Красный Марс - Агеев Владимир Александрович (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Джон с улыбкой оттолкнулся от нее, отправив ее к самому куполу, а сам, опустившись к полу, добрался до крышки люка. И запер ее.
Майя распустила волосы и встряхнула их так, что они зависли вокруг ее головы, скрыв лицо. Она мотала головой, чтоб волосы разлетались в разные стороны, и смеялась. Но не чувствовала приближения всепоглощающей любви — она осознавала лишь предвкушение веселья и ощущение простоты… Неожиданно охваченная приливом похоти, она оттолкнулась от купола в сторону Джона Медленно кувыркнулась, расстегивая тем временем комбинезон. Ее сердце стучало, как литавра, вся кровь прильнула к коже, тело стало покалывать, будто она, раздеваясь, таяла. Врезалась в Джона и, опрометчиво дернув за рукав, отлетела от него. Их стало носить по залу, когда они избавлялись от одежды, не рассчитывая то углы, то инерцию. Наконец они сумели мягко оттолкнуться пальцами ног и подлететь друг к другу, чтобы закружиться в объятиях, и воспарили, целуя друг друга, окруженные своей парящей одеждой.
Вскоре они встретились снова. Они не пытались сохранить свои отношения в тайне, и об их связи очень скоро стало известно общественности. Для многих из находившихся на борту такой поворот стал неожиданностью, и Майя, одним утром входя в столовую, уловила быстрый взгляд Фрэнка, сидевшего за угловым столиком. Она похолодела — это напомнило ей о каком-то другом времени, другом случае, другом взгляде на его лицо, который она не могла вспомнить.
Но большинство, казалось, было довольно этой новостью. Ведь Майя и Джон казались королевской парой, их связь олицетворяла союз между двумя группами колонии, она стала символом гармонии. И в самом деле, их связь, похоже, стала катализатором множества других, которые либо выходили из тени, либо образовывались в учащенном темпе. Влад и Урсула, Дмитрий и Елена, Рауль и Марина — новые пары появлялись повсюду, пока не дошло до того, что даже одиночки, бывшие среди них, уже начали нервно шутить по этому поводу. Но Майе казалось, что в голосах стало слышаться меньше напряжения, реже возникали споры, чаще звучал смех.
Однажды ночью, лежа в кровати и размышляя об этом (кроме того, размышляя о том, чтобы пробраться в комнату Джона), она задумалась, не поэтому ли они были вместе — не из-за любви же, ведь она по-прежнему его не любила, чувствуя, что их отношения не более чем дружеские, хоть и была заряжена страстью, сильной, но не относящейся к конкретному человеку, — что их отношения были полезными. Они были полезны для нее — но она ушла от этой мысли, сосредоточившись на том, какую пользу они приносили всей экспедиции. Да, это политика. Как феодальная политика или античные комедии о весне и возрождении. И она вынуждена признать: она чувствовала, что действует согласно приказаниям, превосходящим по силе ее собственные желания, выражающим желания неких более крупных сил. Возможно, желание самого Марса. Но это ощущение не было неприятным.
А идея о том, что она могла завладеть рычагом, управлявшим Аркадием, Фрэнком или Хироко… Ну, она успешно избежала таких мыслей. Это был один из талантов Майи.
Стены окрасились в желтые, красные и оранжевые цвета. Марс теперь вырос до размеров Луны, какой она видна с Земли. Пришло время собраться с силами: еще неделя — и они окажутся там.
Их распределение после высадки до сих пор вызывало некоторое напряжение. Зато Майе сейчас работалось с Фрэнком гораздо легче, чем когда-либо. Это не выглядело явным, но его не печалила их неспособность контролировать ситуацию, потому что к расколу их группу привел, в первую очередь, Аркадий — а это значило, что здесь было больше ее вины, чем его. Не раз она уходила со встречи с Фрэнком и шла к Джону, надеясь получить хоть какую-нибудь помощь. Но Джон держался в стороне от их прений и поддерживал все, что предлагал Фрэнк. Совет, который он дал Майе, оказался весьма разумным, но трудность состояла в том, что ему нравился Аркадий и не нравилась Филлис; поэтому он часто предлагал ей поддержать Аркадия, вероятно, не понимая, что тем самым она окончательно подорвала бы свой авторитет среди русских. Впрочем, ему она никогда об этом не говорила. Неважно, были они любовниками или нет, существовали темы, которые она не хотела обсуждать ни с ним, ни с кем-либо еще.
