Темный разум - Эшер Нил (бесплатные полные книги TXT) 📗

Снова пауза, затем осторожное:

— Я стар.

— Ты действовал после того, как был помещен в эту оболочку?

— Отец активировал нас после войны.

Интересно.

— Твой отец?

— Отец–капитан Свёрл. Он открыл сенсорный доступ и говорил с нами.

Еще интереснее. Подобное поведение не свойственно никому из прадорских отцов–капитанов, о которых я слышал прежде. Разумы вторинцев считались у них предметами одноразового пользования — так граждане Государства относились к компьютерным суб-ИИ. Насколько я понимал, дело тут в том, что подобные разумы обладают весьма ограниченной способностью к обучению. Конечно, они воспринимают информацию, но это — как считалось до сих пор — не способно сколь–нибудь существенно изменить их.

— После «упаковки» Свёрл еще как–то модифицировал тебя?

— Наша ограниченная речь раздражала его.

— И?

— Он дал нам дополнительный процессор, чтобы исправить положение.

Я закрыл глаза и быстро проверил показания первичного сканирования Флейта. Через пару секунд я уже знал, что упустил в тот раз — запятую в десятичном числе. В случае Флейта речь шла не об обычных объемах, измеряемых в гигабайтах, а о терабайтах — его память увеличили на три порядка. Этот Свёрл превратил Флейта в нечто, подобное первым человеческим киборгам. Замороженный физически, но электрически активный органический мозг с добавочным процессором, способностью расти и учиться в лучших традициях кристаллов ИИ…

— Что ж, я рад, что он это сделал, — соврал я.

— Спасибо, — ответил Флейт, что, конечно, тоже было странно услышать от вторинца–прадора.

Определенно нужно будет провести еще ряд проверок и тестов, чтобы убедиться, что я не купил сам себе троянского коня.

Дверь первой каюты открылась. Спартанская обстановка, отсутствие кровати — это, естественно, жилище голема. Непонятно, зачем ему вообще понадобилась каюта — он был сделан до того, как люди научились подгружать машинное сознание в человеческое тело, которому, возможно, и требовалось «личное пространство». Три другие двери были заперты, и мне не слишком хотелось просить Флейта открыть их — шагнув внутрь, я непременно бы вспомнил обитателей кают. Я подошел к последней в ряду двери, и тут люк в конце коридора открылся, выпуская ремонтного робота. Он походил на двухфутового жука с твердыми синими надкрыльями, взгромоздившегося на воздушную подушку.

Робот тут же метнулся в сторону, опрокинулся, продемонстрировав блестящие спирали на «брюшке», прицепился к стене и поехал по ней с низким гудением, оставляя за собой вместо крапчатой серости белоснежную полосу. «Жук», очевидно, уничтожал колонии микроботов — а процесс этот весьма сложен и включает отнюдь не одно лишь простое всасывание.

Он прошел футов пять по безупречной прямой, когда из люка стали появляться новые роботы. Юркие черные полушария размером с половинку яблока; белые пластиковые гусеницы; многоногие создания для мелкого ремонта, похожие на богомолов, пауков и клопов–землекопов — и все сверкающие, будто только что отполированные. Все еще настороженный, я развернулся и двинулся обратно к рубке и корабельному кортексу. Мне хотелось осмотреть предмет, лежащий на полу возле Флейта, — возможно, так же пристально, как окаменелость на «Заливе мурены».

И вновь я увидел мертвеца в туннеле, и вновь передернулся от невольного озноба.

— Флейт, — сказал я, приблизившись к кортексу. — Убери три трупа, уничтожь всех ботов, которых обнаружишь на или внутри них, упакуй в моноткань и сохрани. Полагаю, здесь есть рефрижератор?

— Естественно, — отозвался Флейт. — Низкотемпературный холодильник для пищевых продуктов, биоэлектроники и жертв происшествий.

— Помести их туда, но сперва просканируй на наличие мемплантов.

— Уже сканировал — ничего нет.

Я подумывал выбросить тела в открытый космос или просто аннигилировать вместе с отходами, но даже после стольких лет мог найтись кто–то, кому небезразлично, что произошло с этими людьми. Возможно, они заслуживают особого ритуала прощания. А если и нет, я передам их Государству, чтобы определенные папки были помечены, а файлы — закрыты. Как бы то ни было — я просто не хочу, чтобы мертвецы пялились на меня пустыми глазницами каждый раз, когда я прохожу мимо.

