танк выстрелил по амбразуре пакгауза... А для других? Для Паши, например, если его мать утверждает, что он до сих пор в плену у этих скотов?..
