Поколение солнца (СИ) - Спящий Сергей Николаевич (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Насколько понял Мих — слушая в половину уха и не проявляя раньше интереса к теме — в своё время Лена решила выращивать «кожу» не для внешнего покрытия корабля, а для внутреннего. Внутри корабля условия значительно мягче, а задач для живого покрытия очень много. Это и регуляция теплообмена и выработка кислорода и постоянный мониторинг состояния обшивки. В критических случаях она могла бы укрепить корпус корабля при запредельных нагрузках или зарастить мелкие пробоины. Словом, весьма нужная вещь. Даже странно, что предыдущие поколения исследователей так сосредоточились на идее живой внешней обшивки, что совершенно позабыли о внутренней.
Лена не одна занималась выращиванием искусственной кожи для внутренней обшивки корабля. Это был проект её юнкомовской группы подготовки. И сейчас десятки ребят и девчонок на кораблях, орбитальных станциях и на лунных биосинтезирующих фабриках пытались вырастить сложный, псевдоживой, белковый конгломерат. Вроде бы они даже чего-то добились и на их работу обратил внимание ГлавХимБиоСинт, но до завершения разработки ещё далеко.
Заинтересовав Аню и Олю, Лена сейчас вводила их в тонкости процедуры выращивания псевдоживого белкового конгломерата. Хотя, если честно, он состоял не только из белков. Искусственная биомашина размером с живую клетку.
Впрочем, это всё совершенно не важно. А важно то, что Мих стоял в переходе между минилабораторией биосинеза и главным осевым коридором и держал в руках один-единственный цветок. Длинную, тонкую, словно шпага, с гибким, прочным стеблем, лунную розу.
Выращенный в лунных садах цветок обладал ярко-красным пушистым бутоном и очень длинным, в сравнении с земными сородичами, стеблем. Знали бы вы каких трудов стоило Миху достать на Луне розу и, главное, незаметно протащить на корабль и спрятать в свободной ячейке хранилища биоматериалов.
Для последнего пришлось вступить в сговор с Андреем Широким, ответственным за криохранилища. Только он один знал, что Мих принёс и спрятал на корабле цветок. Пришлось пересказать Андрею мнение сестры по поводу цветов и девчонок. Кибернетик и, по совместительству, криоинженер тоже загорелся — за два дня до старта притащил целую охапку цветов. Все разные: гладиолусы, астры, тюльпаны. Похоже прямо по цветочному каталогу лунных садов. Цветы заняли свободные ячейки хранилища биоматериалов. Андрей с Михом договорились выдавать их мужской части экипажа «Луча» для раздаривания женской части. Но только после того как Мих первым подарит цветок своей избраннице. Человек, придумавший идею (если быть совсем честным, то как брат человека подавшего идею, но в такие тонкости вдаваться не станем) заслужил право сполна пожать её плоды.
Поэтому Мих стоял в переходе, через очки расширенной реальности подключился к системе наблюдения в лаборатории биосинтеза и с нетерпеньем ждал, когда девушки закончат обсуждать строительство белков и роль гормональной терапии в этом процессе.
Его избранница выйдет. Мих протянет ей лунную розу и она, если верен совет старшей сестры, поймёт всё сама. Что поймёт? То, что она очень нравится Миху. И он хотел бы быть с ней в паре. Институт временных пар для того и придуман, чтобы соединять тянущиеся друг к другу противоположности. Космонавт проводит в пространстве большую часть активного жизненного периода. Потому они стали профессиональными космонавтами уже в семнадцать лет. Чтобы дольше и лучше служить людям и родине. А кто больше всех достоин любви и счастья, как не превращающий свою жизнь в труд для других? Как не верные сыновья и дочери Родины? Как не семнадцатилетние мальчишки и девчонки на десятилетия покидающие родную Землю, ради того, чтобы подарить Родине космос. Чтобы подарить людям Земли всю, без остатка, солнечную систему. Сегодня солнечную систему, а завтра, кто знает — может быть, звёзды? Нет, мой будущий отец, без сомнения, заслужил маленькое, личное счастье.
Стебель лунной розы тонким зелёным прутом лежал в ладони Миха. Он был упруг, но космогеолог опасался сдавливать его, чтобы случайно не сломать. Роза лежала в ладонях словно хрупкое произведение искусства, словно великая драгоценность.
