Райвен - Ливадный Андрей Львович (бесплатные полные книги TXT) 📗
Динамики Райвена фыркнули.
– Ты еще спрашиваешь?!
– Хорошо. Слушай.
Перечисление кодовых номеров звезд и планет не сказало Райвену ровным счетом ничего. И лишь промелькнувшее между цифрами слово «Гермес» заставило его резко повернуться так, что недовольно всхлипнули двигатели торсового разворота.
– Это он!
Андор запнулся.
– Гермес. Я думаю, что Башня именно там, – произнес Райвен.
– Интуиция? Или ты вспомнил?
– Не знаю. Внутреннее убеждение. Это название мне знакомо.
– В принципе, это не так и важно, верно? – ободрил его Андор. – Сфера заинтересована в обнаружении Башни не меньше твоего, Райвен, так что при нашем содействии не составит труда обследовать пять небольших планет.
– А в чем заключается интерес Сферы? – мгновенно насторожился Райвен.
– Башня представляет для нас потенциальную угрозу, – загадочно ответил Андор.
Райвен слишком сильно нервничал в этот момент, чтобы отследить ход мыслей своего собеседника, поэтому он просто спросил:
– Почему? Ведь она пребывала в забвении столько веков.
– Шнайдер, – лаконично пояснил Андор. – Он жив, он ненавидит Сферу и все с ней связанное, он ищет запредельные технологии, а Башня, судя по моим данным, может дать ему возможность наладить производство такого количества боевых машин, что он затопит кровью не только Сферу, но и всю Обитаемую Галактику.
– Но Мать отправила его в «слепой» прыжок! – запротестовал Райвен. – И откуда ему знать про Башню? – тут же добавил он новый вопрос.
– Гиперсфера отпустит его в радиусе пятидесяти световых лет от Деметры, – спокойно пояснил Андор. – Это легко вычисляется исходя из мощности зафиксированного энергетического всплеска при переходе. – Он задумчиво усмехнулся. – Человечество растет, Экспансия ширится, и о тех временах, когда, прыгнув на пятьдесят световых лет, корабль оказывался в зоне неисследованного космоса, сейчас остается только вспоминать. Не сомневайся, оказавшись в трехмерном пространстве, техники «Виктории» быстро установят связь с ближайшей станцией Гиперсферной Частоты. Он не улетел в никуда, Райвен, даже не надейся на это. А что до твоего второго вопроса, то тут присутствует очевидная логика – ты бессознательно копировал свой облик. Копия, – он, усмехнувшись, отступил на шаг и осмотрел Райвена с головы до ног, словно видел того впервые, – ничуть не уступает оригиналу в самых незначительных деталях, можешь поверить моим сканерам. Логично предположить, что если ты скопировал все, вплоть до отделки пилотской кабины и цвета панелей, то уж клеймо «Галактических Киберсистем» на тех останках, что находятся в руках Отто Шнайдера, есть наверняка. А отказывать ему в способности составить ту же самую логическую цепочку, что и я, было бы не просто глупо, это явилось бы преступлением. Если Шнайдер неуравновешен и подвержен мании величия, то это не значит, что он беспросветно глуп. Вопрос его появления на какой-то из пяти означенных мною планет, по сути, уже предрешен.
– Мне нужно поговорить с Беат, – неуверенно произнес Райвен.
Андор покачал головой.
– Я не против. Тебе нужен спутник и компаньон, но стоит ли подвергать ее такому риску? Шнайдер может оказаться просто щенком, заморенной шавкой по сравнению с тем, что, вероятно, откроется в Башне. Это очень опасное мероприятие, Рейв.
– Я понимаю… – глухо ответил он. – Но Беат сама должна решить. – Он повернулся в сторону застывшей неподалеку молодой женщины и крикнул во всю мощь встроенных динамиков:
– Бетти! Ты не могла бы уделить нам с Андором пару минут?
Андроид только покачал головой, ничего не сказав.
Он знал, как тяжело быть машиной. Особенно когда любишь всей душой кого-то из смертных.
