Время кораблей (СИ) - Леру Юлия (бесплатные версии книг txt, fb2) 📗
— Двадцать девять, тридцать, вдох! София, давай: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь...
В какой-то момент Анна, методично отмечающий вслух каждые пять минут реанимации, положил руку ей на плечо, и София поняла, что никого этой ночью она уже не спасет.
ГЛАВА 12. И БЫЛО УТРО
Солнце рассыпало яркие блики по мокрой траве, превращая ее в сверкающее и переливающееся зеленое море, ветер высушивал наполненные радугами капли дождя ласковыми прикосновениями невидимых пальцев, и синева неба была такой глубокой и густой, что, казалось, упади в нее — и можно будет плыть, загребая руками.
Едва ли кто-то из людей, собравшихся возле робовозчиков, неподвижных и странно монохромных посреди всего этого яркоцветья, отмечал прелесть нового дня. Все были вымотаны: бессонной ночью, туманным утром, страхом — и неожиданной и оттого еще не до конца осознанной смертью одного из тех, кого они знали всю его жизнь.
Уже на рассвете, после того, как мгла спала и обнажила безмолвный, ошеломленный произошедшим лагерь, стало ясно, что вспышка была не просто вспышкой.
Стена, доселе темная и молчаливая, теперь чуть заметно светилась и тихо, так, что можно было услышать, только если подойти совсем близко, гудела. От этого гудения по ногам шла еле заметная вибрация, а волоски на теле вытягивались по стойке «смирно» и шевелились — и люди, поначалу все-таки подошедшие совсем близко, уже скоро тоже начали шевелиться, переминаться с ноги на ногу и отступать.
— Я к ней не подойду, — сказала Фрейя достаточно громко, чтобы ее услышали... и отступление почти превратилось в бегство.
Крупное оборудование — прожекторы, система глубинного наблюдения, геофизическая станция — после вспышки погорело, а кое-что даже задымилось, распространяя вокруг удушливый запах расплавленного полимера. Мелкое по большей части уцелело, но батареи питания оказались будто выжаты досуха. Техники почти тут же развернули солнечные панели в надежде воскресить хотя бы станцию связи, но оба робовозчика намертво встали, превратившись в говорящие металлические коробки, которые было не сдвинуть ни на метр.
Лерика и техники колдовали над связью все утро, но пока безуспешно, и от этого молчания в эфире, который еще вчера отозвался бы коротким «база» на любой их запрос, всем было не по себе.
Они не знали, что случилось с Базой, и смогут ли прислать им помощь оттуда. Возможно, все заглохло и там. Возможно, и далекая колония почувствовала этот удар, это спокойствие — и тоже потеряла оборудование и связь, и ее робовозчики тоже встали, парализованные и беспомощные, повторяя раз за разом механическими голосами:
— Ответ отрицательный. Движение невозможно. Повреждены распределительные цепи в схемах одиннадцать, тридцать два…
Фрейя, пострадавшая от вспышки в меньшей степени, чем робовозчики, функционировала, на первый взгляд, исправно, но системы ее нуждались в срочной диагностике. Один глаз артифиша горел красным, возвещая о том, что где-то возникла ошибка. Сама Фрейя устранить ее не могла, и оттого была молчаливой, говорила только по делу и почти перестала препираться.
— Что именно ты чувствуешь у стены? — спросила ее София, пока они собирали их общую с Лерикой палатку. — Ты можешь определить, что это?
В ответ Фрейя горестно обхватила голову руками.
— Ах, София! — воскликнула она, и голос ее зазвенел, как если бы человек сдерживал слезы. — Я бы могла, если бы не сбой в системе! Я бы могла, но с этой поломкой я просто бесполезная куча полимера!
— Ты не можешь быть бесполезной кучей полимера, потому что в тебе остались все наши данные, — сказала София успокаивающе, краем глаза заметив, что к их диалогу после восклицания Фрейи прислушиваются находящиеся рядом. — Мы ведь пока не знаем, что удалось сохранить геостанции. Может, все данные оттуда пропали и их не восстановить.
— Мои все целы!