Но однажды ночью, когда они лежали у него в комнате, Майя не могла расслабиться и уснуть, беспокоясь то об одном, то о другом. Она спросила:
— Как думаешь, возможно ли, чтобы кто-нибудь втайне пробрался на корабль? Ну, не знаю, — удивленно отозвался он. — А почему ты спрашиваешь?
Сглотнув комок в горле, она рассказала ему о лице, которое увидела в бутылке с водорослями.
Он сел в кровати и пристально на нее посмотрел.
— Ты уверена, что это была не…
— Нет, ничего подобного.
Он потер подбородок.
— Ну… думаю, если бы ему помогал кто-нибудь из экипажа…
— Хироко, — предположила Майя. — То есть не просто потому, что это Хироко, а потому что это случилось на ферме и все такое. Это решило бы проблему с питанием, к тому же там есть много мест, где можно спрятаться. А во время радиации он мог укрыться вместе с животными.
— Они получили сильное облучение!
— Зато он мог использовать их резервуар для воды. Одного человека не так уж сложно где-нибудь пристроить.
У Джона эта идея до сих пор не укладывалась в голове.
— Прятаться девять месяцев!
— Корабль-то большой. Это осуществимо, да?
— Ну, полагаю, что так. Да, пожалуй, осуществимо. Только зачем?
Майя пожала плечами.
— Понятия не имею. Кто-то хотел попасть на борт, но не выдержал отбора. Кто-то, у кого был друг или друзья…
— И все же! Ведь у многих из нас были друзья, которые хотели сюда попасть. Это же не значит, что…
— Знаю, знаю.
Они говорили об этом еще час, обсуждая возможные причины, способы протащить пассажира на борт, прятать его и так далее. И Майя внезапно почувствовала, что ей стало гораздо легче и даже что она оказалась в потрясающем настроении. Джон поверил ей! Не принял ее за сумасшедшую! Она ощутила волну облегчения и счастья, протянула к нему руки:
— Как здорово поговорить с тобой об этом!
Он улыбнулся:
— Мы же друзья, Майя. Тебе стоило рассказать об этом раньше.
— Да.
Купол-пузырь стал бы прекрасным местом, чтобы наблюдать за завершением их сближения с Марсом, но они собирались начать аэродинамическое торможение, чтобы сбавить скорость, и купол пришлось закрыть тепловым щитом, который теперь был развернут. Никакого вида оттуда уже не открывалось.
Это торможение избавляло их от необходимости нести огромный объем топлива, которое потребовалось для замедления, но сама операция требовала предельной точности, а потому представляла опасность. Их сносило по дуге менее чем на миллисекунду, и за несколько дней до выхода на орбиту Марса навигационная команда начала почти ежечасно подправлять курс с помощью кратких включений двигателя, корректируя процесс сближения. Позже, подобравшись ближе, отключили вращение корабля. Возврат к невесомости, даже в торусах, привел экипаж в смятение. Внезапно Майя осознала, что это не было очередной симуляцией. Она взмыла в ветреный воздух коридора, видя все под новым странным углом, и вдруг почувствовала, что все реально.
Она спала урывками — час здесь, три там. Каждый раз, ворочаясь в своем спальном мешке, она на мгновение терялась в пространстве, снова вызывая в памяти «Новый мир». Затем вспоминала, где находится, и адреналин возвращал ее к действительности. Она преодолевала коридоры торуса, отталкиваясь от стен, коричневых, золотых и бронзовых. На мостике она сверялась с Мэри, Раулем, Мариной или еще кем-то из навигаторов. Они по-прежнему двигались по курсу. Они сближались с Марсом так быстро, что казалось, будто он увеличивался на экранах прямо у них на глазах.
Им нужно было остановиться в тридцати километрах от планеты — или примерно в одной десятимилионной пройденного пути. Без проблем, сообщила Мэри, бегло взглянув на Аркадия. Теперь они вновь проходили мантру, и ни одна из тех безумных нештатных ситуаций, судя по всему, даже не думала возникать.
