Затерявшиеся в космосе - Тирион Луи (читать книги .TXT) 📗
– А сейчас мы несколько изменим наши развлечения, – принялся за свое Архос. – До того, как окончательно лишить вас памяти, я дам вам возможность поучаствовать в спектакле, который, надеюсь, вам понравится.
На стене лаборатории засветился огромный зеленый экран. Появилось изображение зала, оборудованного приборами, назначение которых было неизвестно Маогану. Над столами свешивались и переплетались какие-то трубчатые соединения, некоторые детали напоминали манипуляторы.
Коммодор догадался, что это операционный зал. На столах лежали Штуфф Логан и Слим Орвал.
– Повелитель решил придать вашим спутникам тела, которые будут больше соответствовать их внутренней сущности, – пояснил Архос. – Сейчас начнется операция по пересадке мозга. У ваших друзей извлекут мозг и пересадят его в тела животных, соответствующих личности каждого.
Он с нескрываемым удовольствием смотрел, какое действие оказывают его слова на Маогана, по лицу которого катились крупные капли пота.
– Для Орвала мы выбрали тело урвала. Вы слышите: урвал Орвал, даже имена их похожи. А Штуфф у нас будет гигантским канеаксом.
Архос переключил изображение. На экране появился
другой операционный зал, в котором автоматические захваты готовились вынуть мозг у двух животных отвратительного вида.
– Тот, у которого три глаза, видите – два спереди и один сзади на затылке, мощные лапы, достающие до пола – это урвал. Урвалы – хищники. Они обитают на планете Тиор-2. Об их кровожадности вы можете судить по учетверенному ряду зубов двух челюстей, которые самоориентируются и могут одновременно поедать две добычи. Урвалы все свое время проводят в поисках пищи, однако они относительно умны.
Рассказывая, Архос внимательно наблюдал за Маоганом из-под прикрытых век.
– Боюсь, что наш спектакль вам совсем не нравится. Не так ли? Должен вам сказать, что урвалы высоко оцениваются Повелителем, который обожает игры в цирке. Чаще всего мы выпускаем урвалов, стада которых держим взаперти, против гигантских канеаксов. Эти два вида животных ненавидят друг друга. Надо сказать, захватывающее зрелище!
– Какая мерзость! – выругался Маоган, с трудом переводя дыхание. – Как вы здесь прогнили! И вы еще называете себя цивилизованными!
– Ци-ви-ли-зо-ван-ные! – прошипел Архос. – Заладили одно и то же. А что такое цивилизация, вы знаете?
Рот его искривился в злобной усмешке.
– В Империи установлен железный порядок. Гипноз для толпы. Удовольствия для избранных. Мир для всех людей Антефаэса. – Он повернулся к экрану. – Посмотрите лучше на этого канеакса. Такой красивый зверь.
Огромное животное с ярко-желтым оперением имело два рудиментарных крыла, оканчивающихся чешуйчатыми перьями. Кроме того, у него было четыре большие гибкие лапы и грустные бледно-зеленые глаза. Животное, казалось, нервничало, в его глазах был испуг.
Канеакс не глупее урвала, – заметил Архос. – Этому анестезия еще не дана. Когда пересадка будет закончена, сила возвратится к нему вместе с мозгом Штуффа.
Он потер руки.
– Думаю, это будет самое замечательное представление, которое мы когда-нибудь видели. Я уверен, что ваши спутники примут на себя командование соперничающими стадами. Битва будет классная! Архос посмотрел на Маогана.
– И смертельная, конечно же! – Он опять осклабился. – Не бойтесь, я не сразу лишу вас мозга. Нельзя же вас лишить этого удивительного представления, – он погасил изображение на экране. – Если, конечно, вы до того момента не вспомните координат, которые нам нужны…
– Я уничтожу вас, ни минуты не колеблясь, если мне представится такой случай, – прорычал Маоган. – И я уж постараюсь, чтобы никакая медицина вам не помогла. Я разорву вас на миллионы клеток, которые невозможно будет собрать.
Архос бросил на него ледяной взгляд.
– Ну для этого вам надо совсем немного – хотя бы приобрести свободу, Жорж Маоган. Но я все-таки посоветовал бы вам не слишком на это надеяться. – Он встал и направился к считывающему устройству. – Ах да! Что касается ваших воспоминаний, то сейчас я вам их верну. Пока мы решили не разрушать ваш интеллект. Может быть, он нам еще пригодится.
