Обнаженный Бог: Финал - Гамильтон Питер Ф. (читаемые книги читать .TXT) 📗

— Тогда почему ты помогаешь?

— Опять-таки, простой ответ будет — потому что могу. Но есть и другие соображения. Это воплощение той проблемы, с которой представители вашего вида сталкивались миллионы раз на протяжении своей истории, на самом деле, почти ежедневно. Вы встретили ее на Мастрит-ПД. Когда и где не надо вмешиваться? Вы уверены, что поступили правильно, когда дали моздва технику ПСП? Ваши намерения были хорошими, но в более широком смысле вами руководил эгоистический интерес.

— Разве мы поступили неправильно?

— Разумеется, моздва так не считает. Такие суждения относительны.

— Значит, ты все время не помогаешь всем?

— Нет. Такой уровень вмешательства, ориентирующегося на то, чтобы естественная природа биологической жизни совпадала с моими желаниями, каким бы доброжелательным оно ни было, сделало бы меня вашим правителем. Разумная жизнь имеет свободную волю. Мои создатели верят, что поэтому и существует вселенная. Я уважаю это мнение и не стану вмешиваться в самоопределение.

— Даже когда мы устроим хаос вещей и понятий?

— Это опять было бы навязывание суждений.

— Но ты желаешь нам помочь, если мы попросим?

— Да.

Джошуа, слегка пришедший в замешательство, посмотрел на спроектированное изображение черной дыры.

— Ладно, мы определенно об этом просим. Можем мы получить перечень решений?

— Можете. Я бы сказал, они принесут вам больше пользы, если вы осознаете, что произошло. Таким образом вы сможете с большей информированностью вырабатывать то решение, к которому должны обратиться.

— Это кажется разумным.

— Подождите, — перебила Моника. — Ты говоришь, мы должны принять решение. Как мы это сделаем?

— О чем ты толкуешь? — спросил Лайол. — Когда мы услышим, каково предложение, тогда и выберем.

— Выберем? Мы что, должны провести голосование здесь, на корабле, или отправиться назад, на Ассамблею Конфедерации, и попросить их решать? Что именно? Сначала нам надо определенно знать это.

Лайол оглядел помещение, пытаясь определить общее настроение.

— Нет, возвращаться мы не станем, — сказал он. — Это же то самое, зачем мы сюда прилетели. Юпитерианское Согласие считало, что мы должны выполнить эту задачу. Так что я утверждаю — делаем это.

— Мы решаем будущее всего рода человеческого, — протестовала Моника. — Мы не можем так просто к этому относиться. И потом… — Она указала пальцем на Мзу. — Тысяча дьяволов, она едва ли компетентна, чтобы решать за всех остальных. Я это так понимаю. Ты готова была использовать Алхимика против целой планеты.

— В то время как Королевское разведывательное агентство — организация, настолько высокоморальная, что можно позавидовать, — огрызнулась в ответ Алкад. — Сколько народу ты убила, чтобы меня выследить?

— Ну уж, непременно вам нужно подъедать друг друга, — вмешался Лайол. — Вы что, к чертям, не можете даже решить, как решать? Да послушайте вы себя сами! Вот такая индивидуальная глупость каждый раз и толкает людей в самое дерьмо. Мы только обсудим — и вынесем решение. Вот что. Кончайте.

— Нет, — возразил Самуэль. — Решает капитан.

— Я? — удивился Джошуа.

Моника в удивлении уставилась на эдениста:

— Он?

— Да, я согласен, — сказал сержант. — Решает Джошуа.

— Он никогда не сомневался, — напомнил Самуэль. — Разве не так, Джошуа? Ты всегда знал, что все кончится успешно.

— Я, конечно, надеялся.

— А ты сомневалась в цели этого полета, — сказал Самуэль Монике. — Ты полностью не верила в то, что он закончится удачей. Если бы ты верила в успех, ты была бы готова к принятию решения. А ты вместо того сомневаешься, это не в твою пользу. Кто этим занимается, тот должен иметь убеждения.

— Как ты, например, — поддразнила Моника. — Раб своей знаменитой рациональности.

— Я тоже нахожу, что я для этого недостаточно компетентен. Хотя все эденисты и думают, как один человек, но чтобы принять решение для такого большого количества, мне нужно одобрение Согласия. Может показаться, что эденизм дал трещину.

