Неизведанные гати судьбы (СИ) - Хиневич Александр Юрьевич (полные книги .TXT) 📗
«На этот вопрос я могу ответить, Демид. В пещере с портальными вратами тебя уже ждёт лошадь с пустой телегой. На ней ты сможешь спокойно доставить все охотничьи трофеи до своего поселения», — сказал Сабур.
— Сабур, а откуда у вас лошадь с телегой взялась?
«Мирослав Кузьмич привёл. Во время выхода на охоту, он обнаружил эту лошадь в версте от пещеры. Как он нам объяснил, хозяина лошади во время ночёвки какой-то лесной зверь насмерть загрыз, а лошадь от страха убежала. Мирослав Кузьмич прошёл по следам лошади и нашёл рядом с телом человека пустую телегу. Умершего он похоронил, чтобы лесные звери его тело по лесу не растащили, а лошадь запряг в телегу и доставил в пещеру с порталом. Там он лошадь обиходил, напоил и накормил, повесив ей на голову малый мешок с зерном. Так что у тебя, Демид, теперь есть средство доставки охотничьих трофеев до поселения. Я уже отдал команду и дроиды начали перетаскивать добытое для тебя на охоте, из стазис-хранилища в телегу».
— Благодарю за помощь и содействие. Я не стану ждать, когда мои родичи покинут капсулы, ибо слишком долго отсутствовал в поселении. Местные власти могут объявить меня в розыск. Мы с родственниками пообщаемся как-нибудь в другой раз.
— В таком случае, я не буду тебя больше задерживать, Демид. Всего доброго, — сказал Басур.
Мы попрощались и я прошёл через портал в пещеру. Телега была уже нагружена и закрыта сверху какой-то старой дерюгой. Так что мне осталось только вывести лошадь из пещеры.
До поселения я добрался без каких-либо происшествий, а после, артельные охотники мне помогли с разгрузкой добытого в Управе…
Поселение «Урманное». В Алтайском Белогорье.
Проснувшись ранним утром, я умылся, быстро позавтракал и направился в Управу. Пройдя в свой кабинет я с удивлением увидел, что Иван Иваныч уже находился на рабочем месте. Он что-то ворчал себе под нос, про расплодившихся идиотов библейской национальности, и внимательно перебирал какие-то бумаги на столе, раскладывая их в отдельные стопки.
— Доброго здравия, Иван Иваныч. Ты чего разворчался с утра пораньше? Случилось что-то?
— И тебе здравия, Демид Ярославич. У нас тут каждый день что-нибудь да случается.
— А по подробней рассказать можешь?
— Ежели с подробностями надобно, то мне долго рассказывать придётся. А ежели кратко, то местные власти затребовали полный отчёт по нашим поставкам продовольствия за три последних года. Это напрямую связано с твоим обещанием прекратить поставку продуктов в город, ежели на дальнем урмане власти развернут лесозаготовки. Мало мне этой заботы было, так вчера днём посыльный из города вновь приезжал, и заявил мне, что властям срочно понадобился подробный список всех копчёных продуктов, что наша артель для города производит. Вот мне и приходится тут сидеть, и раскладывать бумажки по годам.
— Так чего ты один всем занимаешься? Взял бы кого-нибудь из молодых артельщиков себе в помощь.
— Да толку от них в бумажных делах никакого нет. Они так напомогают, что потом заново всё делать придётся. Как охотникам и рыболовам им цены нет, хоть и молодые ещё по возрасту. А вот разбираться с артельными бумагами и прочими отчётами они не могут, ибо у молодых для этого дела никакой усидчивости, да и желания не хватает. Вот и приходится мне действовать, как в той старой поговорке: «Скажи людям, а сделай сам».
— А когда власти отчёты нашей артели затребовали?
— Так неделю назад власти тебя к себе в Барнаул вызывали. Они даже человека своего из райисполкома присылали. Я ему сразу сказал, что ты на долгую охоту ушёл и ждать тебя не имеет никакого смысла. Так он мне знаешь что заявил? Что ежели я записан в артельных документах, как помощник главы артели, то значит мне придётся ехать в Барнаул и держать ответ перед властями.
— Интересно. За какие-такие грехи мы пред властями должны ответ держать?
