Ковчег Спасения - Рейнольдс Аластер (книги бесплатно полные версии txt) 📗

— Справимся.

Теперь, когда миссия началась, оба молчали, стараясь не отвлекать Клавейна. Он вел шаттл прямым курсом к дрейфующей «Ночной Тени» и старался не думать о настоящей скорости их движения. Звездолеты падали сквозь пространство со скоростью всего на два процента меньше световой, однако со стороны этого было совершенно не заметно. Звезды смещались относительно своих координат и меняли цвет из-за релятивистских эффектов, но выглядели совершенно неподвижными, даже при таком высоком тау-факторе. Их траектория не проходила в непосредственной близости от какого-нибудь светящегося небесного тела. Иначе можно было бы увидеть, как оно бы проплыло в темноте, лишенное сферичности сжатием Лоринца-Фицджеральда. [56] Но даже тогда оно не пронеслось бы мимо — для этого корабль должен был бы пройти едва ли не в верхних слоях его атмосферы. Они бы увидели пламя из дюз звездолета, который возвращается к Йеллоустоуну — при условии, что они занимали бы один коридор. Обшивки кораблей светились в инфракрасном режиме, нагретые постоянным, почти незаметным трением о межзвездный водород и микроскопические зерна пыли. Однако в сознании Клавейна этот факт почему-то не соотносился с внутренним ощущением скорости. Он осознавал, что это трение создает определенные проблемы для шаттла, несмотря на небольшое поперечное сечение их суденышка. Зато космическое излучение, которое релятивистские эффекты сделали еще более жестким, непрерывно пронизывали корпус. Именно по этой причине кабину обшили бронированными листами.

Перелет прошел быстро. Впрочем, это могло быть субъективным ощущением Клавейна: он боялся, что окажется на борту «Ночной тени» и обнаружит, что он опоздал. Основную часть пути все трое провели в бессознательном состоянии, сохраняя энергию скафандров: в случае атаки Скейд любые усилия все равно оказались бы бесполезны.

Клавейн и его спутники проснулись, когда искалеченный звездолет появился в поле прямой видимости.

Антрацитовый силуэт в черноте межзвездного пространства. Клавейн видел его лишь потому, что с «Зодиакального Света» прямо на корабль был направлен луч оптического лазера. Некоторые детали оставались незаметными. Но и того, что представало взгляду, было достаточно, чтобы чувствовать себя неуютно. Корабль напоминал полуразрушенный готический собор в лунном свете. Легкая тень шаттл ползла по изувеченному корпусу, и тот словно корчился от ее прикосновения.

С близкого расстояния непонятные выросты выглядели еще более странно. Они имели сложную структуру, но до сих пор это было не настолько очевидно — равно как и то, до какой степени они оказались скручены и искорежены. Скейд очень повезло: повреждения пришлись главным образом на корму. Корпус напоминал вскрытую грудную клетку, но на двигателях Конджойнеров, которые торчали по краям разрыва, лишь пострадала обшивка. Клавейн подвел шаттл еще ближе. Скейд не собиралась атаковать — иначе это бы уже произошло. Очень осторожно скелетообразное суденышко лавировало среди скрученных балок и изломанных дуг — того, что осталось от сверхсветовой установки.

— Отчаянная попытка, — заметил Клавейн. — Она же знала, что мы не доберемся до Ресургема раньше, чем она… Почему это показалось ей недостаточным? Она хотела опередить нас на годы.

— И могла, — отозвался Скорпио. — Почему тебя удивляет, что она воспользовалась возможностью?

— Я тоже удивлен, — Ремонтуа вмешался прежде, чем Клавейн успел ответить. — Скейд знала, что играет с огнем. Я спрашивал ее о «состоянии четыре». Скейд отрицала, что оно ее сколько-нибудь интересует, но выражение ее лица о многом говорило. Она всегда любила рискованные эксперименты.

— Ясно одно, — подытожил человек-свинья. — Вашей подружке сильно приспичило получить эти орудия. Похоже, они для нее чертовски много значат.

Клавейн кивнул.

— Учитывая, что мы имеем дело не с настоящей Скейд. А с тем, что добралось до нее в Замке — чем бы оно ни было. Мадемуазель. Она хотела получить орудия и просто вживила Скейд эту идею.

— О, эта Мадемуазель меня очень заинтересовала, — сказал Ремонтуа. Ему уже частично рассказали о последних событиях в Городе Бездны. — Я бы не отказался с ней встретиться.

