Солнце...вода...песок... (СИ) - Беляцкая Инна Викторовна (читаем книги .TXT) 📗
Он вздрогнул и очнулся окончательно. В камере никого не было...
Доктора звали Томас Миллард, но все называли его просто Док. Тихий, подавленный, всегда улыбающийся этакой виноватой, немного застенчивой улыбкой, доктор не отличался особой жестокостью. Он всегда извинялся, если делал больно. Однако больно было постоянно. Препараты, наркотики и бесконечные медицинские эксперименты донимали особенно.
Как-то Роберт поинтересовался у Милларда, почему же тот боится.
— Семья, знаете ли, молодой человек, — ответил доктор, смущенно улыбаясь, — А у вас есть дети?
— Нет, Док, у меня никого нет, — Роберт покачал головой.
— Да, верно, вы еще слишком молоды, — продолжил доктор. — Вам, наверное, трудно меня понять. Но, представьте себя на моем месте. Вам повезло, что вы одиноки... Если я ослушаюсь... я не хочу даже думать, что может случиться с моей дочерью...
Роберт долго смотрел на доктора, пока тот не отвел взгляда, но ничего не сказал...
Однажды, во время очередной «беседы» Фрэнк втащил в допросную перепуганную девочку лет шестнадцати. Роберт успел заметить, как изменился в лице доктор.
— Я тут подумал, — сказал генерал, — тебе-то может и все равно, что мы с тобой делаем, но как ты будешь реагировать, если мы сделаем то же самое вот с этой девочкой?
Фрэнк усадил девочку на стул напротив Роберта.
— Смотри, какая у нее нежная кожа, — генерал провел рукой по щеке девочки, — будет жалко порезать такую кожу на лоскутки. И не смей отводить глаза... Морис, ты готов?
Девочка вся сжалась и смотрела на них с нескрываемым ужасом. Когда Морис приблизился к ней, она заплакала, тихонько так жалобно, почти заскулила.
Роберт сильно побледнел. Какое-то время он пристально смотрел на генерала, и на лице у него появилось странное выражение. Затем он неожиданно потерял сознание.
— Это что еще такое!? Док? — воскликнул генерал.
Доктор подскочил к Роберту и удивленно констатировал, — У него остановилось сердце...
— Быть того не может, немедленно приведите его в чувство как хотите, — рявкнул генерал.
Роберт очнулся в лаборатории доктора. Он чувствовал сильную слабость, сердце давило, его бил озноб. Было нестерпимо холодно. Кто-то заботливо укрыл его одеялом, но это мало помогало, и Роберт стучал зубами. Увидев, что он уже пришел в себя, к нему подошел доктор.
— Мне, наверное, не стоило возвращать вас, — с грустью произнес он. — Я, конечно, сказал генералу, что это реакция на пытки и препараты. Но ведь это была не случайность? Скажите мне, если вы можете это контролировать, если вы всегда могли... вот так, в любой момент, то почему, почему вы это терпите?
— Не знаю, Док. — Роберт попытался улыбнуться. — Марта сказала, что иначе это будет малодушием. А вообще, наверное, она права, я вернул еще не все долги...
— Марта? О чем он говорит? — подумал доктор, — наверное, он еще бредит. — Я... я могу что-то для вас сделать? Я предупредил генерала, что вас нужно оставить в покое хотя бы на несколько дней...
— Никто не даст мне нескольких дней, док, — прошептал Роберт.
Ему удалось немного поспать, пока Фрэнк не разбудил его. Фрэнк выглядел бледным и уставшим, глаза его покраснели. «А ведь ему тоже достается», — подумал Роберт.
Фрэнк долго смотрел на него и снова попытался атаковать.
— Нет, Фрэнк, нет... Сколько можно! Хватит. Только не сейчас, — Роберт поморщился.
— Ты же знаешь, что генерал не успокоится, так что лучше дай мне то, что он хочет, — настойчиво возразил он.
— Фрэнк, ты не понимаешь, о чем просишь. Это может плохо для тебя закончится.
— Ты что, мне угрожаешь? — удивился Фрэнк.
— Отнюдь. У тебя слишком тонкая психика, погружение в мой разум может свести тебя с ума, — попытался объяснить ему Роберт.
— А генерал?
Ему показалось или он услышал в голосе Фрэнка надежду?
— Нет, его так просто не возьмешь... Кто научил тебя, Фрэнк?
— Так, друг. Он был похож на тебя чем-то. Возможно он такой же, как ты.
Роберт нахмурился. — Генерал знает этого друга?
