Статус миротворца - Бессонов Алексей Игоревич (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗

– Нет, это не мой профиль.

– Вот видишь… А я тебе скажу совершенно точно – никто и никогда не работает вдвоем. Система сейчас следующая: в бригаде около десяти–двенадцати человек. Трое занимаются сбором информации по заказанному объекту – они всегда нормальные, законопослушные граждане, и никто ни в чем не может их обвинить. Следом, когда информация собрана, вступают в дело стратеги, которые готовят план и при необходимости берут на себя функции отвлечения объекта, обеспечивая нанесение удара. В атаку – а мы, заметь, во всех без исключения случаях имели дело с прямой, лобовой атакой – идут никак не меньше семи, а то и больше рыл. Потом все они разбегаются в разные стороны и ждут нового заказа. Бригада в принципе почти неуязвима… А у нас? Всегда и Всюду – двое, двое, двое… Уровень исполнения – высочайший. Страха, похоже, они тоже не ведают. Что все это значит?

Этерлен отставил в сторону чашку с кофе, бесцеремонно вытащил из автомойки небольшую рюмку и, перегнувшись через стол, налил себе из предназначенной для Лоссберга бутылки.

– Ты прав, – сказал он. – Двое. А может, это какая-то новая бригада? С новой тактикой, с новыми людьми…

– Н-не знаю, – покачал головой Йохансон. – Когда-то я серьезно занимался этим вопросом – был у меня любопытнейший заказец. Времени я на него убил бездну, зато и платили по-царски. Уж не знаю, кому и зачем это было нужно… но понял я следующее: во-первых, настоящие профессионалы, то есть экс-гренадеры ПДС и запасники Конторы никогда в эту профессию не идут, потому что навоевались уже по уши и доживать жизнь в риске они не хотят ни за какие деньги, а во-вторых, бесстрашных киллеров в природе не существует. Те, что уложили Пикинера и Золкина, – это, конечно, одна компания, – они в самом деле ничего не боятся. Просто бред какой-то!..

– А у тебя остались связи среди посредников? – спросил Этерлен. – Пойми, сейчас не время говорить об опасности таких контактов. Если будет нужно, мы прикроем тебя на любом уровне. Йони заметно поежился.

– Ну… они никуда и не девались. Но ты сам-то понимаешь, в какое дерьмо хочешь сунуть башку?

– Да плевать! – выкрикнул Этерлен. – Мне нужно знать, кто, для чего и почему убивает людей! Хоть какая-нибудь ниточка, понимаешь? У нас идет время, а за время Дед снимет с меня башку – без лишних раздумий. Сейчас гибнут те орлы, что должны быть задействованы в нашей разработке… Мы уже потеряли несколько человек – что будет дальше?! Что я должен думать по этому поводу, а? Что у нас появился некий бог, сражающийся с Имперской Службой Безопасности? Плевать я хотел на дерьмо… Я в нем с детства плаваю.

Хикки отвернулся. Он прекрасно понимал причины неожиданной вспышки всегда сдержанного и даже ироничного генерала. Время шло, но главная проблема была не в нем. Умирали люди – хозяева огромных, прекрасно вооруженных и обученных флотилий, люди, на которых Дед возлагал большие надежды. Кому, черт возьми, могла быть выгодна их смерть? Впору было задуматься о неких таинственных врагах Империи, действующих изнутри и, что невероятно, – осведомленных о планах тех немногих избранных, что работали с самим Дедом.

– Ладно, – решился Йони, – я познакомлю тебя кое с кем.

Два часа спустя они снова въехали в Эболо. Впереди шел серый вездеход Йохансона, за ним плелся Хикки, проклинавший все на свете – опять смотреть на ободранные стены и таких же ободранных проституток ему было тошно. Йохансон остановился возле старинной башни с рестораном на двух нижних этажах.

– Ну, идемте, – позвал он, всунув голову в салон “Блюстара”.

Хикки запустил руку под камзол и взвел свой “моргенштерн”. Этерлен насупился – один лишь Лоссберг выглядел совершенно отстраненным: казалось, его абсолютно не волнует происходящее вокруг. Из кармана его камзола торчала недопитая бутылка рома…

Внутри ресторан оказался с претензией на респектабельность. Этерлен решительно уселся за свободный угловой столик и приготовился ждать. Йони куда-то ушел; к ним резво подбежала официантка с обнаженной грудью. Грудь была очень даже ничего, но Хикки, сражавшийся с душившим его бешенством, не обратил на нее никакого внимания. Зато оживился Лоссберг.