— Опоздал, — ответил Скорпио. — Можешь взглянуть на ее труп у Хи в ящике… Тебе что, Клавейн не рассказывал?

— Рассказывал, — раздраженно отозвался Ремонтуа. — В ящике есть что-то. Но явно не та ее часть, которая имеет значение. Та — главная — часть добралась до Скейд. И сама стала Скейд. Такой, какой мы ее знаем.

Клавейн провел шаттл между парой отростков, похожих на изуродованные лезвия ножниц, и вернулся в открытое пространство. С этой стороны «Ночная Тень» оставалась непроглядно черной — лишь в некоторых местах ее освещали прожектора шаттла, выхватывая из черноты детали. Крошечный кораблик медленно полз вдоль борта звездолета. Клавейн смотрел туда, где за невидимыми бесшовными люками прятались орудия — совершенно бесполезное занятие: порты открылись бы раньше, чем он успел бы моргнуть. Примерно столько же занимало наведение орудий.

— Вы, двое, — сказал Скорпио, — знаете, как пробраться в эту хрень?

— А как же, — отозвался Ремонтуа. — Это был наш корабль. Неужели ты его не узнаешь? Тот самый корабль, на котором тебя вытащили от Марушки Чанг.

— Все, что я помню, Ремонтуа — это как ты меня стращал.

В этот момент Клавейн обнаружил искомый люк и вздохнул с облегчением. «Ночная тень» все еще не проявляла никакой реакции: ни огней, ни признаков пробуждения электроники. Клавейн выпустил эпоксидные якоря-присоски и затаил дыхание, когда они коснулись бронированной обшивки. Но ничего не произошло.

— Теперь начинается самое трудное, — сказал он. — Рэми, я хочу, чтобы ты остался на шаттле. Скорпио пойдет со мной внутрь.

— Могу я спросить, почему?

— Да, хотя я надеялся, что ты не станешь спрашивать. У Скорпио больше опыта рукопашных схваток, чем у тебя… и, пожалуй, даже больше, чем у меня. Но самое главное — я недостаточно доверяю тебе, чтобы пойти внутрь вместе.

— До сих пор ты мне доверял.

— И доверяю. Тебе поручается сидеть в шаттле и ждать нашего возвращения, — Клавейн посмотрел на часы. — Через тридцать пять минут мы должны вернуться. Жди нас, но как только время пройдет, лети назад. Ни минуты больше, даже если мы со Скорпио уже будем входить в шлюз.

— Ты серьезно?

— У нас достаточно топлива, чтобы вернуться с Фелкой. Если ты полетишь один, у тебя образуется некоторый запас, который позже очень пригодится. Чему я всегда доверял, Рэми, так это твоей ответственности.

— Но не настолько, чтобы взять меня на борт.

— Не туда, где находится Скейд. Ты можешь снова переметнуться к ней. Я не могу рисковать.

— Ты не прав, Клавейн.

— Не прав?

— Я никогда не был перебежчиком. И ты тоже. Это Скейд перешла на другую сторону. И все остальные тоже.

— Идем, — человек-свинья потянул Клавейна за руку. — У нас двадцать девять минут.

Клавейн и Скорпио покинули шаттл. Обследовав периметр люка, Клавейн обнаружил почти незаметную нишу, которое маскировало внешний пульт управления. Ширина ниши позволяла просунуть внутрь руку в перчатке. Нащупав тройку ручных переключателей — обычный вариант для корабля Объединившихся, — Клавейн установил их в позицию «открыть». Даже если на корабле нет электричества, встроенные аккумуляторы смогут запитывать замок около ста лет. Но даже после этого люк можно будет открыть: с другой стороны находился ручной механизм.

Люк скользнул в сторону. Из шлюза ударил кроваво-красный свет, и в глазах заплясали темные пятна. Привыкнув к освещению, Клавейн пропустил Скорпио в тамбур, который оказался весьма просторным, шагнул следом и едва не врезался в человека-свинью. Толкаясь в своих громоздких скафандрах, они разместились в шлюзе, Клавейн закрыл внешний люк, и тамбур начал наполняться воздухом. Прежде, чем давление достигло нормы, прошла вечность.

Затем внутренний люк открылся. Помещения корабля утопали в том же багровом полумраке аварийного освещения. Но это означало, что на корабле есть электричество. Значит, кто-то мог уцелеть.