Город бездны - Рейнольдс Аластер (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Ему было десять. Они с отцом шагали по вогнутому полированному полу грузового отсека, подошвы их сапог поскрипывали. Внизу, в глубине ослепительно блестящей поверхности, перевернутые вверх ногами, шли их темные двойники — мужчина и мальчик, которые вечно карабкаются по идеально ровному склону воображаемого холма.

— Мы выйдем из корабля? — спросил Небесный.

Тит посмотрел сверху вниз на сына.

— Почему ты так думаешь?

— Иначе бы мы сюда не пошли.

Тит промолчал, но возразить было нечего. Небесный еще никогда не бывал в грузовом отсеке — даже во время недозволенных прогулок с Констанцой по запретной территории «Сантьяго». Небесный помнил тот день, когда она взяла его поглядеть на дельфинов, помнил постигшее его наказание и то, что за этим последовало: вспышку света и бесконечно долгое одиночество, когда он сидел взаперти в детской, в холоде и кромешной темноте. Сейчас ему казалось, что это случилось очень давно. Однако кое-чего он не понимал даже сейчас. Отец, невзирая на все просьбы, отказывался объяснить, что же все-таки произошло в тот день. Это не было просто упрямством или стремлением избежать боли от воспоминаний о гибели матери Небесного. Мальчик еще не знал, что это называется «избирательная цензура» — более тонкий метод запрета на информацию, нежели простое замалчивание. Взрослые не притворялись, будто забыли тот день, когда корабль вдруг стал темным и холодным. Но никто не желал обсуждать события, которые так ярко запечатлелись в памяти Небесного.

После долгого томительного ожидания — теперь он знал, что это длилось несколько дней, — взрослые наладили систему освещения. Одновременно заработали воздухообменные установки, и Небесный снова услышал слабый гул — такой привычный, что прежде он даже не обращал внимания. Позже отец рассказал ему, что все это время они дышали не восстановленным воздухом, а обычным. По мере того как полторы сотни взрослых и детей выдыхали углекислый газ и поглощали кислород из атмосферы корабля, воздух постепенно становился все более затхлым. Еще несколько дней — и начались бы серьезные проблемы, но тут воздух посвежел, а потом корабль постепенно «отогрелся», и вновь можно было ходить по коридорам, не дрожа от холода. Вспомогательные системы корабля, отключенные на время аварии, неохотно начинали работать. По «хребту» снова забегали вагонетки, развозя оборудование и техников. Теперь можно было запрашивать ранее молчавшие информационные сети корабля. Однако Небесный даже не заметил, как они перешли с аварийных пайков на привычную пищу.

И никто из взрослых не хотел сказать, что же все-таки произошло.

Наконец, когда на борту восстановилась привычная жизнь, Небесный ухитрился проскользнуть в свою детскую. Комната снова освещалась, но, к его удивлению, все осталось в том виде, в каком он ее оставил, — и даже Клоун находился в той же странной позе, что и в момент вспышки. Небесный подкрался поближе и принялся исследовать своего друга. Теперь он видел, что Клоун был просто узором из крошечных цветных квадратиков, которые покрывали стены, пол и потолок детской. Этот движущийся калейдоскоп собирался в нечто осмысленное только в той точке комнаты, где стоял Небесный. Казалось, что Клоун физически присутствовал в комнате, а не был просто нарисован на стене. Небесный увидел его ноги, изображенные на полу, — странно искаженные, они смотрелись абсолютно реальными, стоило мальчику вернуться на прежнее место. Если бы его взгляд двигался быстрее, чем цветные квадратики, этот трюк был бы разгадан. Но Клоун всегда намного опережал Небесного. Целых три года мальчик не сомневался, что Клоун реален, хотя тот не мог ни к чему прикоснуться и сам оставался «неприкасаемым».

Его родители переложили ответственность на иллюзию.

Но сейчас… Он был охвачен горячим порывом всепрощения, устрашен необъятными размерами грузового отсека и тем, что его ожидало, — и эти мысли просто вылетели у него из головы. Отсек казался еще больше из-за того, что они были здесь совсем одни, окруженные пятном света, которое двигалось вместе с ними. Границы помещения скорее угадывались по силуэтам грузовых контейнеров и вспомогательных механизмов, которые отступали в темноту по всей длине арочных переходов. Рядом замерли летательные аппараты. Вот одноместный буксир, вот «помело» — эти предназначались для полетов вблизи корабля… А вот летающие кэбы с герметичными кабинами, на них можно добраться до других кораблей Флотилии. Такой вагончик позволял совершить аварийную посадку на планете с плотной атмосферой, но вернуться в космос уже не мог. Крылатые шаттлы-дельталеты для многоразовых спусков на поверхность Конца Путешествия были слишком велики, чтобы поместиться в отсеках «Сантьяго», и пристыковывались снаружи. Увидеть их могли только те, кто работал на корпусе корабля в составе дежурных команд, — как его мать перед смертью.

Тит остановился возле одного из маленьких кэбов.

— Ну вот, — произнес он. — Мы выйдем наружу. Думаю, тебе пора увидеть вещи в реальном свете.

— Какие вещи?

Вместо ответа Тит приподнял манжету униформы и спокойно произнес в наручный браслет:

— Обеспечьте экскурсионный транспорт 15.

Приказ был выполнен немедленно, без запроса о полномочиях. Кэб с клиновидным корпусом, мигая огнями, появился из темноты и приоткрыл дверь кабины на мягких шарнирах. Поддон, на котором он был установлен, повернулся, подавая дверь поближе и выравнивая вагончик на направляющей колее. Из отверстий по бокам кэба заструился пар, и Небесный услышал, как где-то в глубине корпуса нарастает рев турбин. Несколько секунд назад эта машина была мертвым куском гладкого металла, но теперь ее наполняла могучая, еле сдерживаемая сила.

Он потоптался у двери, но отец махнул ему рукой.

— После тебя, Небесный. Иди вперед и займи место слева от пульта управления. И ничего там не трогай.

Небесный запрыгнул внутрь. Пол под ногами ощутимо вибрировал. В кабине оказалось куда более тесно, чем казалось снаружи — корпус был обшит мощными слоями брони. Мальчику пару раз приходилось пригибаться, чтобы не задеть макушкой хрящевидные переплетения внутренних трубопроводов, прежде чем он добрался до пульта. Наконец, угнездившись в кресле, он занялся вороненой стальной пряжкой, чтобы потуже пристегнуть ремень безопасности. Перед ним мерцал дисплей, по холодному бирюзовому экрану непрерывно ползли цифры и замысловатые диаграммы. Выше изгибалось прозрачно-золотистое лобовое стекло. Слева от дисплея — панель управления: аккуратные рычажки, переключатели и джойстик с черной рукояткой.