— Не думаю, — Фрэнк пожал плечами, — Это было давно, лет семь назад. Я с тех пор его не видел.
— Чья это была идея использовать девочку, твоя или генерала?
— Его. — Ответил Фрэнк. — Я же не совсем подонок. Это было еще и напоминанием доктору. Генералу показалось, что доктор стал слишком к тебе благосклонен. Девочка — подружка его дочери.
Фрэнк очень внимательно посмотрел на Роберта и тихо спросил: — Ты можешь убить его?
— Нет... я... не знаю...
— Даже если у тебя будут силы? Я же понимаю, как это работает, — не унимался Фрэнк.
Роберт задумался, — Нет. У него иная судьба...
— Ты знаешь, как он умрет? — удивился Фрэнк.
— Я думаю как все диктаторы. — Роберт усмехнулся, — Он закончит свою жизнь на руках любящей его толпы...
Странное выражение появилось на лице Роберта, и он добавил, — я бы даже сказал в ее объятьях...
9
Проснулась Дженни в слезах. Какое-то время она не могла понять, где находится. Медленно пришло осознание, что они все еще на корабле, который несет их в неизвестном направлении. Время остановилось. Они потеряли счет дням. Потом стали отсчитывать сутки по смене дня и ночи — на ночь освещение становилось более приглушенным. Иллюминаторы закрылись. Прозрачные ранее стены и потолок стали непроницаемыми. Ребята потеряли возможность видеть окружающее пространство. Дженни с тоской подумала, что корабль напоминает ей склеп, в котором они заперты, утратив возможность выйти наружу. Мысль о том, что корабль может оказаться их могилой, она отгоняла. Хорошо, что на корабле имелись нескончаемые запасы пищи и воды, по крайней мере, смерть от истощения им не грозила.
Но что случится, если корабль перестанет двигаться? Ни Пол, ни она понятия не имели, как этот корабль устроен. Какой у них запас топлива, например?
Дженни чувствовала себя потерянной и виноватой, часто плакала. Пол, вечно дурашливый и беззаботный мальчишка, стал серьёзным и каким-то внезапно повзрослевшим. Он принялся заботиться о Дженни, которая постоянно находилась в полусне полутрансе и элементарно забывала поесть. Дженни поначалу принимала это как должное, даже не замечая, а потом вдруг увидела, как он замирает во время разговора и подолгу смотрит в одну точку. Это ее отрезвило. Нельзя раскисать. Полу нелегко, он тоже переживает. Нужно быть внимательнее и поддерживать друг друга, а не превращаться в обузу.
— Ты думаешь, его спасут? — спросил Пол, напряженно вглядываясь в ее лицо.
— Конечно, спасут, как ты можешь в этом сомневаться, — заверила его Дженни.
— Мне бы такую убежденность, — Пол покачал головой и тяжело вздохнул. — Дженни, ты, наверное, меня ненавидишь... Я сам себя ненавижу. Это все из-за меня. Если бы я не полез тогда... Эх, что говорить, — Он мне жизнь спас. А мы оставили его там...
— Расскажи, что с тобой случилось. Кто были эти солдаты? Что они хотели? Роберт говорил, что ничего плохого не произошло, ведь так?
— Со мной, нет, — нахмурился Пол и помрачнел. — Дженни прости, — Давай как-нибудь потом, — он отвернулся.
Дженни еще несколько раз пыталась расспросить его, но Пол упорно молчал и не хотел отвечать. А потом она заметила седую прядку у него в волосах и перестала спрашивать.
Еще Дженни видела собаку. Поначалу она пугалась. Эта странная собака, то появлялась, то исчезала. И даже, когда Дженни ее видела, собака выглядела не совсем реальной. Какая-то полупрозрачная субстанция, ненадолго возникающая в разных местах корабля. Другое дело во сне. Тогда она смотрелась и вела себя, ну совсем как обычная собака, и Дженни ее совершенно не боялась. Дженни почти уверилась, что потихоньку сходит с ума, и решилась поговорить на эту тему с Полом.
— Я не вижу собаки, Дженни. Но это не значит, что ничего нет, или с тобой что-то не так, — сказал Пол, пожимая плечами. — И я не думаю, что это игра твоего воображения. Помнишь, ты видела кита, а я нет? Это таррианский корабль. Здесь все по-другому — Пол в задумчивости почесал затылок. — Возможно это компьютерная проекция корабля, и она настроена только на тебя? Мы слишком мало знаем о таррианских кораблях. Я вот, почти инженер, а ничего здесь не понимаю.
