Магия Мериты (СИ) - Григоров Сергей Львович (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗

Рюон, проводив ее глазами, сказал:

— Ты так умно выражаешься, Вэр, что внушаешь ей страх.

— Стало быть, Марк подчиняется мнению большинства магов, — в раздумье произнес Илвин. — Не думал я, что маг может кому-то уступить.

Лонренок, на миг оторвавшись от созерцания цветов, отреагировал:

— Вы в плену неверных иллюзий, одна из которых — особая роль магов. Я отбросил подставленную нам Марком ловушку, и у меня полная ясность. Вы же просто бесцельно тратите время и силы.

— У меня, кстати, тоже работа почти завершена, — сказал Рюон. — Однако, в отличие от вас, с одним существенным «но». Дело в том, что собранный мной материал не укладывается в голове. У них настолько оригинальное мышление, что вывод о моей некомпетенции можно считать главным в моей части отчета.

— Не беритесь за непосильные вопросы. Есть четко поставленные задачи инспекции — оставайтесь строго в их рамках.

— Вот что я хочу еще сказать, Вэр, — спохватился Рюон, — не смотри ты на нее так, пожалуйста. От одного твоего благоговейного взгляда она перестает общаться по-человечески.

Вэр почувствовал себя уязвленным. По его мнению, он вел себя естественно. Это Рюон играется как мальчишка.

Вошла Лара, небрежно неся под мышкой голографический проектор. В руках у нее были черные коробочки из мягкого материала, к которым она относилась с большим почтением. Лонренок, до этого занявший все свободное место на столе, был потеснен, и Рюон водрузил проектор посередине.

— Это ваше произведение? — лукаво спросил Илвин, с опаской прикасаясь к верньерам проектора.

— Вы шутите? Вот они, — Лара раскрыла одну коробочку. Матово блеснули круглые шарики, похожие на жемчужинки. — Я использую технику голографического калейдоскопа. В Содружестве работают так?

Илвин неопределенно забормотал. Рюон заверил, что он знает и ему очень нравится это направление живописи. Вдвоем с Ларой они настроили проектор, выключили свет.

— Смотрите, сейчас я включу считывающий луч. Каждый раз при вспышке вы будете видеть какое-нибудь изображение. Сначала все они будут разные, потом, если долго смотреть, начнут повторяться. Дело в том, что глаз не может каждый раз точно фиксировать одну и ту же точку, и только присмотревшись к развертке изображения, вы сможете воспринять все полотно. Каждый образ проходит несколько превращений, во все ускоряющемся темпе. Это и есть слои ассоциаций. Тренированные люди могут проникнут до десятого слоя. Остальные слои улавливаются, как правило, только подсознательно. Внимание, показываю.

На миг возникло объемное изображение. Волны, парус, птица, тень, спираль, камень, мяч. Овал, вытягивающийся в две прямые нити. Туман, капельки росы на траве, песчинки, звезды. Набегающая волна, стена пожара, квадрат, сыр с дырочками, застывшие песчаные волны, гора. Нечто тяжелое и черное, огонек в ночи, ветер… Вэр вглядывался в меняющиеся фантомы, ощущая уют и мягкость кресла, покой. И где-то далеко-далеко внутри осталось его «я», наблюдающее за всем как бы со стороны, словно маленькая точка на большой ровной поверхности.

— Вы чувствуете покой, — деловой голос Лары вторгался в раскрывающееся волшебство.

Вэр не заметил, как Лара переменила бусинку, пауза была заполнена тающими видениями. И вновь образы. Изрезанные линии, ударяющиеся друг о друга, отражающиеся и ломающиеся… Параллелепипеды, набухающие и лопающиеся, прыгающие как мячики.

Внезапно все исчезло. Вэр ощутил, что стоит, как и Илвин. Рюон, неестественно выпрямившись, изумленно моргает вспыхнувшему свету.

— Дальше я не буду вам показывать, — сказала Лара. — Вы очень впечатлительны. Это вам вредно.

— Что это, последнее?

— Так, маленькая зарисовка. Я думаю назвать ее «Пробуждение». Удачное название?

Рюон молча помог Ларе свернуть проектор. Руки его дрожали. Вэр, придя в себя, почувствовал, как быстро бьется сердце, часто и противно гудят ноги. Он снова сел.

