Генезис (СИ) - "Василий" (книги онлайн полные .TXT, .FB2) 📗
Я раздражённо пропыхтел, с трудом таща баулы.
— Спасибо, сам!
Однажды как-то принял помощь. Она со смехом отложила пару кружек в свою сумку и, на мой офигевший взгляд, только величественно отмахнулась со словами: «невместно пожилой даме тяжести носить». И усмехнулась.
Вот такая вот «школа жизни» от Анны Павловны. Раз ты всё придумал, организовал и получишь основную прибыль, то и всю тяжесть неси сам. Дражайшая родственница вместо моих хотелок про сеть предлагает построить или купить аэрокар. Лучше — купить. Это надёжнее и красивее.
Так что мы не сошлись во мнениях, и теперь она отыгрывается за всё хорошее. Нет, я не спорю, машину тоже хочется. Однако мне летать по возрасту нельзя, а она выбирается из родного городка, дай бог, пару раз в месяц.
Странная, конечно, дыра в правилах. Летать на крыльях можно с девяти, а водить машину с шестнадцати? Разумеется, угробить машиной других легче, чем своим телом, но всё же… Неудивительно, что тренер в секции полётов, в итоге, избавился от малолетки. Проблемы никому не нужны.
Хотя сейчас машина бы пригодилась. Тащить наше барахло мне пришлось более километра до стоянки.
— Взял бы ты тележку… — с лёгкой жалостью протянула бабушка, когда мы, наконец, оказались возле автобуса до гостиницы.
— Завтра возьму, — раздражённо запихивая сумки в багажник, буркнул я.
— Ты это и вчера говорил, и позавчера…
Ответил ей улыбчивый молодой парень, также размещающий свой товар:
— Да сколько там нести, всего ничего. А тележка десять рублей стоит!
— Я бы тоже не брал, если бы товара поменьше было, — согласился с нами ещё один торговец, рядом с которым на высоте коленей как раз и парила такая, нагруженная выше его роста.
Анна Павловна оглядела остальных, молчаливо поддерживающих его слова и протянула:
— Скряги…
— На том стоит торговля! — с достоинством прогудел дородный продавец с тележкой, огладив длинную густую бороду.
Хмыкнув, я полез в пассажирское отделение и сел на сидение. Лететь до отеля почти полчаса: что поделать — все, кто близко к ярмарке, заламывают нехилые цены. Хорошо хоть координаты гостиницы нам передала Аки-сан, а здесь у них уже всё налажено. Утром привозят торговцев, вечером увозят.
Под разговор о том, что «ярмарка становится хуже с каждым годом» и хвастовство, кто и сколько сегодня продал, полёт прошёл быстро. А потом, не выгружая товар, все разбрелись по гостиничным номерам, и я в очередной раз порадовался, что, всё же, выбил себе отдельное обиталище.
Да, пришлось наступить на горло собственной жадности, но личное пространство — святое. Пусть и самое дешёвое помещение, что у них было — в мансарде с малюсеньким окошком. Главное — отдельное, а на легкие неудобства пофиг.
Душ, переодеться в шорты и футболку, и я спустился на ужин, заранее присматривая среди предложенных блюд то, что возьму с собой завтра на обед. Когда поели, я в который раз поинтересовался у бабушки:
— Может, закажем машину, погуляем по городу? Когда ещё будет возможность, столица же!
Конечно, вставать через восемь часов, а до этого весь день за прилавком, и бабушка не молода бегать по городу после работы. Однако посмотреть современную Москву очень хочется. Так что на всякий случай поинтересовался ещё раз, как и каждый вечер ранее:
— Я могу один.
Она тяжело вздохнула, впрочем, тут же улыбнулась.
— Заказывай такси и собирайся. Но завтра утром полетишь один, я появлюсь только к обеду.
— Д-а-а!
Я обрадованно вскинул кулак кверху и, вылетев из-за стола, вихрем понёсся в номер.
Куртка, штаны, кроссовки, и обратно в фойе гостиницы, мимоходом попросив девушку за стойкой вызвать такси.
Спустя двадцать минут прибыла машина, а там спустилась родственница и, увидев, как я в нетерпении мнусь возле аэрокара, покачала головой:
— Хорошо быть молодым, столько энергии…
Открыв перед ней заднюю дверь, я сам запрыгнул вперёд, жадно уставившись в окно. Город многократно уничтожался почти полностью, лишался столичного статуса. Но выжил, пройдя через семь тысяч лет своей истории.