Кортекс стал куда чище. Видно, Флейт велел роботам прибрать все осколки и прочий мусор, а также разобрать приспособления, сооруженные Пенни Роялом. Впрочем, голема лишь отодвинули к стене. Шип — длинный клин темного стекла со зловещим щупальцем — остался в одиночестве. Он лежал на том же месте, где я его видел в последний раз, и хотя большую часть пола ремонтники отдраили до блеска, участок вокруг иглы и под ней намеренно не тронули.

— Флейт, почему ты не перенес этот предмет и не вымыл кусок пола? — спросил я, ткнув пальцем в сторону шипа.

После долгой паузы Флейт ответил:

— Я его не понял.

— В каком смысле?

— Он либо в активном, либо в предактивном состоянии, как боты этого корабля; сканирование обнаружило квантовый компьютер и пикотехнологический процессор. Предмет может быть опасен, так что я планировал обратиться к тебе за дальнейшими инструкциями.

Я посмотрел на шип, потом присел на корточки, чтобы изучить его повнимательнее. Зачем — неизвестно, я ведь не в состоянии разглядеть пикотехнику. Но вдруг уголком глаза я заметил какое–то движение. Что–то направлялось ко мне — и быстро. Я обернулся в тот момент, когда голем, приподнявшись на толстом щупальце, заменившем ему все, что было ниже пояса, дотянулся до меня. Модифицированная рука сильно стукнула по шлему, оторвав меня от пола и швырнув на спину. Скафандр тут же сообщил об утечке, и я разом осознал две вещи. Шлем только что спас мне жизнь, но, будь у голема ноги, никакой шлем не помог бы. Сумей голем как следует опереться, силы его удара хватило бы на то, чтобы разнести и шлем, и мою голову.

«Отдача» отнесла голема от меня, но он сумел остановиться, покачиваясь на конце щупальца и мотая головой из стороны в сторону. Странное, похожее на бинокль устройство, заменившее ему глаза, должно быть, делало его слепым в спектре человеческого зрения. «Бинокль», наверное, предназначался для проведения очень тонких работ: микроскопических, а то и наноскопических. Мне показалось, что голем пытается выследить меня по звуку. Еще миг — и он услышит мое дыхание или даже уловит биение сердца. Нужно что–то делать, или я мертвец.

Добраться до выхода, ускользнув от «стража», невозможно — он успеет нанести удар, к тому же я не знаю, насколько длинное это его щупальце. Возможно, оно достанет и до коридора. Я не вооружен, потому что по глупости оставил лазерный карабин в капитанской рубке вместе с другими инструментами. Значит, остается лишь один вариант, и не факт, что он сработает. В данный момент радует только то, что на Земле мне переустановили мемплант, поскольку положение сейчас — хуже некуда. Шансы выжить безоружному человеку при атаке голема–убийцы, мягко говоря, невелики.

Внезапно голем застыл и медленно повернулся ко мне лицом. Наклонил голову к одному плечу, к другому, потом качнул ею сверху вниз, точно выверяя прицел, и вскинул ветвистые руки. Вот оно. Пора. Я резко перекатился, схватил отброшенный шип Пенни Рояла и приподнял его, уперев основанием в пол. Голем обрушился на меня, точно молот — на что я и надеялся, направляя острый конец иглы прямо ему в грудь, туда, где должен был находиться кристалл.

От толчка шип вонзился в пол под моими ногами. Руки голема сомкнулись, хватая добычу. Одна оторвала от шлема лицевой щиток, другая задела мое плечо. Ключица хрустнула, как улитка под сапогом. Затем позвоночник будто бы сам собой вырвался из моих рук, а голем взмыл к потолку на распрямившемся во всю длину щупальце — с торчащим из груди шипом. Не знаю уж, из чего было сделано мое импровизированное оружие, чтобы вот так запросто пробить кермет, но в любом случае спасибо его создателям. Я оттолкнулся от пола, с трудом поднялся и заковылял к выходу, заметив, что на полу остался кровавый отпечаток моей ладони. Перчатки оказались разодраны в клочья, да и руки выглядели не лучше. У двери я оглянулся.