— Простите, Лара, за дилетантский, может быть, вопрос. Главное в этих картинах — те чувства, которые они будят? — спросил Рюон.

— Нет, чувства — это только фон. Главное — передать ассоциации, аналогии. От нас, художников, требуется, чтобы наши аналогии были новыми, широко интерпретируемыми. Тривиальная аналогия — это брак. Она не просто засоряет картину, а оказывает отрицательное воздействие. Вам надо привыкнуть, чтобы научиться правильно воспринимать мои картины.

— Скажите, Лара, вы можете ощущать наши чувства или просто догадываетесь о них?

— Какой же художник не может видеть чувства? — удивилась Лара. — Конечно, вижу, но, разумеется, не все. Некоторые ваши эмоции — как тени.

— А мысли? — быстро спросил Лонренок.

— Мысли? Да разве можно их читать? Я же не маг.

— Так, значит, маги могут?

— Маги все могут, — вздохнула Лара.

— Итак, эти картины для Марка, — констатировал Рюон.

— Да, для него. Но, закончив работу, я включаю ее в каталог, и она становится доступной каждому.

— Где вы научились… эта… ощущать чувства? — спросил Лонренок.

Лара посмотрела удивленно.

— Как где? В школе. Мы все умеем. Кто плохо, кто хорошо. Я не очень хорошо, но зато, как бы поточнее сказать… — она вдруг запнулась.

— А Марк?

— Что — Марк?

— Он умеет понимать чувства других людей?

— Маги все умеют, — твердо сказала Лара.

— Почему вы прервали свои объяснения? — спросил Лонренок.

— Простите меня. Может, это и нехорошо, но Марк просил меня кое-что вам не рассказывать. Извините, пожалуйста. Мне очень неловко перед вами. Про магов Марк тоже просил меня ничего вам не говорить.

— Почему, Лара?

— Не знаю. Он сказал, что вы можете неправильно понять и, тем самым, нанесете вред себе и нам.

— А если он ошибся?

— Нет, — Лара отрицательно покачала головой, — Марк не ошибается.

— Никогда?

— Никогда.

— Кстати, Лара, я увидел у тебя изображение парохода с трубами, — сказал вдруг Рюон. — Как ты смогла изобразить то, что не знала до сих пор?

— Я тоже заметила это. Как-то само получилось. Когда работала — дай, думаю, помещу здесь такой кораблик. А почему такой — и не знаю. А сейчас увидела, что это пароход с… аппаратами для испускания дыма, — она рассмеялась. — Я ведь тоже не все свои ассоциации понимаю.

Внезапно Вэр с болью почувствовал, как на самом деле далека от него эта женщина. Он — житель реального мира, он признает только осязаемые, действительные вещи, а Лара оперирует фантомами, самой ей непонятными аналогиями. И образы ее живут самостоятельной жизнью.

— Вы одна работаете в этом… — Вэр подбирал нужное слово, — жанре?

Он старался изменить тему разговора, чтобы не углубиться, как ему казалось, в мистику. Лара с готовностью — ей это тоже доставило облегчение — ответила:

— Да, сейчас одна. Нас, меритцев, мало, а методов передачи своего видения мира так много.

— Вы очень правильно говорите на линкосе, — сказал Лонренок. — Как вы добились того, что за время изоляции ваш язык развивался так же, как и у всего остального человечества?

— Ну что вы. Когда мы восстановили с вами контакты, то обнаружили, что с большим трудом понимаем вас. Тогда мы решили заново изучить ваш язык.

— Мы — это кто?

— Мы, все мы. Первым предложил это сделать Марий. Его все поддержали. Марий был и инициатором контакта. Но сейчас он очень занят, и поэтому просил Марка принять вас.

— А что Марий делает, если это не секрет?

— Не знаю, секрет это или нет, но скажу. Умер Мерк, и Марий разбирается в причинах его смерти.

— Мерк? Это кто?

— Неужели вы не слушаете наших всеобщих новостей? Мерк — это маг. Он ушел от нас.

— Маг — и ушел? — изумился Лонренок.

— Да, неделю назад. Все хотят знать, почему. И Марк поэтому покинул вас. Он тоже болен, но борется с болезнью. Мерк всегда был противным, его никто не любил. Его пытались спасти, но не смогли, — она вдруг замолчала. — Прошу вас, не спрашивайте больше меня об этом. Давайте, я сделаю вам коктейль. Очень вкусный.