С высоты город не так сильно отличался от привычных видов: в основном, те же невысокие домики из морфа. Правда, застройка намного более ровная, улицы прямые, а кое-где по ним катались наземные машины. И, само собой, больше административных, офисных и промышленных зданий. Ближе к центру появились уже исторические здания, там, где их смогли сохранить.
Наше такси пошло на снижение. Над центром города, примерно в пределах старого Садового кольца, бесполётная зона.
Такси опустилось возле набережной, и я, выскочив наружу, жадно вдохнул воздух. Здесь аж пахнет немного по-другому!
— Ну что, Светик, что бы ты хотел посмотреть?
Я повернулся к бабушке, проигнорировав «имя»:
— Всё, что успеем!
— Веди, — представив, сколько придётся ходить, тяжело вздохнула она.
Я подскочил к большой карте на парковке, осматривая пометки. Остатки кремлёвской стены, старый штаб планетарной обороны, бомбоубежища военных времён, исторический музей…
Глаза разбегались. И в тот момент, когда из опустившегося возле нас чёрного микроавтобуса вышло несколько крепких парней, я даже не регистрировал их, как опасность. До тех пор, пока они не оказались рядом, и по телу не пробежала боль от выстрела парализатора.
Упасть мне не дали: подхватили под руки, а к лицу приложили губку, от запаха которой сознание стало уплывать. Последнее, что я запомнил, как меня с бабушкой запихнули на заднее сидение, а дальше только темнота.
Глава 9
Очнулся я в каком-то подвале, со скованными за спиной руками, привязанный к стулу. Разлепив веки, попытался отвести взгляд от направленной в лицо яркой лампы. Сознание затягивала пелена наркоза, притупляющего боль в отходящем от действия парализатора теле.
Повернув затекшую шею, увидел рядом стул, на котором сидела бабушка, опустив подбородок на грудь. В себя она всё ещё не пришла. Сердце сжал страх за родственницу, разгоняя овеявшую мозг хмарь.
Напротив стоял здоровенный мужик в балаклаве, который, увидев, что я пришёл в себя, шагнул влево и отвесил Анне Павловне пощёчину, отчего она завалилась вбок, повиснув на наручниках. Но от боли завозилась и пришла в себя, открыв красные от полопавшихся капилляров глаза. С трудом оглядевшись, нашла меня глазами и облегчённо выдохнула.
— Вы готовы воспринимать, что вам говорят?
Голос явно синтезированный, судя по механическому построению фраз, доносится из колонки возле стены. Мужик в балаклаве по-прежнему не произнёс ни слова.
— Готовы, — хрипло выплюнул я.
— Кто вы такие, что происходит? — слабым голосом вторила мне бабушка.
После заметной паузы всё тот же механический голос разъяснил:
— Четыре года назад вы убили одного из моих людей. За такое нужно ответить.
Я прищурился. Месть? Через столько лет? Зачем такие сложности?
— Мы бы могли вас убить, — продолжил голос, — но это экономически неоправданно. За жизнь нашего человека вы должны заплатить. Трёх миллионов будет достаточно. Потом живите на здоровье.
— У нас их нет, даже если мы продадим дом и мастерскую, — сплюнул я.
— Берите у родственников, у них есть. Да, госпожа Фролова? — бабушка вздрогнула, и голос закончил: — Мы отпустим старуху, но оставим тут пацана. Будут деньги — уйдёт живым. Ну а чтобы вы оценили серьёзность положения…
Громила шагнул верёд и лёгким взмахом ладони отвесил мне оплеуху. Лопнула губа, хрустнули зубы, и я бы точно упал на пол, если бы не был привязан к стулу, который, в свою очередь, прикручен к полу.
А ублюдок продолжил свою работу ударом в корпус, опять в лицо, грудь. Я не мог вдохнуть, уже не особо реагируя на боль от ударов.
— Хватит, подонки! — закричала рядом бабушка. — Я найду деньги!
Удары прекратились, что позволило мне сипло втянуть воздух, а всё тот же голос закончил:
— Поторопись.
Следом, в руке палача мелькнула губка, которую он приложил мне к лицу, и сознание опять померкло.
