Звездный вирис (сборник) - Бейли Баррингтон Дж. (библиотека книг txt) 📗
Специалисты вначале поупирались, их пришлось порядком избить, прежде чем они согласились открыть клапан. Вещество, которое полилось, было густым, вязким и пахло так сильно, что мы поперхнулись. Мы начали наполнять бочки. Несмотря на запах, все мы радовались, как дети, так как делали то, что до нас еще никто не делал.
— Ладно, — сказал Бек Тону, посмотрев, как идет работа. — Теперь отведи меня к этому старику.
Тон направился к выходу.
— Идем с нами, Клейн, — сказал мне Бек. — Я хочу, чтобы ты посмотрел.
Мы в темноте прошли немного назад вверх по пандусу. Тон отыскал коридор поменьше, который отходил под прямым углом от главного, а потом сильно закручивался спиралью. Вскоре показалась массивная дверь, по краям которой пробивался свет. Тон забарабанил по ней кулаком.
— Открывай, Хармен, — прокричал он своим писклявым голосом. — Это я — Тон.
За дверью послышалось шарканье, и она отворилась. В проеме показался старик с косматыми волосами до плеч. Он был высоким, худым, но все еще энергичным и почти не сутулился. Его лицо производило сильное впечатление с первого же взгляда: нос костлявый и крючком, уголки губ опущены, взгляд напряженный и проницательный. Но в уголках глаз веселые морщинки, да и вообще он производил впечатление доброго человека, несмотря на странный вид.
— Я привел друзей, они хотели с тобой познакомиться, — сказал Тон старику.
Хармен недовольно смотрел на нас, когда мы входили к нему в помещение.
— Я же просил никого не приводить сюда.
— Никогда не надо доверять Торчку, — сказал ему Бек, улыбнувшись.
Еще до того, как дверь открылась, я услышал какое-то слабое гудение. Теперь оно сделалось громче, но стало прерывистым. В воздухе пахло электричеством и какими-то неизвестными веществами. Помещение было большим. Свет колыхался и исходил в основном от различных приборов, которые светились нерегулярными вспышками и отбрасывали всполохи на стены и потолок.
Приборы эти занимали несколько столов. Все кругом было таинственно, невероятно. По спине у меня поползли мурашки.
— Раньше Хармен был специалистом, обслуживающим цистерну, — тихо сообщил мне Бек. — Но все время интересовался кое-чем еще. Когда он ушел на пенсию, то оборудовал здесь помещение. Оно, как видишь, идеально ему подходит. Уютно, и никто не мешает. Только Тон знал о нем. Хармену было жаль Тона, и он помогал ему доставать дурь.
— Он же алхимик, — прошептал я. — Какого черта мы здесь делаем?
Об алхимиках я уже слышал, но ни одного, естественно, не встречал. Алхимики — это что-то, чем пугают детей. Считалось, что они обладают злыми колдовскими чарами и имеют плохую привычку пить кровь у живых младенцев. Я не знал, что они существуют и на самом деле, пусть даже и втайне. В городе были изданы указы, запрещающие «проведение несанкционированных или тайных экспериментов», да и народ боялся алхимиков.
— Алхимия — это единственная оставшаяся в мире наука, — тихо произнес Бек, стараясь меня успокоить. — Не верь тому, что говорят об алхимиках. Хармен не пьет кровь и не может завладеть твоей волей, превратить тебя в свою марионетку и управлять на расстоянии. По крайней мере, мне кажется, что не может, — Бек поглядел по сторонам. — Только посмотри на это! Могу поручиться, что этот парень разбирается в электронике лучше всех в городе.
Некоторые из стоящих на столах приборов представляли собой разрядные трубки различных форм и размеров: одни сферические, другие в форме реторты с несколькими электродами в одной камере. То, что происходило в этих разрядных трубках, было таинственно, страшно, но красиво. Цвета — все вообразимые оттенки цветов. В разрядных трубках — или, может быть, колбах — находились различные вещества, на которые воздействовали электрические разряды. В одной реторте вещество плескалось о стенки и меняло свой цвет в определенной последовательности: черный, красный, белый, затем желтый с яркими островками зеленого, затем темно-фиолетовый. Действие было гипнотическим. Я тут же оторвал взгляд, вспомнив вдруг рассказы о том, как алхимик может похитить вашу волю и поместить ее в маленькую механическую куклу.
