Двойник - Фридман Майкл Ян (читать книги .txt) 📗
С ближайшего космопорта доносился гул устаревших уже грузовых кораблей, напрягавших свои силы для преодоления тяготения. При проектировании космопорта учитывались звуки труб уличных музыкантов и громкий смех веселящихся людей.
Транстаун был пестрым и ярким, мрачным и таинственным одновременно, он отталкивал и в то же время очаровывал. И небо – бархатное покрывало, усеянное тысячами драгоценных камней – казалось, сливалось с ним в одно целое.
– Эй, – крикнул Скотти, голос которого едва можно было услышать во всеобщем гуле. Он схватил Маккоя за руку и добавил:
– Посмотрите сюда!
Доктор посмотрел в направлении, куда ему указывал Скотти. Там стоял окруженный толпой жонглер, одетый в черный костюм. Он подбрасывал в воздух блестящие металлические предметы с острыми краями, которые выглядели довольно опасно. Маккой не мог сказать, сколько их было, потому что они очень быстро вращались в воздухе, причем по нескольким осям, вырисовывая замысловатые переплетения.
– Что будем делать? – громко спросил Кирк, желая, чтобы его услышали. – Подойдем поближе?
– Почему бы и нет, – ответил Маккой.
Оказавшись вблизи жонглера, он еще выше оценил его мастерство. С теми предметами, которыми он жонглировал, ему нельзя было сделать ошибку. Он должен был поймать их так, как нужно, и тут же легким движением руки бросить вверх, заставляя вертеться и кружиться. Их было не меньше полдюжины, в свете луны лицо жонглера было бледным, с едва заметными бусинками пота. Он был серьезен и сосредоточен. Казалось, его совершенно не отвлекает шум улицы.
«Луна, как кривая турецкая сабля, а звезды – острые шипы», – совершенно неожиданно для Маккоя ему на ум пришла эта строчка. Где он ее слышал? Или читал? В какой-то экзотической книге стихов, которыми он увлекался в медицинской школе? Или ее кто-то прочитал ему? Та девушка со светлыми волосами, на берегу поросшего деревьями ручья, на исходе лета, в то время как невдалеке паслись кони… Он посмотрел на Джеймса Кирка и увидел, что тот улыбается. Улыбка была открытой и беспечной, как будто, сбросив пятнадцать лет, он снова стал курсантом.
Маккой радовался за него. За него и за себя. Он засмеялся.
Кирк услышал смех и повернулся.
– Веселишься, Боунз?
– Нет, только еще начинаю, – сказал доктор. – Хотя я мог бы заняться этим и там, где не так много народу.
Он взглянул на Кирка.
– Ведь здесь есть такое местечко?
– Даже несколько, – ответил капитан, улыбаясь. – Конечно, если ничего не изменилось за последние годы.
Маккой пожал плечами.
– Ну что, может, отдохнем как следует? Ведь живем только раз.
Кирк посмотрел на Скотти:
– А ты как?
– Отлично, – ответил Скотт, – я согласен, если только там можно промочить горло.
– Промочить горло? – переспросил Кирк. – Да там, мистер Скотт, можно просто захлебнуться, если захочешь.
Кирк огляделся, вероятно определяя их местонахождение. Затем он показал рукой, куда идти:
– Я думаю, что это там.
…Спок нашел К'леба в комнате отдыха за экраном компьютера. Когда он вошел, п'отмаранин поднял голову.
Несколько секунд они оценивающе рассматривали друг друга. Затем, как и предполагал вулканец, парень попытался пойти с ним на мысленный контакт.
«Это всего лишь рефлекс», – сказал себе Спок. Разумеется, после общения с людьми он вряд ли еще надеялся встретить здесь существо с его типом сознания.
Всего лишь рефлекс. Правда, на эмоциональной основе. Примитивное ощущение. Одиночество.
Спок не был подготовлен к такой интенсивности эмоций. Как можно осторожнее он преградил путь эмоциональной волне.
П'отмаранин слегка сморщил лоб. Видимо, ему все-таки удалось что-то обнаружить.
Он снова сделал попытку войти в сознание Спока. И на этот раз вулканец установил заслон. На лице мальчика он прочитал разочарование.
Наверное, для него это очень необычно. Его сознание не было похоже на то, с чем ему приходилось сталкиваться до сих пор. Сознание столь высокого уровня, что оно способно изолировать себя полностью от внешнего мира.
