Наемник №300 (СИ) - Андросенко Александр Дмитриевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Киану развалился, раскинув руки, на спине, а Дис, положив голову ему на грудь, сказала:
— Ты мне тоже сразу понравился. Такой… сильный, большой, уверенный в себе… Хотя и очень молодой. Наши… Наши не хотели тебя слушаться, — Тейлор, который собирался вздремнуть, удивленно приоткрыл глаза. — Но генерал Лю и некоторые офицеры сказали, что если Сергей назначил тебя командиром, то надо. Но я… готова была тебя слушаться сразу, как увидела, — она протянула руку вниз его живота. — Слушаться во всем, что бы ты ни сказал или сделал…
— Дай немного отдохнуть, малышка! Я же не робот! — простонал Киану.
— Зачем? Я же вижу, что тебе нравится! Лежи, я сама… — и она уселась на член, уже поднятый из беспамятства ее рукой. — Х-хи-и-и-и…
В отличие от Киану, сама она двигалась медленно, буквально наслаждаясь каждым сантиметром пениса, входящим и выходящим из нее. Ладошками она уперлась ему в грудь, периодически впиваясь небольшими коготками в кожу. Киану какое-то время лежал неподвижно, но потом начал двигаться навстречу — ему хотелось проникнуть как можно глубже, упереться головкой во что-то дрожащее и мягкое внутри, от чего прикрытые глаза Дис начинали трепетать, а губы повторять корейские слова. Во время очередного такого движения она коротко вскрикнула, резко опустилась и упала грудь Киану. Гладя что-то шепчущую девушку, он подумал, что надо хоть немного, но подучить корейский. Вон, Кер за два занятия достучался до бойцов.
Дис снова зашевелилась, и Тейлор мысленно вздохнул. Похоже, девчонка была ненасытной.
Глава 8. Мятеж
Глава 8. Мятеж
Светлана не успела даже допить "трешку", как ожил комм и чертов безопасник вышел на связь:
— Код восемь-триста, — сказал он. — Выбирайся, или уб… — комм опять умер. Возможно, вместе с тем, кто говорил.
Мозг, обдолбанный кровью с адским процентом содержания спирта, соображал медленно, но финальный стакан она так и не выпила. Вместо этого сказала:
— Вот бл@дь! — расстегнула кобуру станнера и, пошатываясь, пошла в ванную.
Семь таблеток универсального антидота. Три витаминки. Блистер боевой химии в карман. Пока пить нельзя, антидот действует четыре минуты. Достать вибронож и бластер из специального сейфа по коду 8-300. Взять так же карту доступа и три запасных батареи. Нажать тумблер удаления всех кодов. Готово.
Четырнадцать секунд. Отставание от норматива спишем на алкоголь. Да и хер с ним, три секунды не отставание, а задержка. По коду, активированному безопасником, единственным живым существом, которое могло пользоваться оборудованием корабля, становился Наемник. Существовало считанное количество известных случаев его активации — восемь, и из них семь закончились смертью Наемника. Но при этом было подавлено семь мятежей в самом зародыше, а корабли не были угнаны пиратами. Просто после того, как корабль выходил из прыжка(а мятежи обычно в нем и совершались), выжившие мятежники покидали неработающее судно. К сожалению, восьмой случай был еще печальней — Наемника взяли в плен и заставили делать то, что необходимо было мятежникам. Так что выполняй норматив или не выполняй — толку немного. Гораздо важнее подождать четыре минуты и не кидаться к двери. А соблазн был.
Если это был подготовленный мятеж, а не спонтанный, то у нее был шанс спасти двух даунов-безопасников, что ее охраняли, вскрой она дверную панель. Да, скорее всего, их кто-нибудь контролировал. Успели ли они устранить его, получив сообщение о мятеже? Светлана прокралась к двери все более твердым шагом и прижалась к ней ухом. Тихо.
Потом раздались удары:
— Наемник, откройте, поступило сообщение о мятеже, мы поможем вам защищаться! — громко крикнул кто-то в коридоре.
Ему вторил другой голос:
— Михайлова, открывайте, надо объединиться!
— Или нас убьют! — поддержал его третий.
"Вот тебе и ответ, — подумала она. — Человек, не знающий корабельного расписания наизусть, уже бы открыл и был убит или попал в плен".
— Открывайте, Наемник, одна вы не сможете выжить! — кричали из коридора.
