Имперский Грааль - Ипатова Наталия Борисовна (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Интересно, что в этом нашел бы отец?
Андерс, к слову, мало, что идет во главе уступа, так еще успевает выпасать все стадо. Окликает, суется с советами под руку. Справедливости ради следует сказать, что он действительно знает как лучше.
– Второй и третий, машинам стоп. Водители ко мне. Остальным продолжать.
Послушно, но неохотно заглушив двигатель, Брюс вылез из кабины – ноги затекли, зад сплющило! – и кое-как поковылял к машине Андерса. Товия уже там, он ближе.
Нет, разумеется, механизмы не превратят поверхность в стол. По дороге пришлось перебираться через оставленные гусеницами борозды и мягкие бортики отваленных пород, в которые проваливаешься по колено. Андерс дождался друзей, спрыгнул с гусеницы, и все вместе поперлись еще дальше, где возле своего Мамонта под прикрытием немалой кучки почвогрунта стесненно тусовались девушки.
– Это… как вам удалось?!
– Они не знают, – хмыкнул комод. – Они никогда не знают, как? Они вроде бы ничего и не делали, да? Оно само погнулось.
Загнулся вниз толкатель грейдерной лопаты, пласталевый штырь толщиной с Брюса. Лезвие перекосило, кромка его пропахала в ровняемой поверхности глубокую некрасивую рытвину, что, разумеется, вовсе не способствовало исполнению поставленной задачи. Выглядело это именно на «как вам удалось?», и еще на «и вот что теперь с этим делать?».
– Собирать камни, – невозмутимо распорядился комод. – Нет, это не идиома. Сейчас я покажу вам фокус. Сдвинуться можете?
Аби неопределенно пожала плечами, а Китри молча полезла в кабину. Туша УССМа мелко затряслась, дернулась вперед, но штык увяз, прогиб толкателя под нагрузкой только увеличился, и Андерс, воздевши руки, заорал, чтобы она немедленно, нет – НЕМЕДЛЕННО! – прекратила и вообще валила оттуда, он сам…
В наушники вторгся голос Норма с вопросом: что тут у вас и не надо ли чего?
– Сами справимся, – огрызнулся Андерс. – Брюс – в кабину! Скажу «на волос», сдвинешься на волос, понял? Ты, – это Товии, – будешь класть камни, куда скажу. Да, и надо что-то мягкое – подложить.
Послали Абигайль за обрывками упаковки к «бараку». Пока она бегала – смешно и неловко в рабочем спецкостюме – лопату подняли и вручную развернули штырь на резьбе прогибом вниз. Брюс кое-как задним ходом выбрался из колеи.
– А взлететь? – несмело намекнул он.
– А смысл? Обойдемся! Хех, по каждой ерунде репульсор включать – только батарею сажать… Вот сюда камушки, под прогиб. Ага, теперь мяконькое сверху, чтобы не поцарапать казенное имущество.
Голос Норма в наушниках напомнил о существовании графика работ, каковой график, разумеется, не догма, но хотя бы около него держаться стоило б, а лично он видит посреди поля четыре Мамонта, которые никуда не идут. Андерс смиренно ответил: «Я знаю, чиф, решаем проблему своими силами», а шлем спецкостюма помешал разглядеть выражение его лица. Выражение лица к делу не пришьешь.
– Вниз!
Брюс поспешно потянул на себя рычаг управления ножом. Толкатель пошел вниз, уперся в камни… кабина вздрогнула, нос задрался, и Брюс не сразу даже сообразил, в чем тут дело. Ах вот оно что: бульдозер приподнялся, опершись на изгиб, как на локоть. Внизу трещало и скрежетало, камни рассыпались в пыль, и что-то там опасно и невидимо проседало. Рывками.
– Ага, хватит, давай вверх. Камни, еще камней сюда. Так, давай снова полегоньку! На волос, я сказал.
Еще минут пятнадцать они раскачивали Мамонта, выпрямляя погнутый штырь собственным весом бульдозера: вот так запросто, по-фермерски, ничего не вымеряя и никого не зовя на помощь, как Андерс привык дома на Сизифе, и разразились хоровым «ура», когда он сказал «хватит, достаточно!»
