Люди Приземелья - Михайлов Владимир Дмитриевич (книги бесплатно без .txt) 📗
– Четыре месяца, – сказал Велигай. – Четыре месяца.
Он сосредоточенно глядел вперед, словно эти слова были написаны на противоположной стене.
– Если бы ты мог хоть час не думать об этом… – проговорила Ирэн.
– Я и не думаю.
Он был прав – он не думал об этом, как не думают о дыхании. Велигай сейчас именно дышал этим: судьбой капитана Лобова и его экипажа. Ирэн понимала, что изменить что-либо не в ее силах; оставался единственный выход – самой жить тем же. Извечное женское искусство… Она задумалась, но ничего утешительного не приходило в голову, хотя именно сейчас ей хотелось найти слова утешения.
– Не знаю, – произнесла она наконец. – Верю, что выход есть. Но не вижу его.
– Я тоже, – кивнул он. – Хотя схема проста.
Ирэн вздохнула. Велигай никогда не признавался, что бывают положения, из которых он не видит выхода. Признаться в своем бессилии – значит самому поверить в него, иными словами – потерпеть поражение еще до начала. Но от нее он не скрывал, что порой заходит в тупик. Ирэн понимала: даже самые сильные люди изредка должны на кого-то опираться. Пусть хоть на краткий миг. И она должна быть благодарна этому обстоятельству: иначе они, наверное, никогда не стали бы больше, чем товарищами по работе.
Может быть, это было бы лучше? Нет… И не надо беспокоиться из-за воспоминаний. Настоящее – вот оно, рядом. Его можно ощутить рукой, всем телом…
Она улыбнулась, благодаря настоящее. Ее улыбка не ускользнула от Велигая, хотя смысла ее он, разумеется, не понял; да и много ли таких мужчин, которые понимали бы хоть в одном случае из десяти точный смысл улыбки женщины – даже самой близкой?
– Нет, серьезно, – сказал он. – Схема крайне проста, но что я в тупике – это, к сожалению, факт.
Он взглянул на часы.
– Я побуду у тебя еще. Можно?
Она дала ему понять, что об этом не стоило спрашивать. Даже если бы она этого не хотела, даже в таком невероятном случае – все равно она бы заставила его остаться. Здесь он был словно наедине с самим собой, а только так можно спокойно думать.
– Схема, – сказал Велигай. – Схема, схема… Погрузившись в размышления, он часто машинально повторял вслух какое-нибудь слово. – Что же, все просто: корабль идет на орбиту Трансцербера; выполняет несложный маневр; забирает Лобова с людьми; возвращается на Землю. – Он усмехнулся. – Цветы и объятия.
Она дотронулась до его лба. Он моргнул.
– Ну да. Нужна малость: корабль.
– Не всякий, – сказала она.
– Да. Из четырех имеющихся категорий…
Она знала, что это за категории. Маленькие приземельские корабли с радиусом действия не дальше Луны; шарообразные планетолеты – «пузыри» – с ионными двигателями, дешевые и неприхотливые, но тихоходные, не забиравшиеся дальше Марса; специальные корабли с диагравионными двигателями, небольшие и быстроходные транссистемники, предназначенные для разведки и научных экспедиций (к таким, принадлежал и «Гончий пес»); и, наконец, звездолеты – «длинные корабли», по терминологии монтажников, по размерам, мощности и степени сложности похожие на корабли трех предыдущих категорий так же, как орган похож на аккордеон или губную гармошку.
– …Из четырех имеющихся категорий речь может идти о двух последних: о транссистемниках и длинных. Согласна?
Она серьезно кивнула. Наверное, вопрос о ее согласии был нужен Велигаю для сохранения ритма мышления, но и это было не так уж мало.
– Самое простое, – сказала Ирэн, – послать транссистемный. «Стрелец» сейчас в районе Пояса астероидов.
– Земля чуть было так не решила, – сказал Велигай. – Пришлось битый час их отговаривать.
– Почему?
– По двум причинам. Первая: «Стрелец» идти к ним не может. Арифметика: их там восемь, нормальный экипаж транссистемного – пятеро, в сумме тринадцать. Без специальной переделки больше десяти человек транссистемный ни в коем случае забрать не сможет.