— Вот видишь. А без тебя нам оставалось бы только надеяться на счастливый случай. Ты — замечательный артифиш.
София собрала свою палатку в числе первых и отошла чуть вдаль от робовозчиков и людей, не желая вступать в бессмысленные разговоры, которым сегодня предавались почти все.
На спальный мешок, в который упаковали тело погибшего, старалась не коситься, но это было трудно: вокруг топтался бледный Ник, и взгляд то и дело натыкался на его фиолетовую шевелюру.
После того, как туман спал, у Ника случилась самая настоящая истерика. Он кричал, обвинял себя в том, что не смог спасти Норберта, обвинял Анну в том, что тот слишком поздно почувствовал опасность, снова обвинял Анну в том, что тот решил нарушить приказ планеты и собрал эту провальную экспедицию... Что-то такое поднялось и в душе самой Софии, когда она услышала эти злые и полные боли слова, а когда Анна, положив руки Нику на плечи и глядя ему в глаза, сказал, что по возвращении на Базу будет готов взять на себя ответственность за их крах, сердце ее стянулось в узел.
Но ведь они сами вызвались идти с ним, полагаясь на его чутье и не желая сидеть в стороне, когда рядом с их домом творится что-то странное.
И ведь они должны были предполагать, что Стена может быть опасной, как могли оказаться опасными птицы и трава.
Опасными, да, тут же поправил внутренний голос. Но ни один из колонии совершенно точно не ехал сюда умирать... и в мире, где последняя насильственная смерть по вине самой планеты случилась так давно, что о них уже и забыли, это была настоящая трагедия.
София знала, что не сумеет выразить свои смешанные чувства словами: ни в разговоре с Ником, ни в разговоре с Анной, который — она заметила это позже — держался сегодня от остальных чуть особняком, а, скорее, наговорит чего-то, о чем пожалеет и, может быть, даже не раз.
Так что она тоже топталась вокруг тела — и Ника, только более широким, чтобы никто не заметил, кругом, — пока наконец из открытой двери робовозчика под тревожно-возбужденные крики находящихся там людей не раздалось пиканье пробудившейся к жизни станции, и голос начальника колонии не загремел, усиленный динамиками, на весь лагерь:
— Внимание, экспедиция! Говорит База!
Но это уже поняли и так.
— В связи со случившимся ночью на планете Цирцея-4 объявлено чрезвычайное положение. Командование до прибытия группы с главной планеты переходит к военным. Через час, когда они получат все инструкции, за вами выедет группа во главе с коммандером Зельдой, а пока... — Лея возвысил голос. — Робота охранять как зеницу ока. Быть готовыми для немедленной отправки на Базу, вы меня слышите: немедленной! Никаких попыток контакта со стеной не предпринимать. Обо всех странностях докладывать сразу же лично мне. Конец связи.
Вышедшего из робовозчика Анну встретили восклицаниями и вопросами, на которые у него не было ответов.
— Прошу тишины, я знаю немногим больше вас, — сказал он, подняв руку, чтобы призвать группу к порядку, и София не могла не обратить внимания на то, как непривычно звучит его голос.
Лишенный уверенности.
Спокойный, но не ободряющий и не вселяющий надежду, как будто Анна вдруг решил, что больше не имеет права ее вселять.
— Как вы слышали, на планете официально объявлена чрезвычайная ситуация, так что теперь, согласно протоколу, мы подчиняемся военным. — Анна кивнул в сторону людей Зельды, стоящих поодаль и невозмутимо наблюдающих за периметром. — Надеемся, Зельда привезет нам более полную информацию о том, что случилось, но пока мне рассказали следующее: колония тоже почувствовала ночной удар. Их тоже зацепило.
— Есть жертвы? — вырвалось у кого-то.
— Жертв у них нет, — ответил Анна, и по группе пронесся общий вздох облегчения, который разделила и София. — Были перебои с электричеством на базе, помигало освещение в шахте, но оборудование все цело и связь тоже. Главная планета ждет нашего доклада. Они проанализируют данные и попробуют понять, с чем могла быть связана эта вспышка и что мы сможем предпринять здесь, на месте, пока они мчатся к нам на всей доступной им скорости.