Упс, еще не все. Андерс забрался в кабину и в некоторой задумчивости подъехал к той куче, на которой девушки поломали бульдозер. Подавая машину вперед-назад, помалу растащил гору. Это направо, а это налево, и так до тех пор, пока внутри не обнаружился тот самый камень преткновения. Он глубоко в земле, и Андерс расшатывал его осторожно, задумчиво и даже как-то нежно, как ребенок шевелит молочный зуб в десне. Наконец ему удалось извлечь его и откатить в сторонку.
– Эта штука настолько хороша, – сказал он, спрыгивая наземь, – что сама себе яму выроет, и сама же оттуда вылезет. Кажется, будто она любую силу превозможет, только на педаль покрепче нажми. Это неправильно. Ее понимать надо.
«Понимать» – значит, прикладывать силу в нужную точку. В этом контексте Голиаф звучит двусмысленно и иронично. Его тоже, помнится, вынесли сравнительно небольшим камнем. Но кто тут Библию читал?
– Ладно, братие. По машинам.
Их уже ждали в конце полосы. Стоило последним из транспортного звена ступить наземь, как вдоль расчищенного ими поля понеслись кары, разматывая за собой фехралевую сеть накаливания. Всем велели отойти подальше и технику отогнать – от греха. В принципе, можно уже и в барак, отдыхать, но кто ж упустит случай на такое посмотреть!
Дальнейшее – дело рук специалистов. Третьему отделению – разнорабочим – доверили только электроды в песок вогнать, метра на два вглубь каждый. После расставили по периметру батареи, еще раз убедились, что все зеваки в безопасной зоне – Брюс на всякий случай оглянулся на Товию! – и замкнули цепь.
Там, где совсем недавно бродили Мамонты, встало озеро голубого света. Казалось, будто оно не на земле, будто зависло над нею в метре или полутора, как голограмма. Его держали не дольше минуты: этого хватило, чтобы расплавить песок в жидкое стекло. Теперь он выровняется сам, повинуясь силам, которые одинаковы в любой звездной системе. Остынет, и готова посадочная площадка для грузовых и пассажирских судов: гладкая и прочная, армированная сетью. Если оставались на поверхности более или менее крупные камни, они ушли в расплав. Чуть застынет, вмонтируют маяки прямо в стеклоплиту. Площадка будет «кричать» о себе, не промахнешься.
Все. Либеллин-VI уже внесен в список планет Новой Надежды, но по факту считается, что ты застолбил планету, если можешь сажать корабли на ее поверхность. Все равно, как будто флаг воткнул в доселе дикую землю.
И это только первый день. Завтра мы выдвигаемся к месту, где будет первый поселок. Послезавтра монтируем станцию связи. Брюс поймал себя на мысли, что ему очень хочется поднять Голиафа в воздух.
В отличие от рядовых бойцов ССО, которым выдали два комплекта униформы – одна носится, другая в химчистке – Мари Люссак получила пять голубых лабораторных костюмов, чтобы каждое утро одевать чистый. Все время перелета, и после, пока научный блок экспедиции ожидал высадки, ушло фактически на ознакомление со структурой группы терраформации. Миз Монти шествовала из подотдела в подотдел, знакомилась с персоналом и не очень-то скрывала, что составляет личное мнение о людях, подобранных по контракту в различных НИИ Новой Надежды.
Особенность миссии, деточка, состоит в том, что мы не можем набрать себе коллектив по собственному вкусу. Нам придется создавать коллектив из того, что у нас есть. Люди – это скелет, коллектив – живое существо. И вот «старуха» ходила по отсекам, всем существом излучая плотоядное дружелюбие, а Мари семенила за ней или просто держалась подле, с декой под мышкой, чувствуя себя совершенно невидимой, а после расшифровывала и сортировала голосовые записи ученых советов. Уже на второй день она предположила, что «старухе» просто надо непрерывно говорить с кем-то, а для того, чтобы говорить самой с собой, она все же недостаточно сумасшедшая.
Мари была благодарна Норму за то, что он ее сюда пристроил. Занятость решает проблему самоуважения. Главное – она была занята весь день и возвращалась в каюту намного позже Брюса, когда тот уже спал. Нельзя требовать от мужчины слишком многого, особенно если мужчина еще маленький. То есть требовать-то надо, именно так мужчины и растут. Но, во-первых, а чего требовать? Улыбки в свою сторону и хорошего настроения?
Не слишком честно, но никто никогда ни с кем не бывает достаточно честен. А если бывает – это утомительно.
