Безмолвная рябь (СИ) - Костенко Алексей (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗

— Доктор Уитли! Рад вас видеть. Как добрались? — Аш помнил, что Оскар Уитли совершенно не переносит авиаперелеты.

— Чудесно, просто чудесно, если бы не этот постоянный контроль безопасности.

Аш кивнул, непроизвольно бросив взгляд в сторону входа. Несмотря на грамотную организацию пропускных пунктов, ему пришлось простоять более сорока минут, прежде чем попасть в здание. А бедному Оскару, на пути из Манчестера, пришлось повторить эту процедуру, как минимум, два раза: на входе и на выходе с вокзала. И то, если ему повезло добираться без пересадок.

— Совершенно не понимаю, чего они опасаются. Неужели я так похож на неблагонадежного элемента?

Розовощекий Уитли, больше всего походил на Санта Клауса, сбрившего бороду, и сама мысль, что он может вынашивать разрушительные планы, не могла не вызвать улыбку.

— С вас, дорогой Оскар, спрос, как раз, вдвойне: вы же ученый, а значит можете пронести с собой, как минимум, атомную бомбу.

Доктор отмахнулся пухленькой ручкой настолько забавным жестом, что вызвал улыбки у всех, кто это видел.

— Куда мне, простому звездочету. Это, Аш, скорее, по вашей части.

Аш, не скрываясь, рассмеялся. Он вспомнил, как Оскар, рыча на нерадивых техников словно разъяренный тигр, собирал фильтр для подавления шумов. Четкие, уверенные движения рук, безошибочно выбирающие из беспорядка на столе нужную деталь, всклоченные остатки шевелюры и пылающие глаза как нельзя лучше складывались в образ безумного профессора, создающего адскую машину.

Аш уважал Уитли, за то, что тот всегда старался разобраться в вопросе, прежде чем высказать собственное мнение.

Среди астрономов упоминание гравитационного телескопа считалось дурным тоном, он оставался объектом для насмешек и не более чем бесполезной игрушкой. Считалось, что уважающий себя ученный не подойдет и на милю к этому устройству. Оскар же, прежде чем признать, что он, действительно, не очень подходит для наблюдения за массивными объектами, провел почти два месяца в лаборатории Вармера. После чего, он сказал Ашу, что не видит разницы между телескопом и гравидетектором почти полувековой давности. Но, признал, что если телескоп не подходит для астрономических наблюдений, то это не значит, что больше он ни на что не годится.

— Не прибедняйтесь, Аш. Я слежу за вашими публикациями, и, честно говоря, эти статьи мне частенько напоминают старый добрый детектив. Когда кажется что развязка уже близко, появляются новые факты, которые придают истории совершенно новый окрас.

Профессор рассмеялся.

— Вам следовало бы стать врачом. Из ваших рук даже самая горькая пилюля казалась бы шоколадной конфетой.

Оскар, казалось, обиделся.

— Вы же знаете, Аш, что я всегда стараюсь говорить правду. И если бы я считал, что ваши исследования бесперспективны, то я бы вам об этом обязательно сказал.

Профессор Вармер поднял руки в примирительном жесте. Что правда, то правда. Уитли считал, что если человек дурак, то ему нужно об этом сказать. Тем не менее, он не упустил возможности пустить шпильку.

— Возможно, если бы вы более внимательно ознакомились с работами Свенсона, он бы не рискнул делать такое громкое заявление.

Уитли хмыкнул.

— Ваши предубеждения мешают трезво взглянуть в лицо фактам. Не скажу, что Свенсон всегда прав, не скажу даже, что он лучший из астрофизиков, но многие его выводы, как минимум, интересны.

Вармер покачал головой.

— Убеждать он умеет, не спорю. Но опираться на недоказанные теории…

Оскар непонимающе посмотрел на Аша, и вдруг заразительно, по-детски, расхохотался.

— Так вот в чем дело! Вас раздражает, что он охотится в ваших угодьях!

— Шум Хогана, — горячо начал Вармер, — это даже не наука, это чистой воды профанация, сказка, которую рассказывают детям на ночь.

Он хотел еще что-то добавить, но глядя на лучащееся улыбкой лицо Оскара, тоже улыбнулся.

— Хотя, вынужден признать, иногда его идеи бывают интересными.