– Но если потесниться…
– Тогда и будет десять. Дело ведь не в площади. Дело, во-первых, в мощности дыхательных, регенерационных, экоциклических систем и, во-вторых, – в количестве охранительных устройств. Только они позволяют людям выносить те перегрузки, которые и делают транссистемник скоростным кораблем. Поняла, звездочка?
Он умолк, положив ладонь на ее волосы, медленно перебирая их.
– Говори, – сказала она.
– Это была арифметика: пока «Стрелец» свернет базу на Поясе астероидов, пока придет сюда, пока его переделают и, наконец, пока он после всего этого до них доберется – пройдет уйма времени. Можно не успеть.
– Ну, – она подняла голову, – мы бы постарались сделать все побыстрее.
– Так мне сказали и на Земле. Но тут в действие вступила алгебра.
Он помолчал.
– Дело в том, что «Стрелец» – двойник «Пса». Брат-близнец.
– Я помню, как их строили.
– Ну, конечно. Причины аварии «Пса» нам неизвестны. Судя по донесениям Лобова, ничего подозрительного, никаких ненормальностей не было до самой последней секунды.
– Так что, если послать однотипный корабль…
– В этом вся суть. Если авария по необъяснимой причине произошла с «Гончим», где гарантия, что то же самое не случится и с другим таким же кораблем?
– Да, – сказала она. – Правда…
– Несложно, а? Но убедить в этом остальных было трудно. Кое-кто возражал очень крепко. Меркулин, например, Директор… Да ты ведь знаешь.
– Знала когда-то, – подтвердила Ирэн.
– Он мыслит по такой канве: авария не может быть закономерностью. «Пес» – первоклассный корабль, обладающий защитой от всех и всяких случайностей, не говоря уже о закономерностях. Он полагает, что причина аварии – в нарушении людьми каких-нибудь норм поведения. И приходит к выводу, что в космическом полете присутствие людей – не только ненужный, но прямо-таки вредный фактор. Они, мол, создают условия, осложняющие нормальную деятельность автоматов. А за автоматы он ручается. Там ведь было кое-что из их продукции. Основное, правда, делали мы сами.
– Честь мундира?
– Нет, в этом отношении Меркулин объективен, он серьезный человек. Просто таково его кредо. Я бы его изложил так: автомат устроен проще человека, следовательно, легче регулируется и реже портится. Он, правда, формулирует иначе, но смысл таков. А человек – существо слабое, а с другой стороны – много поработавшее. Пусть командует отсюда.
– Но ты с ним справился? – Ирэн провела ладонью по щеке Велигая.
– Я тоже старался быть объективным. – Что-то похожее на улыбку спряталось в уголках его губ. – Сказал, что Меркулин, быть может, прав процентов на девяносто пять.
– Ну и что же?
– Подействовали остальные пять процентов.
– Правильно.
– Ну да. Но от этого не легче, потому что остается единственный выход: послать длинный.
После паузы Ирэн тихо проговорила:
– Да… Но где они?
– То-то и оно – где они? Из четырех длинных, которыми вообще располагает Земля, в дальних рейсах, вне пределов связи, находятся…
– Находятся все четыре.
– Вот именно. И расчет времени и возможностей тут против нас. Потому я и говорю, что схема проста, а вот как ее осуществить – пока не знаю.
Ирэн вздохнула, потому что единственная, еще оставшаяся возможность стала ей ясна. Но было ли это в их силах? Она взглянула Велигаю в глаза. Он утвердительно кивнул.
– Ничего другого не остается: заложить новый длинный. У нас есть четыре месяца. Длинному кораблю до «Пса» две недели хода. Значит, остается три с половиной месяца. За это время надо построить и испытать корабль.
Ирэн покачала головой.
– Последний мы построили очень быстро. Всего за год. Но три с половиной месяца – абсолютно нереально… – Ей вдруг стало страшно, она прижалась к груди Велигая. – Значит, ничего сделать нельзя?
Велигай долго не отвечал.
– Теоретически, – проговорил он наконец, – теоретически это, кажется, возможно. При соблюдении ряда условий: если рабочее пространство освободим не через десять дней, как по графику, а через три – это раз. Сдадим «пузырь». Во-вторых, если при изготовлении и монтаже корабля будем использовать не ту автоматику, что была раньше, а новую, с гораздо более быстрым ритмом работы.