Михайлова отошла от двери и осмотрела комнату. Даже если их там всего трое — победить троих стрелков, знающих, кого ждут, было практически нереально. Тем более, что они вполне могли бы быть и в бронекомплектах. Справиться с безопасниками — не так просто. Это лучшие бойцы, отобранные и специально обученные из опытных космодесантников. Михайлова и сама была не последней на курсе, но вступать в перестрелку смысла не было. Да и не факт, что их там всего трое.
Светлана села за стационарный комм, вызвала инженерную схему корабля и принялась изучать. Удары в дверь становились все мощнее и чаще.
— Они прожигают переборки, Наемник, нам надо объединиться! Нас убьют, а потом примутся за вас! — голосили за дверью с настоящим артистизмом. В голосе явно была слышна паника.
Михайлова злобно оскалилась, жадно впитывая глазами техническую информацию. Пусть сдохнут, твари. Внутренний секундомер отсчитал четыре минуты. Антидот должен перестать действовать. Светлана потратила еще двадцать секунд на изучение голограммы, пока распечатывала блистер, глотала таблетку у запивала водой. Все. Пора.
Она выключила комм, достала вибронож и подошла к неприметной панели над откидывающейся койкой. Быстро провела по стене, намечая контур. Аккуратно, не торопиться. Толщина стены — семь миллиметров комбинила. Плевое дело, если не сломать нож.
Из коридора раздалась короткая очередь, мат и еще короткая очередь. Похоже, паникер не играл, но Светлана не испытала ни малейшего угрызения совести от того, что оставила безопасников на произвол судьбы. Тем более, что они продолжали голосить, а очереди прекратились. Станнер только называется безопасным оружием, попадание из него точно так же выключает противника из боя, как пуля или луч бластера.
— Наемник, Михайлова, твою мать! Открой, безумная, ты сука! Мы тут сдохнем у тебя под дверью! Они со второй стороны переборку режут! — орали ей все те же, в три голоса.
— Код в каюту вашего начальника — триста-девятнадцать! — ответила она.
За дверью раздались маты, угрозы ее девственности и жизни. Светлана в ответ дорезала люк в техническую шахту, сбегала за водой в ванну и полила оплавленные края. Вернулась к комму, еще раз проверила направление и ход шахты. Из коридора раздались звуки перестрелки, мат и вой раненых.
Конечно, клаустрофобией она не страдала. Просто такая огромная тушка, как у нее, имела все шансы застрять в крошечном туннеле, созданном для карликов вроде Кера. Забавно будет, если кто-нибудь наугад выстрелит в темноту и сожжет ее, застрявшую в первом же повороте. Так, не думать об этом! Светлана просунула плечи в техническую шахту, проползла три метра и замерла, сжимая и разжимая кулаки, пытаясь подавить подступающую панику. Никакой клаустрофобии нет! Надо просто проползти по тесному и неосвещенному коридору триста сорок семь метров. Пошла, не лежать! Там люди, которые тебя ненавидят, пытаются выиграть пару минут не для того, чтобы ты ныла от того, что папа снова закрыл тебя в туалете.
Светлана поползла, старательно сдерживая эмоции и мысли, рвущиеся наружу. Хотелось выть, как первую секунду, когда она увидела этот чертов туннель на голограмме. "Слишком большая для гимнастики!" — сказали отцу в семь лет, когда Михайлова переросла других детей на полторы головы. "Слишком непоседливая для шахмат!" — сказали ей в двенадцать, когда она снова и снова слишком торопилась, форсируя события в партиях. И гимнастику, и шахматы Светлана в детстве обожала. Но с ними же были связаны и ее главные провалы. И лишь разбивать другим головы и ломать конечности у нее получалось с каждым годом все лучше и лучше.
Какой смысл было наказывать ребенка за то, что от него не зависит? Светлана не была виновата в том, что выросла такой огромной. Но почти сутки в полной темноте и изоляции сделали свое дело. Она стала бояться оказаться там снова. Второй опыт, когда на соревнованиях по шахматам она стала предпоследней, только закрепил этот страх. Двигайся, сука, не ной. Вот сюда, вначале левое плечо. Руку вытяни, уцепись за следующий поворот. Вот и пригодились длиннющие рычаги… Тащиииии… Светлана всхлипнула, и влезла — таки в начало Z-образного поворота, дугой выгнувшись в спине. Пройти она его могла только так, загнувшись это же самой буквой. Тесно, очень тесно. Шевелись, позвоночник не стальной. Она вцепилась во второй угол второй рукой и, сдирая кожу на спине, протащила себя дальше. Нормально, поместилась. Давай, не ссы, это пот течет, а не то, о чем ты подумала. Просто он разъедает царапины, поэтому такая боль.