— Что вам здесь нужно? — спросил алхимик своим скрипучим голосом.
— Мы пришли посмотреть, что ты умеешь, старик. Что ты знаешь. — Я чувствовал, что Бек вдруг смутился в новом для себя окружении. Он вдруг ощутил себя невоспитанным бандитом.
— Вы хотите обучиться герметической науке? — спросил Хармен удивленно и настороженно.
— Все нормально, — весело сказал Тон. — Это не полицейский рейд.
— Это правда, — произнес Бек. — Расскажи нам о своей науке.
Во время их разговора я заметил ширму в углу помещения. Из-за нее то и дело доносился громкий гул. Я подошел и заглянул за ширму.
Там находился большой сферический аквариум. Гул раздавался, вероятно, каждый раз, когда в аквариум подавался разряд высокого напряжения, так как аквариум кипел и светился таким ярким светом, какого я еще не видел. Я оказался тут же ослеплен и, моргая, отшатнулся назад. Хармен высокопарным языком давал Беку объяснения.
— Алхимия, или герметическая наука, — говорил он, — вечна, она старше всех остальных наук и останется даже тогда, когда все остальные науки умрут. Развитие эзотерических знаний позволяет все больше совершенствовать алхимические процедуры, а забытые методы могут заново создаваться, и таким образом великая работа продвигается по пути к своему завершению.
— Ив чем же заключается это завершение?
Хармен немного нахмурился.
— Тебе нужны все ответы сразу? Мой учитель сообщил мне это только после того, как я полностью овладел четырьмя самостоятельными экспериментальными дисциплинами.
— Ну и что? А мне скажи сейчас.
— Думаешь, что это тебе поможет? Цель работы — Тинктура, прима материя, гиле, первовещество. Она не является ни массой, ни энергией. Обладая Тинктурой можно покорить пространство и время.
Это заявление Бек воспринял бесстрастно. На лице Хармена появилась ироничная ухмылка.
Алхимик продолжил говорить своим монотонным голосом, но Бек явно перестал улавливать смысл слов, так как вскоре он перебил:
— Это правда, что Тон все эти книги достал у тебя?
Алхимик кивнул.
— Я собрал довольно большую библиотеку. Те книги по истории меня не интересуют, так что мне было не жаль с ними расстаться. Книги по точным наукам и технике я оставил себе. Применяемые сейчас в алхимии методы основываются на науке, развитой примерно восемьсот лет назад.
Он показал Беку толстый старинный том, который вынул из шкафа. На обложке старинным видеошрифтом было написано название: Физика плазмы и тайная наука.
— Но моя библиотека охватывает еще и примитивное состояние науки, начиная с Изумрудной таблицы, и в ней есть такие ценные работы, как Софический гидролит. Любой процесс я могу провести через шесть ступеней, от Головы ворона до Крови дракона. Но, увы, не до Тинктуры. Однако эти операции восходят к доатомному этапу развития алхимии. Более поздние работы, такие как Физика плазмы и тексты по делению вещества при помощи высокочастотных магнитных полей, намного расширили алхимические процедуры.
Я догадался, что Хармену было настолько приятно говорить о своей работе, что ему не очень важно, что мы совсем не понимали его слов.
— Ладно, Хармен, ты нас убедил. Как насчет того, чтобы убраться отсюда и продолжить свою работу у меня в банде. Я дам все, что тебе нужно, — все. Здесь тебе наверняка недостает оборудования.
Хармен кивнул.
— Недостает. Но какой тебе в этом смысл? Меня интересуют оригинальные исследования. В мире так давно не было ничего нового. Я хочу изменить такую ситуацию.
Алхимик поджал губы.
— Заключительная операция приготовления Тинктуры требует использования атомной печи. У меня ее нет. Можешь мне ее достать?
Бек немного подумал.
— С этим мы справимся. Главной трудностью, с какой мы столкнулись при постройке шлюпа, было раздобыть для него атомную силовую установку. Но мы сумели достать ее, так что, я думаю, сумеем достать и во второй раз.