Мих облизнул пересохшие губы — скоро они там? Сколько можно болтать о РНК-транспортёрах и регуляторных комплексах? Но вот, наконец, девчонки подошли к шлюзу. Мих глянул на Аню. На её сосредоточенное лицо. На тонкие брови и шевелящиеся — она что-то говорила — губы. На спортивное, подтянутое тело, залитое в «металл» комбинезона. На сильные руки так легко и ловко управляющиеся с клинком. На длинные красивые пальцы. На чудесные ямочки в уголках губ. Глянул и сорвал с лица очки расширенной реальности. Перед глазами встала дверь шлюза. Вот сейчас она откроется и…
Створки втянулись в стены, пропуская Безумова Максима. Неделю назад он образовал пару с Щукиной Леной и с тех пор ходил с таким счастливыми и мечтательным выражением лица, будто бы кто-то ему объявил, что коммунизм уже построен, рецепт индивидуального бессмертия изобретен учёными так же как и межзвёздный двигатель, а он — Максим, безумный Макс — зачислен в экипаж первого межзвездного корабля. Прямо руки чесались отвесить подзатыльник!
Макс, вместе с девчонками, находился в лаборатории, но от волнения Мих совсем выпустил его из вида.
— Вот это номер! — заявил безумный Макс увидев Миха с лунной розой. — Наш Мих влюбился? Только вот в кого, дай угадаю. Лена занята, остаются Оля или Аня.
— Моментально исчезни! — взмолился Мих.
— Понял. Удачи, — Макс просочился мимо Миха в осевой коридор. Мой отец боялся облизать пересохшие губы. Вдруг сейчас шлюз откроется, а он с высунутым языком. Но створки оставались закрыты.
Он достал очки. Одним глазом подсмотрел происходящее по ту сторону двери. Девчонки стояли у самого шлюза. Аня ближе всех к выходу. Мих спрятал очки расширенной реальности в карман и вовремя, так как створки шлюза дрогнули, начиная втягиваться в стены.
— Тебе! — выдохнул Мих сквозь сухие, как каменистые марсианские равнины, губы и протянул розу.
Он ужасно волновался и потому зажмурил глаза.
— Роза! — поразилась Макаренко Оля: — Самая настоящая роза! Мишка, ты чудо! Разумеется «да»!
— Что да? — спросил ошеломлённый неожиданным напором Мих у повисшей на нём девчонке.
— Я согласна взять тебя во временную пару! — объявила Оля.
— Минутку! — возмутился Мих. — Это я беру тебя в пару.
— Но ведь одно другому не мешает, верно? — рассудила Оля.
Подняв глаза, Мих столкнулся взглядами с выходящей из лаборатории Аней Снежной. В руках она несла контейнер с образцами. Видимо и задержалась за тем, чтобы взять его. Из-за Аниного плеча выглядывала Лена. Со стороны осевого коридора торчала голова безумного Макса.
Аня улыбнулась Миху и, с самой крошечной капелькой зависти в голосе, сказала: — Как романтично. Мишка оказывается романтик.
— Ещё какой, — как-то по хозяйски согласилась Оля и потрепала Миха по голове.
— Я выхожу, а тут он стоит, — рассказывал подошедший Макс, — явно кого-то ждёт. Я и испарился. Не стал мешать.
— А чего тогда вернулся? — спросил Мих.
— Так интересно же кого ждал. Честно говоря: думал, что Аню. А ты, оказывается, Олю. Вот так!
— Балда! — возмутилась Лена и, на правах состоящего в паре с Максимом партнёра, отвесила дружеский, но весомый, подзатыльник. — Разве можно такое говорить.
Макс сказал: — Ой!
После чего скорчил виноватое выражение лица и исчез.
— Подумаешь, — отмахнулась Оля, — мальчишки они все такие. Правда, Мишка?
— Неправда, — возразил Мих. — Например, лично я — образец корректности и такта.
Девчонки засмеялись. Оля держала в руках лунную розу с длинным зелёным стеблем, на ладонь короче длины стандартного клинка от кончика до рукояти.
Аня сказала: — Поздравляю.
И Лена сказала: — Поздравляю.
Они поцеловали Олю в щёки и обняли Миха.
Мих услышал, как Лена сказала Ани: — Где он только достал цветок? На корабле мне мы их не выращиваем. Кстати, почему не выращиваем? Надо посадить, хотя бы несколько. Так романтично.
