Одиночество тоже компания (СИ) - Панина Валерия (книги онлайн .TXT) 📗
Шамрай кивнул. От 'штабного' домика до пирамиды было минут пять ходьбы. Мы шли молча, я вертела головой, стараясь рассмотреть далекий Байкал, горы, и не сразу обратила внимание на шум и толкотню.
- Что это? - удивленно спросила я у Павла Даниловича.
- Да местные, - поморщился тот. - Фольклорный элемент, шаманка. Видели, табор неподалеку? Сначала протестовали против раскопок, инициативную группу собирали, подписи. Когда работы начали, рядом поселились, пикеты устраивают, да возмущаются. А эта бабка околесицу несет. Но убедительно играет, нервные верят.
Мы подошли ближе. В толпе, что-то выкрикивая, крутилась на месте женщина в самодельной одежде из оленьих шкур, с нашитыми лентами, хвостами, какими-то амулетами, с закрытым капюшоном, или чем-то подобным, лицом. Торчали только перья и седые космы.
- Угомонись уже, Рэгзэма, - строго позвал Шамрай. - Не мешай работать. Предупреждал - будешь спектакли тут утраивать - вызову сюда наряд, вывезут вас отсюда вертолетом.
Женщина замерла не оборачиваясь, принялась раскачиваться из стороны в сторону, а потом так резко развернулась, подскочив к нам вплотную, что я вздрогнула и отступила на шаг.
- Не к тебе пришла, - она открыла лицо, смуглое, морщинистое, на котором светились молодые и ничуть не безумные черные глаза, поймала мой взгляд. - К ней пришла. Не ходи туда. Плохо будет, пропадешь, пропадешь. Свет не увидишь, ночь не увидишь, детей своих не увидишь. Пропадеееешь! - провыла она, опять начиная свою пляску. Я отшатнулась от нее и, не оглядываясь, пошла в сторону открытого входа. За моей спиной ругался Шамрай, мужики теснили шаманку и ее спутников. Сердце неприятно сжалось от дурного предчувствия и я, рассердившись, тряхнула головой и сжала дрогнувшие губы.
Глава 10.
Вход в пирамиду открыли только условно - со всех сторон со стен пирамиды сняли дерн и наслоения, углубились ниже уровня почвы, окружив строение рукотворным рвом шириной не менее двух метров и такой же глубиной. Все работы велись вручную, правда, после тщательного просеивания грунт убирали и вывозили все-таки машинами. Обнажились плотно пригнанные, без следа какого-либо связующего раствора крупные, около полуметра в длину и вдвое уже в высоту, темно-серые блоки. Ориентирована пещера, как и абсолютное большинство всех открытых, по сторонам света.
- Видите, с северной стороны часть блоков отличается по цвету и структуре? - показал Шамрай. - Но никаких выемок, углублений, ничего, что могло бы указать на так называемый 'дисковод'. Нет и 'пленки', обнаруженной космонавтами на марсианской пещере.
- Да ломиком, начальник, - сказал за спиной знакомый голос. - Тут главное, один расшатать и вынуть, а дальше как по маслу.
- Так, Шлепенков, - обернулся к рационализатору археолог. - Иди. Ты что вчера со своей вахтой не улетел?
- Да ну, Данилыч, - протянул Шлепенков. - Тут самая движуха пошла, самый фарш. Вдруг че нароете, мож, даже саркофаг золотой. Значит, клад. Вам от государства премия и двадцать пять процентов, а мне по бороде? Нет уж, я тут останусь, моя доля тоже есть, я тут до хе*а кубов перекидал!
- Иди, кладоискатель, - отсмеявшись, повторил Шамрай. - Как саркофаг выкопаем - лично позову.
- Минералогический анализ делали? - я подошла, провела по стене рукой. Светлые блоки были чуть шершавей темных. - Что это?
- Темные - гнейс, - ответил мне высокий худой мужчина, геофизик. Как его Шамрай называл? А, Валерий Павлович. - А светлые - из зёрен кристаллического муассанита, сцементированного тонкозернистой муассанитовой же массой.
- Поясните, пожалуйста, - попросила я. - Простите, я не очень разбираюсь...
У него на лице было написано 'а что тогда спрашиваешь?', но он ответил, очень ровно.
