Артемида - Вейер Энди (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗

Интересный факт: для окисления нужен кислород. В вакууме огниво не работает. Ну, ладно, не стоит впадать в панику. Сварочное пламя представляет собой горящую смесь ацетилена и кислорода. Я подкрутила вентили, чтобы изменить соотношение газов. Теперь это была крошечная струйка ацетилена в потоке кислорода. А потом я щелкнула огнивом прямо перед соплом горелки.

Искры! Целый фонтан летящих искр! Кусочки раскаленного металла словно взбесились в потоке кислорода. Но я перебрала с кислородом и получилось, что ацетилена оказалось недостаточно для формирования пламени. Я увеличила содержание ацетилена в смеси и попробовала еще раз. На этот раз снопу искр удалось зажечь слабенькое, чихающее пламя. Я вернула вентили в изначальное положение и пламя приняло знакомые, четкие очертания.

Облегченно вздохнув, я опустила щиток шлема, стараясь держать горелку ровно, несмотря на неудобство работы в неуклюжем скафандре. Еще одна проблема на мою голову. Но мне хотя бы не пришлось иметь дело с брызгами расплавленного металла, поскольку я собиралась резать, а не сваривать шов. Когда режешь металл ацетиленовым резаком, расплавленные капли не образуются — температура настолько высока, что металл в процессе резки просто испаряется.

Сам процесс оказался намного легче, чем я думала, и занял около трех минут. Металлический кружок диаметром три сантиметра свалился мне на грудь вместе с кусочком пузырящегося расплавленного воска. Но воск практически сразу охладился и затвердел.

Я выбрала отличное место для работы. Я прорезала отверстие в резервуаре с воском, не задев расположенные рядом шланги системы охлаждения. Не то чтобы меня это особо беспокоило, но я не хотела, чтобы комбайн сообщил на базу о неполадках в системе охлаждения. А кусочек воска, который вывалился наружу, был явно слишком мал, чтобы поднимать из–за него тревогу. По крайней мере, я очень на это рассчитывала.

Я достала из сумки один из шести предохранительных клапанов, купленных накануне в специализированном магазине в Бухте Спокойствия (по одному на каждый комбайн плюс два запасных). С одной стороны у них было стандартное кольцо подсоединения, с другой — отрезок трубы длиной в 3 сантиметра. Я вставила клапан в вырезанное в днище отверстие и убедилась, что он сидит плотно. Я снова зажгла горелку (используя тот же прием с перенасыщенной кислородом смесью, что и в первый раз) и взяла в руки алюминиевый стержень. Мне нужен был надежный воздухонепроницаемый шов вокруг клапана.

Когда я жила с отцом, я тыщу раз устанавливала подобные клапаны. Но мне никогда еще не приходилось работать в скафандре. К тому же, сейчас я не резала металл, а плавила металл для сварного соединения.

Стоило мне допустить оплошность, и капля расплавленного металла, упавшая на мой скафандр, прожгла бы его насквозь. А дырка в скафандре — это нехорошо.

Я отодвинулась как можно дальше в сторону из–под места сварки. Может, повезет и Роковая Капля сия меня минует. Я принялась за работу, следя, как расползается лужица расплавленного алюминия. Какое–то время на шве висела, подрагивая, капля металла, но в конце концов она всосалась в металлическую щель над ней и мое сердцебиение пришло в норму. О Аллах всемогущий и все ангелы, спасибо вам за поверхностное натяжение и капиллярные явления.

Осторожно и не торопясь я вела горелку вокруг клапана, стараясь, чтобы мое тело не находилось прямо под местом сварки. Наконец шов был закончен.

Итак, я подсоединила аварийный выпускной клапан к резервуару с воском. Наступило время осуществить мой гнусный замысел.

Я подсоединила шланг моего сварочного баллона с кислородом к клапану и до конца отвернула вентиль на баллоне.

Резервуар, само собой, был заполнен воском, но внутри имелись пустоты. А пятьдесят атмосфер кислорода, если его гнать в сосуд, выдерживающий высокое давление, эти пустоты непременно найдут. Когда давление в баллоне сравнялось с давленим в резервуаре с воском, я очень осторожно закрыла клапан и отсоединила шланг.

