Стратегическая необходимость - Бессонов Алексей Игоревич (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Вот-вот, – Впервые за все время Ланкастер пошевелился, меняя позу. – Берите посуду, – вздохнул он. – Там вон, в шкафу. Похоже, нам есть о чем поговорить.
Рауф махнул рукой – командир штурмовой роты капитан Волверстон встал с дивана и распахнул дверцу стенного шкафа. Ланкастер молча ждал, пока он наполнит широкие низкие стаканы.
– Они не собирались никого захватывать. И это не был традиционный тревожащий набег без особых целей, как они это обычно практикуют: прибежали, постреляли, смылись. Самая большая группа, упоминаемая в отчете наших предшественников, состояла из двадцати девяти человек. Этой группе удалось сбить катер: причем, согласно отчета, четыре рыла тащили зенитную систему. В собранном виде, гм… итак, на нас напали. Я хотел бы знать: почему?
– Потому что они перестали бояться, – вдруг выпалил Барталан.
Генерал резко повернулся в его сторону и несколько секунд сверлил начальника разведки немигающим кошачьим взглядом.
– Почему они перестали бояться? – как эхо, спросил он.
– М-мм… – замялся Барталан, – я, хм, могу предположить, что несколько кланов, до того разобщенных, вступили в военный союз…
– У них нет межплеменной вражды в нашем понимании, – перебил его Ланкастер. – Говорил же – всем: читайте, оболтусы, отчеты! У них имеет место нечто вроде межкланового соперничества. Но не вражда – их и так слишком мало, а кругом абсолютно чужой и агрессивный мир, в котором они выживают уже восемь тысячелетий.
– Я читал, – обиделся Барталан. – Да, вражды нет. Но они все же разобщены – расстояниями, в первую очередь… вот я и представил себе – ну, что-то вроде совета старейшин, на котором решено покусать нас покрепче. На пределе возможностей. Агрессивная молодежь, опять-таки, рвется доказать свою социальную состоятельность. В данном социуме… это вопрос личного выживания. Мы же смотрели – там одни мальчишки были!
– Ну, не одни, – поморщился Рауф. – Но то, что большинство – да, факт, сам видел. Лет пятнадцати – шестнадцати, вряд ли больше. У них бороды только прорастать начали.
Ланкастер втянул щеки.
– Вот дьявол, – произнес он после недолгого молчания. – А это все здорово осложняет. Или Ари прав, и тогда все достаточно просто, или… о, Боже, только не это! Вы не заметили каких-либо странностей в их поведении?
– Да все странно, – пожал плечами начальник штаба. – И численность группы, и тактика. Ну, я понимаю, конечно, они бежали, уверенные, что мы их еще не видим. Но как-то уж очень уверенно. Черт побери! Я ведь, как идиот, ждал, когда погаснет свет! Несчастные покойники еще там шутили… я ведь их намертво убедил: если никто не боится и делает все правильно, ничего страшного не будет. И н-на тебе, з-зараза!
– Вот уж точно, что намертво, – хмыкнул Лемфордер.
– Ты меня в чем-то обвиняешь?! – стремительно развернулся Рауф: несмотря на полумрак, все увидели, как задрожали его губы.
– Прекратить треп!!! – Рявкнул Ланкастер. – Иди к Моне, Раф, лечи нервы… нашелся мне на голову. А ты, Лем, сиди молча…
– Тоже тут, аналитик, – Рауф провел рукой по лбу и отвернулся к стене.
– Пейте, что вы расселись, как на исповеди, – вздохнул генерал. – Нервы у всех!
– Я сам поговорю со Скоттом, – буркнул в стену начштаба.
Ланкастер раздраженно махнул рукой и выбрался из-за стола.
– Значит, пока примем версию Барталана, – сообщил он, почесывая шею. – Исходя из нее, будем ждать нападения – не исключено, что более серьезного. Так, увеличиваем состав охранных сил, больше внимания маскировке, и – задача пока все та же: тотальное уничтожение нападающих. Стрелять мы умеем…
– Следующий выход геологов – через трое суток, район известен, – напомнил Барталан. – А что делать с этими? Они там еще не закончили.
– Они вернутся после того, как на месте трагедии побывают родственнички почивших. Ари, сделай мне так, чтобы орбитер не упустил этого душераздирающего зрелища.