Он не завидовал Райвену.
ГЛАВА 9
В двухстах световых годах от Сферы Дайсона.
Планета Гермес – частная территория корпорации «Галактические Киберсистемы». Раннее утро…
Где-то, на сотнях населенных людьми планет, в этот час наступали закаты или рассветы, кто-то любил, кто-то ненавидел, одни рождались, другие умирали. Жизнь шла своим чередом.
Но только не здесь.
В тусклых небесах Гермеса неверным, дрожащим миражом, возникшим среди нескончаемой песчаной бури, вставал неправдоподобно большой, налитый цветом дурной крови шар звезды.
Все было, как сотни лет назад, – те же дюны из сыпучего оранжевого песка медленно перемещались под напором неутомимого ветра, так же ядовит оставался воздух, точно так же вздымались к тусклому небу покатые этажи похожей на древнюю пирамиду Башни.
Где человечество перешагнуло ту черту своего техногенного развития, когда в числе прочих свидетельств Великой Экспансии, неудержимого продвижения в глубь Галактики стали появляться не только новые колонии, но и иные, подобные Деметре и Гермесу, миры, которые уже сейчас являлись не чем иным, как артефактами человечества?
Эта черта казалась размытой, растянутой в столетиях, но она, несомненно, была. Занятые проблемами выживания, собственными судьбами, люди не обратили внимания на то, как далеко ушли вперед некоторые области знания.
Одни миры поражали дерзостью, изяществом, а порой – чудовищностью биотехнологий, другие конструировали все более и более сложные машины, третьи совмещали кибернетическую ткань с живой плотью в вечной попытке создать идеальные организмы, для которых старение и естественная смерть стали бы днем вчерашним.
Люди спешили жить и не замечали порой, что манипулируют такими образчиками своих технологий, которые, случайно забытые, оставленные в надежде на будущее возвращение или же попросту брошенные, продолжают хранить в себе огромный потенциал.
Когда-то на древней Земле такой опасной для молодой цивилизации вехой явилось открытие ядерной энергии.
В тот момент, на исходе второго тысячелетия, когда Землю наполняло ядерное оружие – продукт запредельной для своего времени технологии, человечество могло покончить с собой в один день.
Но этого не случилось. В тот момент победил разум, и это дало возможность людям вырваться в дальний космос и в конце концов заселить Галактику.
Теперь, сами того не подозревая, люди вновь стояли у черты, за которой клубился мрак неопределенности будущего. История повторялась на несоизмеримо более высоком техническом уровне. И ситуация была тем более опасной, что не казалась столь вопиющей, как в конце двадцатого века.
Теперь речь шла уже не о физическом уничтожении. За той чертой могла оказаться моральная смерть.
«Нас уже не остановить, не уничтожить как вид, не отбросить в прошлое. Человечество состоялось», – так заявил один из популярных к началу четвертого тысячелетия галактических политиков.
Несомненно, он был прав. Ни одна диктатура просто не смогла бы контролировать все человеческие миры. Критическая черта в отношении регресса была пройдена сотни лет назад. Обитаемых миров стало так много, что если в одном из них вдруг намечался поворот к застою, то десятки других развивались стабильно и динамично.
Человечество оставляло следы. Оно разбрасывалось артефактами, которые могли повергнуть в шок не только далеких потомков, но и иные, отличные от людей расы. Чего стоили одни лишь кладбища космических кораблей, до сих пор парящие в пространстве на месте великих битв двух галактических войн. Или забытые, блуждающие в межзвездной среде станции. Или такие миры, как Деметра и Гермес.
Когда кибернетические системы с течением времени начинают бороться за собственное выживание и самоорганизовываться, порождая искусственные разумы, стоит задуматься: а не опасно ли оставлять без присмотра, бросать, как ненужную, отслужившую или забытую вещь, продукты таких технологий?
В Галактике медленно начинался стихийный процесс возникновения третьей, отличной от людей силы. И эта сила была похожа на ребенка, что делает свои первые шаги.
…
