Соблазн Мечтаний (СИ) - "Gromdar" (бесплатная библиотека электронных книг .TXT, .FB2) 📗
— Ангелика, — постаралась негромко окликнуть её Фиррис, решив вспомнить свой актёрский талант.
— Да? — обернулась та, показав уставшее лицо с прилипшими к вспотевшему лбу черными волосами, которые невозможно было поправить пока они были в скафандре, и полными блеска решимости глазами.
Вдова Ватора на секунду засомневалась, стоит ли вообще говорить, но быстро переборола себя и улыбнулась.
— Зачем Тлену было включать нас в один отряд с солдатами? Мы же ничего не умеем полезного, — спросила она, стараясь выдерживать любопытно-нейтральный тон.
Служанка хранителя тишины отвернулась, молча продолжив путь, так что Фиррис осталась в недоумении. Она говорить с ней не хочет?
— Назови это провидением, — наконец, спустя почти полминуты, ответила Ангелика, обернувшись и добро улыбнувшись. — Я не знаю другого мотива.
Прекрасно. Как будто стоило ожидать чего-то другого. Бывшая первая леди Фрации вздохнула и свернула следом за собеседницей в очередной коридор, в этот раз высокий и прямой, абсолютно тёмный, так что из мрака что-то выхватывали только фонари на оружии солдат. Но хотя бы гравитация была нормальной.
— Мне кажется, есть другие причины, — задумчиво произнесла она. — Я не верю в судьбу и провидение.
— Может быть, — пожала плечами вдова Ордината, — а во что ты веришь?
— В свободу действий и то, что мы сами определяем что с нами будет, — горячо ответила Фиррис.
— Вот как, — многозначительно произнесла Ангелика, коротко обернувшись, — а что если на тебя действует намного большая сила чем всё, с чем ты можешь справиться? Иногда выбора нет.
— Выбор есть всегда, — фыркнула вдова тирана.
— Тогда почему ты выбрала Оскара Ватора? — поинтересовалась вдова героя.
Вопрос застал Фиррис врасплох и она сглотнула ставший в горле ком. Даже через год после смерти негодяя она ненавидела его так же сильно, но он был лишь воплощением всего того, что она ненавидела на Фрации. Угнетение, бесправие, издевательства.
— Потому что он должен был умереть от моей руки. Я должна была уничтожить всё, что надзиратели создали, — резко ответила она, вновь переживая ощущения тех дней тирании. — Ты же тоже подписантка. Ты то должна меня понять. Твой муж тоже был надзирателем и пользовался своим правом сильного. Разве ты не хотела свободы?
— Нет, — ответ Ангелики подействовал на Фиррис словно удар шокера.
— Как нет? Эти твари пользовались нами веками. Это должно было прекратиться! — вспылила блондинка, но тут же притихла, потому что на неё зашикали шедшие впереди ауксиларии.
— Я любила своего мужа. Он был добрым, смелым и заботливым, — таким голосом, будто душила слёзы, ответила вдова Карла. — А в последний день, когда он вернулся домой весь израненный и едва стоящий на ногах, признался, что я с момента знакомства была для него дороже души и попросил прощения за то, что никогда до этого не признавался в любви.
Что-то внутри Фиррис дрогнуло, давно забытое, будто детские сказки, которые на ночь рассказывала мама, но тут же разбилось о броню её неприятия.
— Я своего ненавидела и он был тварью, — прошипела она, ощущая, как дрожит от ярости подбородок, хотя всё равно это было как-то иначе, словно что-то в ней надломилось.
— Сожалею, — шепнула в ответ Ангелика и чуть ускорила шаг, показывая, что не хочет больше говорить.
Тишина, в которой они двигались, действовала на нервы. Поднятые воспоминания бурлили на поверхности мыслей и просто требовали найти способ успокоиться, а поскольку больше говорить было не с кем, Фиррис обратилась к шедшему за ней десантнику.
— Куда мы идём? — рискнула обернуться она, за что тут же получила тычок ладонью в плечо от Везувия.
Выглядел тычок не сильным, но от очередной вспышки боли женщина вскрикнула и потянулась потереть плечо. Определённо там появится еще один синяк.
— Мы охотимся, — прорычал в ответ капеллан.
Она задумалась и, не оборачиваясь, продолжила задавать вопросы.