– Слушаюсь, командир. Не упустим.
– Ну и хорошо. Оперативные планы должны быть у меня на столе завтра в полдень. Идите, отсыпайтесь. Хотя я бы порекомендовал кое-кому выпить. Свободны!
Оставшись в одиночестве, Виктор подошел к окну и некоторое время стоял, глядя на далекий восток, где над бесконечным серо-зеленым маревом леса все выше поднимался шатер алого света. Солнечные лучи неторопливо пробивали утреннюю дымку, делая все более контрастным, отчетливым: рождающееся утро стремилось прогнать суетливый морок прошедшей ночи, но сейчас легион-генерал Ланкастер не мог видеть этого. Он смотрел на далекий лес мертвыми, остановившимися глазами.
Ему не в чем было винить себя. Ни в несобранности и неспособности видеть проблему целиком, ни даже в сентиментальности. Он видел слишком многое, чтобы понимать: в с е учесть немыслимо. Принимать во внимание возможное изменение устоявшейся тактики противника? Но в данном случае мотивация неприятеля не представляла никаких проблем, – ну, или почти никаких. И все же это случилось – два трупа штатских, тех, ради кого «Мастерфокс» и загнали на эту идиотскую планету.
Что-то здесь было не так. Ланкастера сверлила догадка, но она казалась до того страшной, что даже и думать о ней не хотелось. Нет, нет, сказал он себе. Это чушь, такого не может быть. Просто они действительно объединились, посовещались и решили дать молодежи шанс на самореализацию. Фу дьявол, до чего ж я стал мудрым, тошнит просто… Шанс, самореализация… повоевать охота сукиным детям: так что будем смотреть на вещи проще, key?
Как же вымотала нас эта война – дурацкая, дурацкая, война непонятно за что и против кого… самая идиотская война во всей, пожалуй, истории человечества. Она словно бы оскорбила всех нас, только понимать это мы стали много позже, тогда, когда вчерашние залпы стали не забываться еще, нет, а как бы поблекли, что ли. И тогда вдруг мы задали себе вопрос: а с кем, собственно, мы воевали? С кем и чего ради мы дрались с такой невероятной яростью, миллионами укладываясь в могилы? Последняя Большая, навсегда угробившая Империю и показавшая нам истинное место дутой гордости – да, там все понятно, мы воевали чтобы выжить, просто остаться на свете, вцепившись в свои никчемные шарики: а эта? – нас ведь даже не собирались убивать!
В том-то и дело: когда мы наконец осознали, что нас будут всего лишь «воспитывать», ставить на путь, так сказать, истинный, мы попросту озверели. И я озверел, хотя права не имел, как не имею и сейчас. Но – после вчерашнего озверения, потери, по сути, облика человеческого, пришла едва ли не радость. Все, теперь у нас нет ни сострадания, ни гуманности, – морали вообще. Мы теперь убедились: выживает только тот, у кого крепче зубы. Раньше, даже погибая, мы в это верить не хотели. Теперь, когда нам грозила не гибель, а у н и ж е н и е, мы враз позабыли и мораль и гуманизм. Хо-хо, мы этому обрадовались!
Н-да, мы им показали, как мы умеем воевать. И как мы умеем думать – за неполных два года создали принципиально новые системы вооружений и новую тактику: при том, однако, что за последние триста лет в этой области ничего нового не появилось, кроме, конечно, волновой тяги кораблей. Но тяга всего лишь приятное приложение… оружие, по сути, было все тем же, что и раньше. Системы управления не менялись вообще. Даже в мелочах. И тут мы им показали… вопрос: а как мы будем жить дальше? Жить, понимая, что воевать по-старому, соглашаясь на перемирия, признавая те или иные результаты войны, – мы уже никогда не сможем, теперь любая война будет войной на уничтожение противника, теперь мы любого будем вбивать в каменный век, причем навсегда, без права возврата? Как? Теперь мы – потенциально – самая опасная раса известной части Галактики.
Неужели не было иного способа? Способа мышления, наконец?
Нет, сказал себе Виктор, отходя от окна. Не было. И поэтому мой начальник штаба превращается в невротика, а сам я страдаю шпиономанией.
На панели пискнул вызов дежурного адъютанта.
– Глава ученой миссии доктор Скотт.
– Просите.
