Стена - Робертс Адам (книги без сокращений txt) 📗
– Да, я знаю это. Очевидно, та часть твоего мозга, которая зарегистрировала этот факт, будет существовать и дальше. Если бы я стер этот факт в твоем сознании, исчезли бы твои индивидуальные личностные аспекты. Поэтому я полагаю, что в интеллектуальном смысле ее смерть могла бы доставить тебе некоторое огорчение.
– Она мертва?
– Но я могу изменить соотношение других чувственных рецепторов так, чтобы свести это огорчение к минимуму. Я удивлен, – продолжал Чародей, направляясь к своему креслу. – Я удивлен тем, что ты принимаешь все так близко к сердцу. Перенастройка, которую я уже произвел, должна была значительно смягчить воздействие этого отрицательного фактора. Не понимаю, почему и где произошел сбой.
Он забрался в кресло и ткнул своим пальцем в одну из кнопок, пристально наблюдая при этом за шкалой прибора.
– Ну, вот, – произнес он. – Лучше?
– Умерла, – потерянно проговорил Тигхи, глядя на тело матери.
– Да, да. Судя по твоему голосу, ты уже более спокойно воспринимаешь сей факт. Я не прочь похвастаться, что достиг совершенства в том, что касается точной настройки. Так… так. Ну а как тебе вот это?
Мысли в голове Тигхи упорядочились. Так неистовая пурга внезапно расступается, и в снежной мгле появляется клочок голубого неба. Теперь ему было ясно, что он должен делать. Левой рукой Тигхи подобрал с пола перчатку. Его правая рука была свободна. Он встал.
– Видишь, тебе уже намного лучше, – говорил Чародей. – Мне нравится называть это эмоциональной анестезией. Нейтрализатор душевной боли, если хочешь. Лишь одна из многих вещей, которые мы можем делать, ты и я.
Причудливая топография отвлекала внимание, и поэтому Тигхи, не сводя глаз с Чародея, как с точки, являвшейся для него главной целью, двинулся к нему. Пол под ногами словно бугрился. Засунув руку в передний карман, юноша вытащил пистолет. Рукоятка холодила кожу.
– Эй, мой мальчик? – произнес Чародей, оглядываясь. Он увидел пистолет. – Я вижу, эта штука все еще у тебя, – удивился он. – Сувенир? Можешь взять себе еще пару-другую таких игрушек, если они тебе так уж нравятся. Ведь нам придется отнести тело твоей матери в пещеру. Если порыться, там можно найти много чего интересного. Чего там только нет.
Тигхи остановился сбоку кресла Чародея, лицо которого было повернуто к нему в профиль. Чародей в этот момент впился взглядом в один из экранов.
– Как кстати ты разбудил меня, мой мальчик, – сказал он. – Думаю, мой Возлюбленный теперь приблизился настолько, что это начинает внушать некоторую тревогу. Наверное, пора исчезнуть отсюда.
Тигхи поднял пистолет и навел дуло на висок Чародея. Тот был всецело поглощен экранами. С места, где стоял юноша, наиболее удобной целью представлялись глаза. Глазные отверстия были единственным слабым местом в непробиваемой коже Чародея.
Чародей оглянулся еще раз, скользнув взглядом по Тигхи, и тут же опять сосредоточился на приборной панели.
– Да, да, – сказал он нетерпеливо. – Я уже видел его. Очень забавная игрушка.
Тигхи нажал на крючок.
Пуля вонзилась в левый глаз Чародея, раздробила переносицу и вышла наружу из правого глаза. Затем ударилась в металлическую стенку за креслом Чародея и, пару раз отскочив рикошетом от ее неровностей, угодила в один из экранов. Она просвистела так близко от головы Тигхи, что он ощутил легкое дуновение. Экран с треском и звоном разлетелся на кусочки, однако Чародей уже не увидел этого, потому что оба его глазных яблока были выбиты одним выстрелом.
Чародей взревел диким голосом. Какое-то время он по-прежнему сидел в кресле, и из его глотки вырывался пронзительный вопль, выражавший боль и изумление. Затем Чародей схватился обеими руками за свои глазницы. Кровь струилась меж его пальцев и стекала несколькими ручейками по кожаному лицу.
Тигхи шагнул в сторону. Сердце тяжело стучало в груди. Где-то глубоко внутри юноши притаился ужас. Он не хотел думать об этом. Не хотел смотреть на тело своей ма, распростертое на полу позади него. Он вообще не хотел оставаться в этом месте.
Вой, исходивший от Чародея, был настолько тонким и пронзительным, что вряд ли мог принадлежать человеческому существу. Наверное, поэтому Тигхи даже в голову не пришло, что он ранил человека.
Юноша кое-как пробрался к трапу и, ухватившись за поручень, вскарабкался по ступенькам, с трудом преодолевая искривленное гравитационное поле. Прежде чем его голова оказалась в пространстве верхней зеленой комнаты, кресло Чародея совершило резкий поворот, и перед юношей предстало безглазое лицо Чародея.
– Парень! – провизжал Чародей. – Парень! Что ты наделал?
– Это тебе за мою ма! – со злобной радостью крикнул Тигхи и, подтянувшись, ступил на пол верхнего помещения. Чуть подумав, он добавил: – И за моего па тоже.
– Я уже отключил боль, – послышался снизу голос Чародея. – Ты, идиот! И что ты теперь будешь делать? У тебя все равно ничего не выйдет.
Тигхи споткнулся и едва не упал, пытаясь встать в самом центре верхней комнаты.
– Твои чары не помогут тебе, они не сделают тебя зрячим, – крикнул он.
Тигхи овладела эйфория победы.
Внизу что-то задвигалось. Очевидно, Чародей пытался найти дорогу к трапу.
– Идиот! – крикнул Чародей. – Я думал, ты стабилен! Теперь ясно, что все совсем наоборот. Куда ты пойдешь? Об этом ты подумал? Тебе некуда податься.
– Я ухожу от тебя, – провопил Тигхи.
– Идиот, я отключу твои мышцы одним нажатием кнопки! Я буду управлять тобой на расстоянии. Я заставлю тебя отрезать свои собственные пальцы, выломать свои собственные зубы и ими же выцарапать себе глаза! Ты узнаешь, каков я в гневе. – Угрозы Чародея, произносимые высоким, тонким голосом, звучали странно и нереально. – Возможно, я и не вижу, но лишь пока, зато я могу осязать, управлять на ощупь. А как тебе понравится это, а?
Тигхи почувствовал, как по позвоночнику пробежали мурашки и закололи мелкие иголочки. Это было похоже на ощущение, возникающее в руке, онемевшей после долгого сна, если она оказалась прижатой телом к матрацу. Когда просыпаешься, рука повисает в бессилии. Однако это ощущение вскоре прошло.