— На кого тут можно охотиться? Разве в подобных местах водятся звери?
Адский вой цепного топора, разрубившего шедшим первым Смирнова стал ответом. Кровь и ошмётки тела вперемешку со скафандром забрызгали всех шедших следом за ним.
Раньше, чем женщина смогла что-то сообразить, её в сторону отшвырнул рванувший вперёд Везувий. Последним, что Фиррис увидела перед тем, как врезаться в стальную стену, была могучая фигура в тёмной броне и скалящемся рогатом шлеме, освещенная фонарями погибающих от громадного цепного топора солдат.
XXII
Янтарь бежал так, как никогда до этого, и стук крови в ушах заглушал даже грохот сабатонов по стальному тоннелю, который смыкался за спинами его братьев. После того, как они оказались отделены от группы сержанта Уильяма, тоннель начал перестраиваться, сжимаясь позади и иногда образовывая боковые проходы, такие же идеально круглые, как основной. Сражаться с ожившим скитальцем было делом бесперспективным, потому что даже мультимельта не успела справиться с таким быстрым изменением, и её обладатель, брат Гравюс, стал первой жертвой тоннеля. Остальные бежали что есть сил, скользили по практически гладким стенам на поворотах и пока еще опережали сжимающуюся смерть в железном нутре. Это могло бы показаться глупым, что могучие космодесантники бегут, как тараканы, но нужно было понимать, что они смертельно опасны для любого существа в Галактике и, что в Гвардии Ворона, что в Ангелах Ночи учили тому, что для победы нужно найти слабость врага и ударить тогда, когда он не ждёт. А сложно ударить, если ты мёртв.
Эпистолярий на бегу пытался выявить закономерности в том, как образовывались новые проходы, и был близок к тому, чтобы разгадать эту загадку, когда открылся очередной боковой проход. Отстававший от остальных брат Патрик, даже оставив тяжелый огнемёт далеко позади, после мгновения колебаний бросился в него и библиарий цокнул языком с досадой понимая, что это еще одна потеря, но потеря полезная. По сути брат пожертвовал собой ради других, потому что, ожидая его, они бы ничего не добились.
— Быстрее! Нужно ускориться! Брат Патрик дал нам время! — призвал он оставшихся боевых братьев.
Нарасин обогнал его вмиг, как стоячего, а открывшийся боковой тоннель закрылся почти сразу же после того, как боевой брат исчез в нём. Другие тоже ускорились, выжимая из своих мускулов и серво-приводов брони весь возможный максимум.
Скрежет впереди, которым сопровождались изменения проходов, дал Янтарю понимание, что его догадки верны. Кто бы ни создавал переходы, ему нужно было всегда иметь выход наружу, а значит, в каждый момент времени существовал минимум один обходной путь, чтобы можно было захлопнуть основной. Как это связано с высасыванием психических сил пока было не ясно, но когда перед Нарасином начал подниматься пол и хранитель тишины, перемахнув через него, размахивая руками, полетел вниз, медлить было нельзя.
— За ним! — крикнул эпистолярий и нырнул в раскрывшуюся яму, слыша, как боевые братья с гулким грохотом прыгают следом.
Они падали, ударяясь о стены тоннеля, сначала отвесно, затем наклон изменился и десантники покатились, выравниваясь в процессе и превращая хаотичное вращение в контролируемое ладонями и локтями скольжение на пятой точке, чтобы в итоге вылететь в изгибающийся полукругом похожий на кишку коридор явно органического происхождения. Внешние стены его состояли из гибких листов мускулов, которые раздвигались в круглые тоннели и сдвигались по велению невидимого создателя, потолок покрывала отмирающая масса плоти, гной с которой капал на уже скрывшийся под желтой коркой пол. Противоположная мышечной стена была похожа на сжатую губку.
Янтарь порадовался тому, что доспех всё еще сохранял герметичность, но в следующий миг губка разжалась и приступ варп-иссушения напал вновь, из-за чего библиарий упал на колени, схватившись за голову. В этом месте ощущение было такое, будто из него высасывают саму сущность души, вырывая её из еще живого и здорового тела, и, судя по тому, что Нарасин с Ишимом припали на одно колено, испытывали они нечто похожее. Менее чувствительные к влиянию варпа братья подхватили их троих и потащили к тому, что издали выглядело как металлическая дверь, наполовину скрытая за органическими наростами.