- В современных условиях природный муассанит встречается редко. В специальных камерах с температурой 2500 градусов выращивают искусственный, но получают кристаллический муассанит в таких количествах, что "построить" что-то большее ювелирного изделия невозможно. Это не только самый твёрдый минерал, но и самый кислото -, термо -, щелочно - стойкий. Используется в аэрокосмической, ядерной, электронной и других суперсовременных отраслях промышленности. Каждый кристалл муассанита стоит примерно десятую часть такого же размера алмаза.
- Ни *** себе, - радостно изумился никуда не ушедший Шлепенков, сидящий на корточках на краю рва. - Это ж какая прорва денег-то! Давай, начальник, я алмазной коронкой...
- Гаврилов! - заорал Шамрай. - Гаврилов!
Сверху показалась голова в кепи и куртка с надписью 'охрана'.
- Гаврилов, что посторонние на объекте делают?! Забери это делопута, и что б я его больше не видел.
- Куда тащишь? Руки убери! - донесся сверху недовольный бубнеж. - Сам пойду.
- Видимо, блоки не могут состоять целиком из муассанита? - предположила я. - Может быть, это напыление, скрывающее знаки, символы - какой-то код, ключ к открытию?
Шамрай ответить не успел. Зато...
- Начальник, так я за инструментом?.. Я шементом!
Оборудование с лазерным излучателем доставили только через два дня. Я это время откровенно скучала. Полдня потратила на изучение снимков, сделанных сканером, позвонила Миле - связи с нашими не было, в телескопы наблюдали перемещавшееся по планете огромное пыльное пятно. Читала, поспала. Остальные были заняты - любая экспедиция предполагает кучу писанины, на которую времени никогда не хватает. И все научные сотрудники, кандидаты и доктора воспользовались возможностью и строчили, строчили. Студенты, отрабатывающие практику, играли в волейбол, пели и вообще, производили столько шума, что на следующий день Шамрай на завтраке предложил им 'прогуляться до Байкала'. Я подумала и попросилась с ними. Кроме скуки, меня нервировал вид на палатку шаманки и глухие звуки, доносящиеся оттуда - удары колотушки о кожаный бубен, гортанные крики...
Я чувствовала себя в своей тарелке - компания молодежи, где все знакомы и дружат, и я - тридцатилетняя незнакомая ни с кем тетка. Все так привычно комфортно... Собрала небольшой рюкзак - сменная футболка, полотенце, бутылка с водой, пара бутербродов с еще московской колбасой, яблоки. Яблок мне Люда привезла перед отлетом целый мешок, сказала 'проставишься'. Большие, очень душистые, розовые в красную полоску, с вкуснейшей белой сочной мякотью. Даже сейчас из рюкзака тянуло яблочным духом. Дошли довольно быстро, по торной утоптанной тропинке. Издалека увидели Байкал, и я опять, как впервые, задохнулась от пронзительной силы синевы воды и неба. Прошептала одними губами: 'Здравствуй!' и Байкал ответил - волна мягко шлепнула меня по ногам, толкнула ко мне ракушку. Молодежь шумно раздевалась в стороне, забивалась на 'кто быстрее' и 'кто дальше', я тоже сняла шорты, майку, оставшись в любимом сплошном купальнике. Окунулась недалеко от берега, не боясь холода. От воды веяло такой силой, такой мощью, что я рассмеялась. Хорошо! Потом села на расстеленное полотенце, набросила на плечи майку и достала из рюкзака планшет. Смотрела фото Саши, задержалась на снятом на космодроме, перед отлетом. Оранжевый скафандр, шлем в руках, спокойная мягкая улыбка, за спиной - межпланетный космический корабль. Задумалась, коснулась кончиками пальцев Сашиного лица, перелистнула. Как летчики говорят, 'крайнее' фото - с поверхности Марса. Рядом упал мяч, отскочил мне в колени.
- Ой, извините, - ко мне наклонился темноволосый мускулистый парень, забрал мяч. - А что это? Это с Марса фото? Я такие не видел, а я все записи собираю. Можете мне скинуть? А еще есть? Покажете?
- Эл, ты что там застрял? - к нам подошел красивый бурят, тоже заглянул мне через плечо. - Ого! Это же вторая марсианская?
Через минуту возле меня собралась вся группа, расселись, смотрели фотографии, видео, пока батарея не разрядилась, расспрашивали кто, что. Узнали, что у меня муж - космонавт, и понеслось.