Спок посочувствовал п'отмаранину. Он тоже в свое время пришел на «Энтерпрайз» чужаком. Хотя ему было проще – он, по крайней мере, был способен разговаривать с членами экипажа.
П'отмаранин не мог делать даже этого. Лишь мистер Клиффорд научился говорить с ним, и то на примитивном уровне.
А сейчас мистер Клиффорд в увольнении вместе со Скотти, с которым успел подружиться мальчик. Не говоря уже о самом капитане, из-за которого п'отмаранин и оказался здесь.
Да, Спок сочувствовал ему. Он понял, как нуждается мальчик в общении. Тем не менее, ему не хотелось открывать себя для такого вторжения. А это обязательно будет вторжение – вторжение хаотических эмоций мальчика в его тщательно упорядоченное сознание.
Имея представление об интенсивности этих эмоций, он еще меньше желал испытать их действие на себе. Но капитан попросил его. Он не мог позволить себе забыть об этом.
Спок подошел к мальчику и пододвинул для себя стул. Сев, он внимательно посмотрел на п'отмаранина.
– Меня зовут Спок, – представился он.
Мальчик, видимо, понял, что ему представляются.
– К'леб, – ответил он. – Ней ф'ран К'леб.
Спок обрадовался, что тот не протянул ему руку для рукопожатия, как это делали люди. Но подобного рода жесты были бы не обязательны в любой эмфатической культуре, к одной из которых принадлежал народ п'отмаранина. Вулканец показал на экран.
– Можно мне посмотреть, на что ты только что смотрел? – спросил он.
П'отмаранин и на этот раз понял его – то ли по тону голоса или жесту, или же по тому и другому. Он развернул компьютер так, чтобы вулканцу был виден экран.
Человеческая сторона Спока – та часть, которую он подавлял в себе, – улыбалась.
На экране было примитивное, двухмерное изображение шахматной доски. И все-таки это были шахматы.
– Где… – начал он и замолк, затем продолжил:
– Кто научил тебя играть в это?
Мальчик пожал плечами, видимо, исчерпав возможности понимания.
Спок снова показал на экран:
– Чехов? Кирк?
П'отмаранин, наконец, понял и улыбнулся.
– М'кой, – почти без акцента сказал он.
– А, – сказал Спок, – конечно, доктор Маккой.
Невольно главный врач облегчил Споку задачу. Но, разумеется, не доставил удовольствия, признавшись в этом.
– Возможно, – сказал он, – доктора Маккоя по возвращении будет ждать сюрприз.
Парень, ничего не понимая, наблюдал за тем, как Спок встал и подошел к шкафу, где хранились игры.
Окраины Транстауна значительно отличались от центра. Здесь улочки значительно переплетались и на них клубился густой пар. Окружавшие город джунгли обеспечивали высокий уровень влажности, в котором, казалось, тонули все звуки, даже грубый хохот, доносившийся время от времени из переулков.
Кирку казалось, что он все еще хорошо помнил эти улицы. Но вот уже целый час бродили они, не встретив ни одной знакомой вывески. Он было уже совсем собирался признать свое поражение, когда его внимание привлекла неоновая вывеска, мерцающая в тумане: «Падающая звезда».
– Ну, вот, – довольно заявил он, – мы и пришли.
– Как раз вовремя, – ответил Маккой.
– Так точно, – добавил Скотти. – Я уже начинал думать, что это место вообще не существует.
Они подошли к зданию, и на их лица упали отблески огней вывески.
Маккой поморщился.
– Что это за музыка?
– Ты такой никогда не слышал, – сказал Кирк, – и не услышишь больше нигде.
Скотти усмехнулся.
– По-своему она красивая. Она напоминает звуки рожков в горах.
Кирк кивнул:
– Что-то в этом роде.
Оставив за спиной ночь и туман, они вошли через вращающиеся двери и сразу поняли, откуда доносились звуки.
В зале было расположено несколько маленьких сцен, на каждой из которых кружилось по одной женщине. Танцовщицы были пластичны и грациозны. Но не только их гибкие тела, извивавшиеся в танце, завораживали зрителей. К их запястьям и щиколоткам были прикреплены замысловатые деревянные предметы, раскрашенные в яркие цвета; Когда танцовщицы кружились, в них попадал воздух, производя странные звуки.