– Дайте мне стакан, – попросил он раньше, чем официантка раскрыла рот.

И выставил на стол свою бутыль.

– А… а что будет угодно джентльменам?

– Джентльменам будет угодно пожрать. Салаты какие-нибудь, что ли…

Дождавшись стакана, Лоссберг плеснул себе небольшую порцию, раскурил сигару и погрузился в свою обычную задумчивость. Этерлен посмотрел на него, тяжело вздохнул и принялся за еду. Хикки есть не хотелось.

Из-за стойки выбрался Йони. Следом за ним (внимательно оглядев зал) из служебного помещения появилась высокая, крашенная в огненно-рыжий колер-дама в клетчатой юбке и коротком приталенном пиджаке.

– Марина.

У нее был приятный голос.

Этерлен выставил вперед челюсть и несколько секунд пристально рассматривал рыжую Марину. Хикки скользнул взглядом вдоль стола и вдруг увидел, что Лоссберг перестал хлебать свое пойло и прищурился.

– На планете стали гибнуть хорошие люди, – мягко произнес Этерлен. – А ведь убить их было не слишком-то просто. Работали, кажется, очень серьезные профессионалы. Кто-то… где-то… что-то слышал?

– Нехороший вопрос, – усмехнулась Марина. – Для коллег Йони вы, ребята, чересчур назойливы, вам не кажется?

– Не кажется… тем более что мы с ним давно не коллеги.

– А кто же тогда?

Марина резко дернула плечом и уставилась на Этерлена с победной насмешливостью. Генерал стиснул челюсти. У него не было ни времени, ни желания разводить политес. Ему требовалась информация – срочно.

– Сейчас это уже не имеет значения. Меня интересует всего лишь одна вещь: что слышно?

– Да он дурак, что ли? – обиделась Марина, поворачиваясь к быстро бледнеющему Йохансону. – Кто с ним будет говорить о таких вещах?

Хикки не успел даже почесаться – столик оказался в окружении пятерых здоровенных молодых лбов. Этерлен недоуменно раскрыл рот, и тут случилось нечто совершенно непонятное. Из-под стола (да-да, Хикки готов был поклясться, что именно оттуда) жутко заревели короткие очереди, и молодые люди повалились на пол, как костяшки домино.

Лоссберг поставил свой стакан на стол и произнес – очень отчетливо в наступившей вдруг тишине:

– Ну что вы на нее смотрите? Берите и пошли.

Этерлен взвился в воздух. Перехватив совершенно отключенную Марину поперек талии, он взмахнул свободной рукой и выбежал на улицу. За ним, петляя, как зайцы, метнулись Йохансон и Хикки. Лоссберг выбрался на тротуар почти что неторопливо…

– Вечно вы куда-то спешите, – недовольно сказал он, запихивая в один карман бутылку, а в другой – уворованный в ресторане стакан.

Вездеход с Йони, Этерленом и плененной Мариной с визгом рванул вдоль улицы, а за ним сорвался и “Блюстар”.

– Из чего ты стрелял? – очумело спросил Хикки.

Лоссберг сунул руку под камзол и вытащил массивный вороненый излучатель с двумя вертикальными стволами.

– Мой дедушка, – назидательно сообщил он, – был командиром панцергренадерского [ 2] легиона.

Хикки понял его – когда-то, очень давно, такими штуками в десанте вооружали экипажи боевых машин. В ту же секунду Хикки понял и еще кое-что: боевики Марины почему-то не смотрели на Лоссберга.

Они смотрели на кого угодно, только не на него.

Серая машина Йони Йохансона взлетела на ситивэй и еще прибавила газу. Они шли с солидным превышением скорости, но Этерлену, раздосадованному до крайности, было на это наплевать. Он находился в таком состоянии, что готов был издырявить башку любому патрульному. Хикки, двигавшийся сразу за ними, неутомимо давил на акселератор.

Йони перелетел через весь город, не сбавляя хода, спустился на южной окраине и ввинтился в узкую ленту шоссе, ведущего к заливу Подкова – до него оставалось не более сотни километров.

– Куда это они ее везут? – озадачился Хикки. – Хотят утопить в океане?