— А что такое «Шум Хогана»? — раздался у него за спиной женский голос.

Раздраженный столь бесцеремонным вмешательством в их беседу, профессор Вармер, сначала ответил, и лишь затем обернулся.

— Единорог гравитационной теории, только в плохом смысле.

И тут же пожалел о своем резком тоне. Прямо перед ним, в темно синем вечернем платье, более уместном на званом ужине, стояла темноволосая девушка. Ее огромные глаза мгновенно покорили Аша.

— Профессор Вармер, познакомьтесь, — Уитли попытался сгладить неловкую паузу, — Абигэйл Форрестер, журналист Би-Би-Си.

Аш попытался подобрать подходящие слова, но Абигейл первой протянула руку, и сказала:

— Приятно познакомиться, профессор.

Аш осторожно сжал ладонь, и ответил:

— Аналогично.

Журналистка улыбнулась.

— А можно немного подробнее о единороге?

После секундной паузы, Аш попытался объяснить:

— Это спорная теория, которая предполагает некую зернистость…

— Как будто скрип песчинок, которые трутся друг о друга, только из этих песчинок состоит наша Вселенная, — не дал ему закончить Оскар, и с улыбкой добавил, — извините, что перебил вас, профессор.

Аш кивнул.

— Но эта теория так и не была доказана, а Свенсон не стесняется использовать ее в своих выкладках.

Уитли неодобрительно покачал головой.

— Вы упускаете, дорогой Аш, что он приводит работы Хогана как иллюстрацию, ссылаясь лишь на подтвержденные результаты. Его кластерная теория, несмотря на то, что пока подтверждена лишь теоретически…

— Вот именно! Это просто теория, неподтвержденная экспериментальными данными…

— Но уравнения хорошо согласуются с известными фактами, заполняя пробелы…

Аш снова хотел перебить Оскара, но тяжелый вздох Абигейл, отбил у него всякое желание спорить.

— А как вы думаете, — обратилась она к Уитли. — О чем именно хочет сообщить Свенсон?

Пока Оскар высказывал свои предложения, Аш старался незаметно рассмотреть Абигейл. Лишь немного ниже него, с точенными чертами лица, и, как он успел заметить, с замечательной улыбкой. Ему вдруг стало интересно, как бы смотрелась его смуглая рука на ее белоснежной коже.

Он почти не слушал Оскара, выхватывая лишь отдельные слова.

— Больше всего, это похоже на куски льда, вмерзшие друг в друга. Все они разной формы, разного размера, но, по крайней мере, это позволяет отследить четкие границы, создать карту структуры пространства.

Конференц зал заполнялся людьми, и к окну, возле которого они разговаривали, все чаще подходили любопытствующие, чтобы бросить взгляд на открывающийся вид.

— Профессор Вармер?

Аш не сразу понял, что Абигейл обращается к нему.

— Да?

— Доктор Уитли объяснил мне, разумеется, в общих чертах, кластерную теорию, но говорит, что вы в корне с ней не согласны. Могу я узнать почему?

Аш задумался.

— Не то, чтобы я был против самой теории. Как я уже говорил, мне не нравится что из нее делают выводы, не имеющих под собой достаточных оснований.

В глазах Абигейл загорелись озорные искорки.

— А вы не думали о том, чтобы опровергнуть теорию?

Аш сдержанно улыбнулся.

— Мои интересы лежат несколько в другой сфере. Я работаю над совершенно новым способом коммуникации, основанном на использовании гравитационных волн.

— Вы говорите о гравирадио, построенном почти три года назад на Луне? — с невинным видом уточнила журналистка.

Улыбка физика стала несколько натянутой.

— Экспериментальный приемник. Да. Он часть моей работы.

— Насколько мне известно, он пока не работает?

Аш смотрел на Абигейл, и не понимал, как, еще несколько минут назад мог испытывать к ней симпатию.

— Держу пари, доктор Уитли, вы приехали только для того, чтобы послушать мое выступление.

Подойдя к ним, Свенсон коротко кивнул Вармеру, и снова обратился к Оскару.

— Рад вас видеть, дружище. Не представите меня мисс Форрестер?

Аш никогда бы не подумал, что ему будет приятна компания Свенсона, но сейчас был рад, что Абигейл переключила внимание на астрофизика.