— Так ты же сам их напугал, что прекратишь поставку копчёных продуктов в город, ежели на дальнем урмане начнут лес валить.
— Было такое, Иван Иваныч, не буду отрицать.
— Ну вот. Значит сам понимать должен, что местные власти между двух огней оказались. С одной стороны, ты со своим решительным обещанием прекратить поставку копчёных продуктов и ваша последующая договорённость о прекращении всякой деятельности на дальнем урмане. И тут же, с другой стороны, жёсткое требование, от вышестоящих чиновников аж из самой столицы, незамедлительно начать лесозаготовку. В общем вот что получилось. В тот самый день, когда ты, обрадованный вашей договорённостью, отправился охотиться на дальний урман, чиновникам из райисполкома пришло указание, незамедлительно организовать вырубку леса, ибо стране срочно нужны стройматериалы.
— Так. Насчёт моего вызова в Барнаул разобрались. Мне только одно не понятно, какие они ещё отчёты у тебя затребовали? Ведь я и так местным властям подробные отчёты о деятельности нашей артели постоянно предоставляю.
— Власти нынче затребовали нашу внутриартельную отчётность, в которой, как они считают, мы якобы записываем, сколько и какой живности артелью добыто на ближнем урмане, сколько мы дичи взяли на среднем, а сколько настреляли на дальнем урмане. Вот я и ищу такие отчёты по последним трём годам с подробными записями, но пока ничего не нашёл.
— И никогда не найдёшь. Мы, Иван Иваныч, никогда с отцом такой дуростью не занимались. Какая нам разница, где наши артельные охотники добычу настреляли? Для нас главное, чтобы она вообще была. Чиновники у тебя там случайно не требовали указать, в каком именно месте речки наши артельные рыболовы последние три года рыбу прикармливали, а потом её вылавливали?
— Нет. О таком меня власти точно не спрашивали, — с улыбкой на уставшем лице ответил мой помощник.
— Ну вот и хорошо. Давай уберём все бумаги в шкафы, пусть лежат там, где всегда лежали. Я вскоре сам съезжу в Барнаул и постараюсь объяснить ентим райисполкомовским чиновникам, что в нашей промысловой артели не занимаются ненужными делами, в виде бумагомарательства. Наша таёжная артель производит копчёные продукты питания, а не бумажные отчёты.
Убрав по шкафам все бумаги со стола, я увидел, что мой помощник выглядит очень усталым.
— Иван Иваныч, ты лучше присядь, отдохни немного, можешь чайку испить, а то вид у тебя шибко замученный, — сказал я своему помощнику.
— Тут ты прав, Демид Ярославич, чайку сейчас не мешало бы испить. Я же почитай всю ночь с этими бумажками провозился, так как уже завтра нужные отчёты надобно в городе чиновникам из райисполкома предоставить.
— Забудь про енто, я же тебе сказал, что сам в город съезжу. Давай-ка лучше проясни, что ты там ворчал себе под нос, «про расплодившихся идиотов библейской национальности»?
— А то ты сам не видел! После того, как высшее руководство перевели в Новосибирск, почти все начальствующие должности в Барнауле заняли представители библейской национальности и прочие малые народности. Я тебе не только про сам райисполком говорю, а про все ведомства и организации города. Пройдёшь по коридорам райисполкома или по улицам, мимо зданий НКВД и милиции, и сразу увидишь, кому нынче власть в стране принадлежит. Когда я ужинал в ресторане, после посещения райисполкома, то мне довелось услышать один очень интересный разговор за соседним столиком. Там четверо партийно-хозяйственных чиновников, уже изрядно набравшиеся коньяка, обсуждали между собой положение дел в нашей стране. Трое из тех чиновников были чистокровными представителями библейского народа, а один походил на мадьяра. Мне хорошо запомнилось не только его странное произношение. Я видел его ранее во главе продотряда, и хорошо запомнил, как он отдавал приказы, когда у селян хлеб забирали. На меня они внимания не обращали, так как я плотно налегал на свой ужин. Так вот, в их разговоре прозвучала фраза, что «в скором времени вся власть, во всех республиках будет полностью в ихних руках». Понимаешь, что это значит?