Зажужжала машина, и Маоган почувствовал, как в его мозг возвращаются забытые воспоминания. Образ любимой Сейн постепенно приобретал свои черты. Но вернувшаяся память о жене не принесла облегчения. Он подумал, что скорее всего потерял ее навсегда. И от этой мысли защемило сердце.
Загорелся экран внутренней связи, на нем появилось до вольное лицо Феакса.
– Архос, заканчивайте. Мы нашли Млечный Путь. Мозг только что закончил анализ Новых, появившихся в день, который нам назвал Роллинг. Их было две. И только одна соответствует описанию, данному Роллингом. Теперь мы знаем, где находится Земля!
– Далеко отсюда? – спросил обрадованный Архос.
– Нет, как мы и думали, сразу за Большим Барьером. Нужно их полностью нейтрализовать, пока не поздно. Роллинг согласен. Он вернется на Землю и объяснит землянам преимущества Мозга. Затем он будет контролировать его работу. С нашей помощью, разумеется.
Архос повернулся к Маогану.
– Вот видите, коммодор, я же предупреждал, что ваше
сопротивление было бесполезным и глупым. Вы сами себя поставили в такое положение, что мы будем вынуждены уничтожить вас. – Будь ты проклят, Роллинг! Предатель!
– Предатель? О нет, Маоган, вы не справедливы к своему другу! Просто Роллинг понял, что единственное препятствие к созданию технократической цивилизации – это сам человек. Он сделал выводы. Он умнее вас, Маоган. Намного умнее.
А жужжащая машина памяти все продолжала свою работу, будоража в его мозгу картины прошлого. Он видел Землю, свой дом, танцующую Сейн. Это было невыносимо.
– Остановите свой дьявольский аппарат, – прокричал
он.
– Как вам будет угодно, коммодор, – Архос торжествовал победу.
Глава 5
Должно быть, день подходил к концу, так как питательная жидкость снова наполнила чашу, вырубленную в камне. Выпив все до последней капли, Жорж Маоган ощутил на своем языке уже знакомый слегка солоноватый вкус. Усевшись рядом с камнем, коммодор уже в который раз принялся рассматривать его. Он был прозрачным и искристым, немного похожим на горный хрусталь, а внутри был пронизан, как венами, очень четкими голубыми прожилками. Странно, но Маоган ощущал его как живое существо, помогавшее ему сохранить рассудок. Коммодор без конца прикасался к нему, лаская и поглаживая, с удовольствием ощущая спасительный контакт с живым реальным предметом. Только благодаря этому камню он сумел сохранить рассудок. С того самого момента, как он очутился в этой камере, ему постоянно пытались навязать гипнотические картины. Зеленые круги светились на стенах. Но коммодор устоял, и его оставили, наконец, в покое.
Круглая тюрьма, в которой оказался Маоган, была построена по образу и подобию внутренних отсеков на космических кораблях Антефаэса. Она и освещена была так же – флюоресцирующим кругом на стене.
Маоган давно потерял представление о времени и о пространстве. Он не мог прикоснуться к стенам своей камеры. Как только он к ним приближался, какая-то неведомая энергия отбрасывала его назад. Это нагнетало чувство полного физического одиночества, страха смерти. И только контакт с единственным материальным предметом, с каменной чашей, наглухо приделанной к металлическому полу, давал ощущение реальности, и пусть слабо, но поддерживал его силы.
Маоган часто думал о том, сколько живых существ находилось в этом страшном месте до него и возможно ли отсюда выбраться. Думая об этом, коммодор заметил, что на стене перед ним появилась новая картина. Коммодор уже начал выстраивать свою психологическую защиту, он привык отбивать атаки Архоса, как вдруг понял, что это нечто новое. Да, это был телепатический вызов.
Как и все космонавты, он прослушал в период подготовки к дальним полетам курс телепатии. Феномен телепатии пристально изучался на Земле, но его практическое применение было строго запрещено, так как результаты широкого применения были еще непредсказуемы. Уже бывали случаи, когда телепатию использовали опасные или недостаточно подготовленные люди, и это приводило к печальным результатам. Система безопасности выработана не была. Именно поэтому Жорж Маоган, имеющий блестящие телепатические способности и в приеме и в передаче информации, на практике их никогда не использовал.