После чего я выбралась из–под комбайна. Повторять ту же ошибку не хотелось, и сперва я минуту понаблюдала за машиной, чтобы убедиться, что она не тронется внезапно с места, как в первый раз.

Ковш с хрустом опустился, захватил несколько сотен камней и забросил их в кузов, после чего потянулся вниз за новой порцией. Значит, у меня было время забраться наверх.

Я запрыгнула на ближайшее ко мне колесо и подтянулась вверх, к коробке с предохранителями. Внутри там все было как в комбайне Тронда — те же четыре кабеля подходили к центральному предохранителю. Вообще–то, в этом не было ничего удивительного, учитывая, что это та же модель, но я все равно ощутила облегчение.

Для предотвращения проблем с электричеством предохранители установлены в самых разных узлах комбайна, но центральный предохранитель — это, так сказать, последний рубеж защиты. Все кабели сходятся сюда. Это главная «пробка», которая предохраняет аккумулятор от проблем.

Я вытащила из сумки самодельное устройство, состоявшее из двух зажимов–крокодилов на отрезке толстой проволоки, подсоединенном к высоковольтному релейному выключателю, в свою очередь подключенному к звонку будильника, работающего от батареек. Все предельно просто: будильник сработает в установленное время, после чего щелкнет и выключатель. Не ракетные технологии, чего уж там, да и на вид неказисто, но зато работает.

Я соединила положительный и отрицательный полюсы главного кабеля при помощи моего устройства. Само собой, ничего не произошло, поскольку выключатель стоял в открытом положении. Но в полночь, как только сработает будильник, контур замкнется, сработает реле, и аккумулятор коротнет. А поскольку короткое замыкание никак не затронет основной предохранитель, то и обычные меры предосторожности, соответственно, окажутся бесполезны.

Если вы закоротили аккумулятор мощностью 2.4 мегаватт–часа, он сильно нагревается. Я имею в виду, очень сильно нагревается. А находится он в герметично закрытом кожухе, заполненном воском и сжатым кислородом.

А теперь сложим одно с другим:

Воск + кислород + тепло = огонь.

Огонь + ограниченное пространство = бомба.

(Бомба + комбайн) х 4 = 1 000 000 жетонов для Джаз.

Я благополучно вернусь в город намного раньше, чем все это произойдет. Они могут просматривать запись сколько угодно, но узнать, кто это был, не смогут. К тому же, у меня припасен еще один трюк…

Я снова глянула на показания дисплея на рукаве скафандра, надеясь, что собранный Свободой аппарат сработает как надо. В прошлом он меня еще не подводил.

Я оставила аппарат в своем спальном «гробу», где он в настоящий момент как раз должен был ожить и приняться за работу. Я ласково называла эту штуковину «алиби–мат». Перед уходом я вставила свой Гизмо в предназначенный для этого паз.

Алиби–мат принялся тыкать в экран Гизмо крохотными цилиндрическими манипуляторами, показатели поверхностного электричества которых соответствовали показателям человеческой кожи. Аппарат ввел мой пароль и занялся интернет–серфингом. Он открыл мой любимый саудовский сайт со светскими сплетнями, какие–то смешные клипы, разнообразные форумы и даже отправил несколько сообщений, которые я составила заранее.

Вполне приличное алиби, пусть даже и не совершенное. Если кто спросит, я могла сказать, что была дома и лазила по Сети. Самое обычное дело. А запись моих действий в архиве Гизмо и городской сети подтвердит мои слова.

Я глянула на часы. Вся процедура — от развертывания гамака до установки моего устройства для убийства комбайна заняла 41 минуту. Работает! Я смогу вернуться с запасом времени! С одним комбайном покончено, осталось еще три.

Я снова залезла под днище машины, собрала свое снаряжение и вылезла наружу. Приходилось следить, чтобы ненароком не попасть под одно из огромных колес. Даже с поправкой на лунное тяготение, громадная машина раздавила бы меня, как виноградинку.

Я предполагала, что до следующего комбайна около ста метров и что машина будет находиться где–то с краю участка сбора руды. Вместо этого машина стояла в трех метрах прямо передо мной. Какого черта, что происходит?!