Джошуа оглядел весь свой экипаж.

— Вы все время были очень спокойны.

— Это потому, что мы доверяем тебе, Джошуа, — просто сказала Сара и улыбнулась. — Ты же наш капитан.

Как странно, подумал Джошуа, когда добираешься до голой истины и оказывается, что люди в тебя верят. Кто он такой, что он совершил, — все это что-то для них значит. А это на самом деле так ничтожно…

— Хорошо, — медленно выговорил он и передал черной дыре по связи: — Это для тебя приемлемо?

— Не могу брать на себя ответственность за ваши решения, коллективные ли или какие другие. Единственное принуждение, которое я могу на себя брать, — это не допускать, чтобы вы применяли мои возможности в качестве оружия. Во всем остальном у вас свободный выбор.

— О'кей. Покажи мне, что произошло.

Одержимые в нефе бросились на колени, изо всех сил сконцентрировавшись на создании потока энергистической мощи, которого требовал от них черный Мессия для своего призыва. Квинн стоял на высокой галерее, лицом к ним, его одеяние испарилось в виде чистой тени, и он начал вылетать из своего тела, наполняя окружающий воздух, точно черный призрак. Возле сердца обнаженное тело сияло серебряным. Он принимал то, что давали ему его последователи, и направлял эту энергию так, как ему было угодно. Она разливалась по полу под куполом собора, соединяясь со структурой реальности, ослабляя ее.

Пауэл Манани и Флетчер Кристиан в оцепенении смотрели себе под ноги, а плиты вокруг них охватывала пурпурная светящаяся дымка. Подметки у них застревали в поверхности пола, и было трудно поднимать ноги.

— Мне нужно подобраться к нему поближе, — сказал Пауэл.

Флетчер посмотрел вверх, на темную тень, покачивающуюся там.

— Я хотел бы оказаться как можно дальше от этого места. Но я не уйду без нее.

Пауэл исторг свою энергистическую мощь, чтобы освободить ноги из обломков пола, даже тогда требовались значительные усилия, чтобы сдвинуть их с места. Он шумно шаркал ногами прямо перед Флетчером, они двое почти касались друг друга. Нижний край рубашки Пауэла приподнялся сантиметра на два, обнаруживая Луизину трубку с антипамятью, засунутую за пояс.

— Прекрасно, — одобрил Флетчер. — Но нелегко будет это применить. Я слышу, как приближаются падшие ангелы.

Из туманной дымки стал раздаваться вой жалобы и алчности. Под ней ткань вселенной утончалась, согласно желанию Квинна. Они оба почувствовали, как увеличивается давление с той стороны, они отчаянно пытались выкарабкаться.

— Скверно, — сказал Пауэл. — Плитки пола размягчились.

Он снова вытащил ноги, они уже ушли в пол на несколько сантиметров.

— Я останусь стоять и отвлеку его, — предложил Флетчер. — А у вас будет время добежать до лестницы.

— Я так не думаю. Эта поверхность становится хуже движущихся песков.

Пурпурная дымка растаяла. Флетчер и Пауэл озирались. Капля эктоплазмы пробилась в щель между двумя плитками с мягким звуком — блимп! Вокруг нее застыл иней.

— А что теперь? — простонал Пауэл с опасением.

Пузырясь, просочилась еще эктоплазма. Отдельные слабые ручейки начали сливаться вместе. Плиты, оставшиеся непокрытыми ими, засверкали от инея. Флетчер ощущал холод, который шел от грязноватой жидкости. Его дыхание превратилось в седые облачка.

— Добро пожаловать, братья, — гудел голос Квинна по всему собору. — Добро пожаловать на поле боя. Все вместе мы обрушим на землю Ночь нашего Владыки.

Пол под куполом на всем протяжении превратился в лужу пенящейся эктоплазмы. Флетчер с Пауэлом скакали с одной ноги на другую, неистово пытаясь спастись от пронизывающего холода, охватывающего их ноги. Они все еще оставались на месте, напрягаясь по мере того, как рябь в форме буквы V передвигалась по луже. Волны горячих похотливых эмоций выходили наружу из трещины между измерениями, контрастируя с физическим холодом. Из пола поднялся изогнутый шест, эктоплазма устремилась по нему. Он достигал в высоту более трех метров.